Плотин. Единое: творящая сила Созерцания

Мифологическое творчество, внутренняя сила мифа не только человеческая, но и божественная, и демоническая, и космическая. Ведь, говорил Плотин, ух мифа определенным образом следует природе, коль скоро и сама природа любит скрываться, играть с человеком в прятки, делая невидимым видимое, чтобы сделать видимым невидимое, давая косвенный ответ на вопрос, на который не существует прямого ответа, показывая подобное через неподобное и истину через ложь.

Зеф внезапно замолчал. Кастриций слушал, слегка наклонив голову. Затем Зеф глубоко вздохнул, словно очнулся, и медленно, чуть приглушенным голосом, продолжил:

— Плотин постоянно тогда, так или иначе, возвращался к орфическим мифам, пытаясь донести различными способами суть излагаемого, которое казалось нам столь странным…

Боговдохновленный Орфей струнами своей кифары донес, что были вначале вода и ил, который затвердел в землю. Плотин же пояснял, что, полагая первыми эти два начала: воду — как склеивающую и связующую, и землю — как рассеивающую по своей природе, нужно впитывать в себя двойку как два полярных начала умопостигаемого мира. А предшествующее этим двум единое начало — единицу — Орфей опускает как неизреченное, ибо ведь уже само умолчание о нем указует на его неизреченную природу. Следующее начало, идущее после двух, родилось из них, то есть из этих противоположных принципов, и являет собой Дракона с приросшими головами быка и льва, а посреди них — первый лик Бога. На плечах у него крылья, имя ему — Нестареющий Хронос, с ним же соединена Ананкэ (необходимость).

Орфей начинает с этого третьего, по словам Плотина, следующего за двумя, как с первого, ибо оно хоть в какой-то мере выразимо в слове и доступно человеческому слуху.

Этот Хронос-Змей рождает тройное потомство: влажный Эфир, безграничный Хаос и Мглистый Эреб (мрак). Этот Хаос — не тьма и не свет, не влажное и не сухое, не теплое и не холодное, но все вместе смешанное; он был вечно, единый и бесформенный.

Эта вторая триада, как учил Плотин, соответствует первой, как потенциальная — отчей. В них — Эфире, Хаосе, Эребе — Хронос родил яйцо, из которого эманирует третья умопостигаемая триада. Сначала оно, это яйцо, было наполнено плодоносностью, как бы способное породить все возможные элементы и цвета, но, несмотря на это разнообразие, выглядело так, как будто состояло из одного вещества и было одного цвета. Подобно тому как павлинье яйцо кажется одноцветным, но потенциально содержит в себе тысячи цветов будущего взрослого павлина, так и рожденное из всей бесконечности живое яйцо обнаруживает всевозможные превращения. Внутри яйца формируется некое мужеженское живое вещество, которое Орфей называет Фанесом, так как когда он явится, то от него осветится вся Вселенная светом самого яркого элемента — огня, созревающего в жидкости.

Плотин говорил об этой третьей триаде так: во-первых, это яйцо, во-вторых, двоица заключенных в нем существ, мужского и женского, в-третьих, бестелесный бог с золотыми крыльями на плечах, у которого по бокам были приросшие головы быков, а на голове — чудовищный змей, принимающий всевозможные обличья зверей. Третий бог — это ум триады, множество и двоица — это вечная потенция, а само яйцо — отчее начало третьей триады. Плотин указывал, что яйцо — это символ единенности, многоликий бог — расчлененность умопостигаемого, а среднее, поскольку оно и яйцо (еще единенное), и бог (уже расчлененное), говоря в целом, находящееся в процессе расчленения.

Фанес, таким образом, — это переход от Нуса к Мировой Душе, это порождающий принцип иерархии богов: царями богов, по преданию Орфея, были Фанес и Ночь, Уран и Крон, Зевс и Дионис.

