Площадь диктатуры

Какой-то знакомый мотив вертелся в голове до тех пор, пока он не вспомнил песню Высоцкого.

"Открыты Мурманск! Кушка! Магадан! Ташкент открыт! Но мне туда не надо!" - стало так весело, что хотелось не петь, а закричать и высоко подпрыгнуть.

До встречи с Ларисой осталось сорок минут. Он поднялся к киоску "Союзпечати", но тот оказался закрытым. С высоты нескольких ступеней огромный, с футбольное поле зал аэропорта, напоминал муравейник, в который кто-то неосторожно бросил непогашенный окурок. Ежеминутно репродукторы проигрывали несколько тактов, и диктор объявлял об отложенных рейсах, начале регистрации или приземлении очередного самолета. Беспорядочно двигающиеся люди казались сплошной серой толпой, а лица тех, кто проходил поблизости, были усталыми и озабоченными.

"Почему никто не улыбается?" - подумал Горлов и удивился, что не замечал этого раньше - на улицах, в метро или в автобусе. Выходить на холод не хотелось, и, чтобы убить время, он пошел в бар на втором этаже. Там, как назло, толпился народ и было невозможно протолкнуться к стойке.

– Борис Петрович! Присоединяйся!
– крикнули ему из угла, и он узнал инженеров из КБ-44. С одним из них они часто встречались на полигонах.

– Куда летишь?
– спросил тот.
– Если есть время, можно по стаканчику.

– Куда лечу, по совести - не знаю, - ответил Горлов, пожав всем руки. Объяснять не хотелось и, сказав несколько слов, он ушел. "Скорей бы", - нетерпеливо подумал он.

Он прождал сверх условленного почти четверть часа, но Лариса все не приходила. Давно стемнело и ветер усилился - сырой и пронизывающий до дрожи.

– Вы - Боря?
– подойдя, спросила женщина в форме, и Горлов кивнул: "Да, я"

– Вот ваш паспорт с билетом. Посадка через двадцать минут, я провожу. А пока угостите даму шоколадкой!

– Там всюду очереди, не протолкнешься, - сказал Горлов, разглядывая билет: оказалось, что они летели в Мурманск.

– А мы зайдем сбоку!
– сказала женщина и, взяв его под руку, тесно прижалась.
– Пусть и мне от такого мужика перепадет. А то все Лариске, да Лариске.

– Может, вы купите шоколадку без меня?
– спросил Горлов и протянул спутнице десятку.

– Так вы еще и богатый! То-то, смотрю, у вас пальто и шарф импортные. Только шапка не соответствует - сразу видно, что старый кролик. Хотите ондатровую достану? У меня знакомый продает.

– Доставайте!
– засмеялся Горлов.
– Для полного счастья мне только ондатровой шапки не хватает.

Он думал, что Лариса встретит его у самолета, но она подошла, когда он уже устроился в кресле.

– Забыла сказать: мы летим в Мурманск…

– Уже догадался!

– Вернемся завтра утром, около одиннадцати, - она хотела что-то добавить, но ее позвали. Оглянувшись, она нагнулась и поцеловала его в щеку, даже не поцеловала, а только коснулась губами.

– Меня бабушка в пять лет крестила. Тайком свела в церковь и окрестила. Никогда об этом не вспоминала, а сегодня в автобусе вспомнила и все время молилась, чтобы Бог послал встретить тебя, - быстро сказала она.

Как только она ушла, свободные места заняли два военных моряка. Горлов уступил им крайнее место, а сам сел у прохода и по привычке закрыл глаза. Он чувствовал усталость, и тяжесть от выпитого днем снова давила на виски, однако заснуть не удавалось.

– Присоединитесь по десять капель за удачный полет?

– спросил сидящий рядом капитан второго ранга, показав уже открытую бутылку коньяка.

– Не откажусь, - согласился Горлов и взял пластмассовую стопочку.

– Вижу, вы время не теряете, - сказала подошедшая сзади Лариса.

От неожиданности моряк поперхнулся и пролил коньяк на Горлова.

– Теперь вам, Борис Петрович, никакой одеколон не нужен. Подождите, пока взлетим, я кофе с лимоном принесу, - Лариса улыбалась, но Горлов чувствовал, как она нервничает.

Через несколько минут после взлета другая стюардесса принесла полный поднос. Запах крепкого кофе распространился, как только она сняла сверху салфетку.

– А почему нам не несут? Мы тоже хотим, - закричали с соседнего ряда.

– Это - по медицинским показаниям. У вас справка от врача есть?
– строго ответила стюардесса.

– Спецобслуживание! На таком развороте одной бутылки мало, - уважительно поглядев на Горлова, сказал капитан и налил еще.

– Семь футов под килем!
– перед тем, как выпить, сказал Горлов.

– Вы, случайно, не моряк?
– спросил капитан.

– Не довелось, я - инженер, занимаюсь системами наведения, - морщась от лимона, ответил Горлов.

– По твоей части, - капитан толкнул сидящего у окна приятеля и повернувшись к Горлову, объяснил: "Толя у нас - командует БЧ-два[38].

– Любой ракете - грош цена, если она на цель не наводится, - прохрипел Толя.
– Извини, что так говорю - простыл.

– Прибудем, жена вылечит, - сказал капитан.

– На жену надейся, а сам не плошай, - отозвался Толя.
– Доставай эн-зэ[39], потом пополним.

– Сейчас и пополним, - сказал Горлов. Рядом как раз подкатилась тележка с сувенирами, среди которых были пятидесятиграммовые бутылочки армянского коньяка.

– Сколько стоит?
– спросил он у стюардессы.

– Три сорок шесть, - ответила она, протягивая бутылочку.

– Сколько стоит все?
– Горлов обвел руками тележку.

– Все? Тысячи две, две с половиной, точно не знаю, - растерялась девушка.

– Приказываю: узнать и доложить!
– чувствуя, как заплетается язык, велел Горлов.

Оставив тележку, девушка ушла, а Горлов сгреб штук десять бутылочек и передал соседу: "Наливай!"

Стюардесса вернулась, ее лицо было удивленным и озадаченным.

– Одна тысяча восемьсот шестьдесят один рубль и сорок две копейки, - заглядывая в бумажку, прочитала она.

– Значит, так, - сказал Горлов, вынимая из правого кармана конверт, в котором, - он точно помнил, - было отложено ровно две тысячи.
– Коньяк - нам, вино и конфеты - экипажу, вернее - его женской части, а остальное раздать пассажирам от… от совместного советско-венгерского предприятия… забыл, как называется. Короче, за дружбу. А это тоже нам, - добавил он, сняв с тележки несколько шоколадок и бутылку шампанского.

Они не успели выпить, как торопливо подошла Лариса.

– Что здесь происходит?
– сердито спросила она у Горлова.