Плохой парень

Он постучался, ответа не последовало, и он постучал еще раз, уже погромче.

— Эрин! — позвал он. — Эрин, это Алан. Алан Бэнкс. Можно мне войти?

Повисла пауза, а потом дверь медленно, словно сама по себе, приоткрылась, надсадно скрипнув несмазанными петлями. Бэнкс потихоньку вошел и увидел, что Эрин сидит на подоконнике и смотрит в окно. Она не обернулась.

Бэнкс прикрыл за собой дверь, прошел к столу и сел на стул — больше сесть было некуда, разве что на кровать. В комнате неподвижно стоял душный, спертый воздух, окно было наглухо закрыто.

Он молчал, предоставляя Эрин возможность самой начать разговор, но она напряженно смотрела в окно, плотно сжав губы.

— Эрин, — заговорил он наконец, — я тебе очень сочувствую. Твой отец был моим добрым другом.

Эрин ничего не ответила, ему почудилось, что она легонько мотнула головой. А потом вдруг тихо произнесла:

— Это я виновата. Понимаете, во всем виновата я.

— Не думаю…

— Вас там не было! Вы ничего не знаете! — закричала она. Он оторопел от такого неожиданного всплеска ярости. — Вас не было, — повторила она уже чуть тише, соскочила с подоконника и обернулась к нему.

Лицо ее было залито слезами, кулаки нервно сжаты.

— Мне очень, очень жаль.

Эрин вдруг обмякла, плечи бессильно поникли.

— Вы не подумайте, что я вас в чем-то виню, — грустно сказала она. — Я вообще не о том. Откуда вам знать? Но я-то была там! Именно я… именно из-за меня…

Бэнкс встал и сделал то единственное, что можно было сделать, — подошел к Эрин и ласково обнял за плечи. Поначалу она напряглась и попыталась высвободиться, а потом прижалась к нему, обхватила, как ребенок, обеими руками и судорожно, со всхлипами, разрыдалась. Когда ей удалось немного успокоиться, она смущенно оттолкнула его, подошла к тумбочке у кровати, вытащила из коробки салфетку и вытерла слезы.

— Ужас какой-то, — сказала она, обернувшись к Бэнксу — ужас, что со мной творится. Я небось кошмарно выгляжу, да? Это хорошо, что вы пришли. Правда, я рада. Никто ко мне не ходит. Только Патриция. Она милая, но это все равно не то. Никто не понимает, каково мне. И мне не с кем даже поговорить.

— А мама?

Эрин принялась нервно грызть ногти. Бэнкс заметил, что они обкусаны до крови.

— Эрин? Я знаю, ты злишься на нее за то, что она сделала, но она твоя мама.

— Она донесла на меня в полицию. — Гнев утих, уступив место горечи и опустошению. — Как она могла? Как могла моя собственная мать так поступить, зная, что мне грозит тюрьма? — Голубые заплаканные глаза с недоумением смотрели на Бэнкса. — Вы бы так сделали? Если б это была Трейси?

— Не знаю, что бы я сделал, — растерянно ответил он. — Закон об оружии принят не просто так…

— Но она — моя мама!

— Она испугалась. Не знала, как поступить. И не думала о том, какие могут быть последствия. Она вовсе не собиралась отправлять тебя в тюрьму.

— Откуда вы знаете?

— Потому что она пришла, чтобы поговорить со мной. Хотела посоветоваться, что делать в такой ситуации. Естественно, она была в шоке. Эрин, она пришла ко мне.

— Вы же полицейский. Чего она от вас ожидала?

— Я еще и друг вашей семьи. Ты как считаешь, что бы я сделал?

— Как у вас положено, так бы и сделали.

— Мне кажется, я сумел бы ей помочь. И тебе тоже.

— А вы с ней уже говорили?