Сей нестареющий Хронос, нетленномудрый, родил Эфир и бездну великую, И не было снизу ни границы, ни дна, ни основания. Все было в их темной мгле… Затем сотворил великий Хронос в божественном Эфире Серебряное яйцо, по безграничному кругу Оно носилось, не зная покоя, Двигаясь по неизреченно-огромному кругу… Бездна туманная и безветренный раскололся Эфир, Когда начал возникать Фанес, Ибо зовут его Фанесом, Так как первый стал он видим в Эфире. Лелеющий в душе безокую, порывистую любовь, Фанес — ключ ума Перворожденного, никто не видел очами, Разве лишь одна священная Ночь, а все прочие Дивились, созерцая невероятный свет в эфире: Так отсверкивало от тела бессмертного Фанеса. Он создал для бессмертных нетленный дом, Поставил Солнце надо всем, И учинил его стражем и велел начальствовать надо всеми. Сие сотворил отец в туманной пещере. Фанес творит три Ночи и соединяется со средней: Первая Ночь прорицает, Вторую называют почтенной, А третья рождает Справедливость. И скипетр свой велелепный Ночи — богине вручил, да имеет царскую почесть. Животворный кратер Ночи рождает всякую душу в мире. Затем она родила Гею и широкого Урана, Она явила их, из неявленных в явленных. И стал первым затем Уран царем богов После матери Ночи. Гея рождает тайком от Урана тех, Кого кличут «Титаны» по имени между блаженных, Семь миловидных девочек, живооких, святых, Семь мальчиков-владык родила она густовласых. Дочерей: Фемиду и благосклонную Тефию, Мнемосину с густыми локонами и блаженную Тейю, Также Диону она родила, чей вид велелепен, Фебу да Рею, родительницу Зевса-владыки, И столько же сыновей: Кея с великим Крием да могучего Форкия, Крона с Океаном да Гипериона с Иапетом. Из всех них Ночь растила и холила Крона.

И обрати внимание, Кастриций, что именно Ночь опекает Крона. Крон, символ выпавшего из вечности потока времени, противостоит Вечности. Титаны, под предводительством Крона, захватывают небесный Олимп и оскопляют своего отца, Урана, то есть Уран, манифестация вечности, приносится в жертву. Происходит изменение характера жизненного цикла. При этом к восстанию не присоединяется Океан — символ противоположности дискретному — продолжающий обитать в дивно-великих руслах.

Крон берет в супружество Рею. А поскольку он предупрежден, что тот, кто от нее родится, окажется сильнее его самого и свергнет его с царства, то он проглатывает сыновей, которые у нее родятся. Первым рождается сын, которого нарекли Аидом: отец его проглатывает, то есть стремится сохранить единство кольцевого потока времени. После Аида рождается второй, которого называют Посейдоном, и его он тоже проглатывает. Последним она рождает Зевса. Но мать Рея, жалея сына, хитростью прячет его от отца. А когда отец все же понял, что плод родился, то потребовал его на пожирание. Тогда Рея поднесла ему большой камень и сказала «Его родила». Тот принял его и проглотил, и проглоченный камень потеснил и заставил выйти наружу тех сыновей, что были проглочены раньше. Первым протиснулся и выделился Аид, и занял нижние места, то есть преисподнюю. Вторым — так как во чреве отца он находился выше Аида — выталкивается Посейдон. Третий — Зевс — был выпущен на небо.

Зевс связывает Крона и оскопляет его. Таким образом, вновь заканчивается цикл и начинается следующий эон, где вновь меняется ритм и торжествует вечность. Орфей говорит, что Зевс вскармливается Адрастией (Неизбежностью), имеет спутницей Ананкэ (Необходимость) и рождает Еймарменэ (Судьбу).

Зевс сочетается браком с Герой и затем вновь возвращается и входит в оракул Ночи и вопрошает:

Матушка, высочайшая из богов, бессмертная Ночь, Как — скажи мне это, как мне следует, Сохраняя неустрашимость, устроить власть над бессмертными? Как мне сделать, чтобы все вещи были одно И в то же время каждая отдельно?

