Плот

– Пойдем. Может быть, хватит на сегодня видов и науки?

Рис осоловело посмотрел на нее. Псевдовино в сочетании со звездами несколько оглушило его.

– Думаешь? Знаешь, Джаен, мы часто толкуем о непереносимости нашего мира, но иногда он кажется мне очень красивым, - улыбнулся он, - и ты тоже неплохо выглядишь.

Джаен мягко ткнула его кулаком в живот.

– А ты нет. Теперь пойдем потанцуем.

– Что?
– Эйфория моментально испарилась, поверх ее плеча Рис взглянул на танцующие пары.
– Послушай, Джаен, я не танцевал никогда в жизни.

Она щелкнула языком.

– Не будь таким трусом, ты, рудничная, крыса. Эти люди такие же выпускники, как и мы, и могу тебе точно сказать: им нет до нас никакого дела.

– Послушай...
– начал Рис, но было поздно. Решительно сжав его руку, Джаен вывела партнера на середину Платформы.

Рис все еще не мог забыть несчастных танцоров из Театра Света и их стремительный, захватывающий танец. Проживи он хоть пятьдесят тысяч смен, никогда ему не достичь подобной грации.

К счастью, этот танец не имел ничего общего с тем. Юношей и девушек разделяли несколько метров пола. Танцующие были полны энтузиазма, но вряд ли их можно было считать профессионалами. Рис несколько секунд понаблюдал за ними, а затем начал повторять ритмичное раскачивание. Джаен приблизилась к нему.

– Ужасно. Но кому какое дело?

В условиях низкого тяготения - а здесь оно было раза в два меньше, чем в Лабораториях - танцоры двигались медленно, как во сне. Спустя некоторое время Рис расслабился и в конце концов почувствовал, что это начинает доставлять ему удовольствие...

...И вдруг палуба как будто выскользнула из-под него. Рис с глухим стуком грохнулся на Платформу. Джаен закрыла рот рукой, вокруг раздался смех. Рис поднялся.

– Извини...

Кто-то хлопнул его по плечу.

– Да, извиниться тебе бы не мешало.

Рис повернулся. Перед ним, ослепительно улыбаясь, стоял высокий молодой человек с нашивками Младшего Офицера.

– Дов, - медленно сказал Рис, - это ты подставил подножку?

Дов оглушительно, захохотал.

Рис почувствовал, как напряглись его мышцы.

– Дов, ты доводил меня весь этот год...
– Дов непонимающе посмотрел на него, - ...я хотел сказать, последнюю тысячу смен!

И это было правдой. Рис терпеливо переносил постоянные подковырки, сарказмы и жесткие шутки Дова и ему подобных в учебные часы... Однако предпочитал бы не подвергаться им. К тому же после происшествия в Театре он начал понимать, что такие люди, как Дов, и были причиной многих страданий и боли на Плоту и, по всей видимости, принесут их еще больше.

Псевдовино стучало в голове.

– Кадет, нам надо выяснить отношения...

Дов презрительно смерил его взглядом.

– Не сейчас. Но скоро. Да, очень скоро!

И он, повернувшись, пошел через толпу.

Джаен так сильно стукнула Риса по руке, что молодой человек поморщился.

– Почему ты вечно превращаешь любой инцидент в спектакль? Пойдем выпьем чего-нибудь.

Она направилась к бару.

– Привет, Рис.

Рис остановился, а Джаен исчезла в толпе. Перед ним стоял тощий молодой человек с приглаженными волосами. Он носил черные галуны Инфраструктуры и смотрел на Риса критическим взглядом.

Рис застонал.

– Говер! Кажется, это не лучшая смена для меня.

– Что?

– Неважно. В последний раз мы встречались вскоре после моего прибытия сюда.

– Да, но это и не удивительно, - Говер слегка щелкнул по нашивке Риса.
– Мы вращаемся в разных кругах, не так ли?

Рис, уже находившийся после случая с Довом на грани срыва, смотрел на Говера как можно холоднее. В бывшем ученике пилота оставалась все та же угловатость - но теперь Говер выглядел более основательным, уверенным в себе.

– Так ты все еще прислуживаешь этим старым пердунам в лабораториях, а?

– Я не намерен обсуждать эти вопросы, Говер.

– Не намерен?
– Говер вытер нос рукой.
– Когда я увидел тебя в этом дурацком наряде, мне стало интересно, что ты сейчас думаешь о себе. Уверен, что со времени прибытия на Плот ты не проработал ни одной смены. Я имею в виду настоящую работу Интересно, что бы сказали твои дружки-крысы, если б они тебя увидели. А?

Рис почувствовал, что у него горят щеки, псевдовино, казалось, в мгновение ока выветрилось у него из головы. В глубине души у него постоянно тлел огонек стыда за себя. Может, его гнев на Говора всего лишь только способ отгородиться от правды, от того, что он предал свое прошлое?..

– Чего тебе надо, Говер?

Говер подошел еще ближе. Его нечистое дыхание перебило запах алкоголя.

– Слушай, рудничная крыса, хочешь верь - хочешь нет, а я хочу оказать тебе услугу.

– Какого рода услугу?

– Надвигаются перемены, - осторожно сказал Говер, - ты понимаешь, о чем я говорю? Существующее положение не вечно.

Он взглянул на Риса, очевидно не желая продолжать.

Рис нахмурился.

– Ты о чем? О недовольных?

– Некоторые зовут их так. Другие называют искателями справедливости.

Шум веселья, казалось, отошел куда-то в сторону, как будто он и Говер находились на отдельном Плоту где-то в воздухе.

– Говер, в ту смену я был в Театре Света. Разве это справедливость?

Глаза Говера сузились.

– Рис, ты же видишь, как элита Плота угнетает остальных. Их прогнившая экономическая система приводит к вырождению остального населения Туманности. Скоро наступит время, когда они заплатят за все.

Рис пристально посмотрел на него.

– Ты с ними, да?

Говер закусил губу.

– Возможно. Послушай, Рис, я рискую, говоря тебе такие вещи. И если ты меня выдашь, я буду отрицать и скажу, что этого разговора вообще не было.

– Чего ты от меня хочешь?

– С нами лучшие люди. Такие, как Деккер, Паллис...

Рис расхохотался. Деккер - работник Инфрастуктуры, с которым он столкнулся сразу по прибытии на Плот, - в это он мог поверить. Но Паллис?

– Ври дальше, Говер.

Говер не рассердился.

– Черт побери, Рис, ты знаешь, что я о тебе думаю. Ты рудничная крыса. Тебе не место среди порядочных людей. Но твое происхождение делает тебя одним из нас. Все, чего я прошу, так это чтобы ты пришел и выслушал то, что они тебе скажут. Ты вхож в корпуса Ученых, ты можешь быть... полезен.

Рис постарался отвлечься от всего, что мешало ему думать. Говер был человеком порочным, озлобленным, и его аргументация - противоречивая смесь презрения и взывания к товарищескому чувству - была путаной и примитивной. Но словам Говера придавала силу заключавшаяся в них страшная правда. Частично Рис был напуган тем, что человек, подобный Говеру, может так быстро вывести его из равновесия. Но слова парня разжигали тлеющее внутри пламя.

Но даже если и произойдет что-то вроде революции, и лаборатории будут разрушены. Офицеры арестованы - что дальше?