— Нет, пока что не успел. Но я обязательно с ней встречусь. А ты, пожалуйста, обещай мне, что постараешься ее простить. Мне нужно сказать ей хоть что-то хорошее, хоть как-то ее обнадежить. Представь только, что она сейчас испытывает. Дочь ее ненавидит. Муж умер. Ты не можешь переложить всю ответственность на нее и ждать, что она сделает первый шаг. Ты должна пойти ей навстречу.

— Однако она очень бодро шагала, чтобы меня заложить.

— Она была напугана и растеряна. Разве с тобой так не бывает?

— Не знаю. Я больше вообще ничего не знаю. — Эрин отвернулась и утерла слезы.

— Слушай, — мягко предложил Бэнкс, — ты тут сидишь безвылазно бог знает сколько времени. Не хочешь пройтись? Может, съешь чего-нибудь? Или выпьешь?

Эрин кивнула:

— Да, прогуляться было б неплохо. Только я сначала умоюсь. А то смотреть, наверно, страшно.

Пока Эрин приводила себя в порядок, Бэнкс глазел в окно. Домики на противоположной стороне переулка стояли так близко, что можно рукой достать, а вдали, за их крышами, хорошо были видны зубчатые башни замка. Быстрые облачка порой заслоняли солнце, а потом уносились прочь.

Эрин стянула волосы в хвост, надела драные на коленках джинсы, футболку и накинула легкую куртку Бэнкс подумал, что все ее приличные вещи остались в Лидсе и у родителей на Ракитовом проезде. Ее сейчас не слишком заботит внешний вид, это понятно. От слез и недосыпа под глазами набухли мешки, взгляд потухший, и вся она какая-то тусклая, измученная. Ничего удивительного, ведь ей столько пришлось пережить за последние дни!

Они вышли из гостиницы и неторопливо направились в сторону Замковой улицы. Направо вилась дорожка прямиком к вершине холма. От нее ответвлялись другие, кругом огибавшие замок, и по ним прогуливались многочисленные туристы. День и вправду выдался на редкость славный — тихо, солнечно. На склонах холма устроились там и сям влюбленные парочки, родители с детьми и разношерстные компании. На деревьях вовсю щебетали птицы. Кое-где листья уже начали наливаться золотом и пурпуром. Бэнкс вспомнил, как, переехав в Иствейл примерно в это же время года, они всей семьей часто гуляли по окрестностям, осваивая новое место и восхищаясь его красотами.

Поначалу оба шли молча. Эрин шагала, низко повесив голову и засунув руки в карманы. Бэнкс вдруг остро осознал, что, в сущности, она по-прежнему маленькая девочка — хрупкая и трогательная. Но потом вспомнил, что сейчас ей придется решать отнюдь не детские проблемы и дело не только в потере отца и ссоре с матерью. Ей грозит обвинение в незаконном хранении оружия, ее бойфренд оказался негодяем, а лучшая подруга соперницей. Такое может подкосить кого угодно!

У перекрестка Бэнкс заметил торговую палатку на колесах и спросил Эрин, не хочет ли она съесть бургер или хот-дог. Она выбрала второе, и он тоже взял себе хот-дог с жареным луком, горячим острым соусом и две баночки холодной колы. Стоя в очереди, он вспомнил, как покупал Трейси и Эрин мороженое, когда они были маленькие.

Они нашли пустую скамейку неподалеку от замковой стены и уселись перекусить, глядя вниз на кроны деревьев. Они почти скрывали дома и путаницу железнодорожных рельсов вдали — идиллический пейзаж навевал приятные мысли и помогал расслабиться.

Бэнкс резко открыл банку, шипучая пена выплеснулась ему на руку. Он рассмеялся. Эрин достала из кармана платок и протянула ему, слегка усмехнувшись. Хоть банка была прямо ледяная, напиток внутри не успел охладиться, и все равно было очень приятно промочить горло. Бэнксу показалось, что он даже слегка захмелел. Мимо них проходили гуляющие люди, время от времени к скамейке с деловито-радостным видом подбегали собаки, привлеченные запахом еды.