Великая богиня Ночь советует ему:

Охвати все вокруг неизреченно-огромным Эфиром, Протяни по всему миру крепкие оковы, Подвесив с неба златую цепь…

И вот здесь происходит дальнейшее развертывание Мировой Души: Зевс — это символ единства качественно нового мирового космического разнообразия и при этом манифестация целостности Нуса и Души:

Перворожденного мощь вместив тогда Эрикенея, Тело всего он имел во чреве своем во глубоком. К членам своим примешал он божью силу и храбрость, Вот почему с ним все вещи внутри Зевса вновь сотворились. И просторы эфира, и неба блестящие выси, И беспредельного моря, земли велеславной основа, И Оксан великий, и Тартар земли преисподний. Также и реки, и Понт безграничный, и все остальное, Все бессмертные боги блаженные, да и богини. Все, что было тогда, и все, чему быть предстояло, Стало одно, во чреве Зевеса слилось воедино. Зевс стал первым, и Зевс — последним, яркоперунный. Зевс — глава, Зевс — середина, все происходит от Зевса. Зевс мужчиною стал, и Зевс — бессмертною девой. Зевс — основанье Земли и звездообильного Неба. Зевс — дыхание всех, Зевс — пыл огня неустанна. В Зевсе — корень морей, Зевс — также Солнце с Луною. Зевс — владыка и царь, Зевс — всех прародитель единый. Стала единая власть и бог — мироправец великий, Царское тело одно, а в нем все это кружится: Огонь и вода, земля и эфир и Ночь с Денницей, Метис — Первородитель и Эрос многоусладный — Все это в теле великом покоится ныне Зевеса. В образе зримы его голова и лик велелепный Неба, блестящего ярко, окрест же — власы золотые Звезд в мерцающем свете, дивной красы, воспарили. Бычьи с обеих сторон воздел он рога золотые — Запад вкупе с Востоком, богов небесных дороги. Очи — Солнце с Луной, противугрядущего Солнцу. Царский же ум неложный его — в нетленном Эфире, Коим слышит он все и коим все замечает: Речь ли, голос ли, шум иль молва — нет звука, который Не уловили бы уши Крониона мощного Зевса. Образ такой обрели голова и разум бессмертный. Тела же образ таков: осиянно оно, безгранично, Неуязвимо, бездрожно, с могучими членами, мощно. Сделались плечи и грудь, и спина широкая бога Воздухом широкосильным, из плеч же крылья прозябли, Коими всюду летает. Священным сделались чревом Гея, всеобщая мать, и гор крутые вершины. В пахе прибой громыхает морской, тяжелогремящий, Ноги — корни земли, глубоко залегшие в недрах, Тартар гнилостно-затхлый и крайние Геи пределы. Все сокрывши в себе, на свет многорадостный снова Из нутра произвесть, творя чудеса, собирался.

Но Путь все продолжается. От брака Зевса с земной женщиной рождается человеко-бог Дионис: Зевс назначает его царем всех богов и воздает ему высочайшие почести. Отец сажает его на царский престол, вручает ему скипетр и провозглашает царем всех богов Вселенной. Потому-то Гераклит и говорил, что Солнце ежедневно новое, так как оно причастно дионисийской силе. Недолго владел он престолом Зевса. Гефест сделал Дионису зеркала; посмотрев в них и увидев в них свои иллюзорные отображения, бог выступил из самого себя и изошел во все разделенное на индивидуальные вещи творений. В этот момент Титаны его растерзали на семь частей.

Титаны поставили на треножник некий котел, положили в него члены Диониса и сначала варили их, а потом нанизали на вертела, поджаривали на Гефестовом огне и вкусили их. Но появляется Зевс, поражает молнией Титанов и поручает Аполлону похоронить члены Диониса, оставив только сердце, из которого вновь возродится Дионис. Из копотей испарений, поднявшихся от Титанов (которая стала материей), произошли нынешние люди. Орфей иносказательно говорил о трех родах людей. Первый — золотой, созданный Ураном, второй — серебряный, им правил Крон, а третий — Титанический, его создал Зевс. Мы — дети Диониса, но в нас копоть Титанов.

Ты знаешь, что иррациональную, неупорядоченную и склонную к насилию часть нашего существа, поскольку она не божественного, а демонического происхождения, древние назвали титанами. Именно эта часть и должна пострадать и нести справедливое возмездие в круге перерождений.

Дионис как человеко-бог разрывается на части Титанами, а соединяется с Аполлоном, иначе говоря, он расщепляется на материально-множественное, а затем возвращается к божественному единству. Это число — семь — привходит в душу, чтобы она обладала разделением на семь долей как символом дионисийского ряда и выраженного в мифической форме расчленения, а гармонией между этими семью долями она должна обладать как символом аполлонического ряда. Именно аполлоническая монада должна отвращать человека от эманации в титаническое множество.