Плотский грех

На тыльной стороне вытянутого здания ХИ все было тихо и темно, никаких лучей прожекторов, чертящих световые кружева в черноте ночи, что иногда бывало, если надзиратель Ханраан полагал, что его сторожа застоялись и нуждаются в разминке. В реальности же побег заключенного ни разу не происходил. Уолтер проверил и саму Психушку, она оказалась такой же темной и тихой. Расположение сторожевых башен позволяло обеспечить максимальную стратегическую и тактическую поддержку корпусам Психушки, поэтому на дальнем, узком конце территории, имевшей форму капли, людьми была укомплектована только одна башня. Когда между 1950 и 1960 годами произошла грандиозная реконструкция психлечебницы, предполагалось отсечь хвост этой капли, оплатив строительство новой внешней стены за счет продажи земли, но затем у штата кончились деньги. Нужды доктора Уэйнфлит получили приоритетное право, и издержки значительно превысили бюджет. В результате в 1969 году Психушка была разделена на две части: собственно корпуса для содержания заключенных, а также научно-исследовательские помещения, группирующиеся неподалеку от ворот, – и сужающуюся на конце узкую полоску запущенного парка, где находились сараи и вспомогательные строения и куда вообще никто не ходил после наступления темноты.

Словно пиявка или какой-то другой плоский и прыткий червь, Уолтер выскользнул из двери пожарного выхода и одним текучим движением распростерся ничком на выгоревшей траве. Чуть приподняв голову, он увидел, что все так, как и должно быть, затем встал на ноги и побежал, как заяц, под густую тень рощицы. Луны не было, и вдали расширялся, рокоча, грозовой фронт, но не находилось ни малейшего следа даже первых, более легких облаков, свидетельствующих, что тучи тянет сюда, – грозовые очаги удалялись в сторону Массачусетса.

Здесь рощица, росшая на территории Психушки, встречалась с лесом по другую сторону стены, и здесь, запрятанная в густых зарослях горного лавра, находилась округлая выпуклость сторожевой башни, высота которой не превышала высоты стены. Маленькая и незаметная из-за густого кустарника, она не была нанесена на планы как сторожевая башня. В стене, прямо за кругляшом недоделанной башни, находилась дверь. Дверь Уолтера. Он обнаружил ее в одну из своих недозволенных тайных ночных вылазок аж год назад.

Она была размером с обычную дверь и по цвету сливалась со стеной, реликт более ранних времен, который необъяснимым образом остался незамеченным: дверь словно не существовала. Постепенно уворовывая необходимые материалы, Уолтер удалил ржавые дверные петли и простую щеколду, поставив новые, которые держал хорошо смазанными. За дверью он обнаружил полое пространство стены и аналогичную дверь, выходящую в наружный лес. Здесь он тоже заменил петли и щеколду, и вот теперь тот, кому предстояло стать Я-Уолтером, ступил во внешний, свободный от ограничений мир. Он, который не помнил жизни вне камеры, сейчас был свободен. Осознание этого не возбудило в нем душевного подъема или ощущения триумфа, но все же он чувствовал нечто и полностью осознавал, что является во внешнем мире скорее незваным гостем, чем аборигеном. Возможно, поэтому он действовал не торопясь, ведь время никогда не было для него такой же сущностью, как для других.

Заключение порождает безграничное терпение.

Телевидение рассказало ему, что представляет собой реальный мир, и теперь уже он совершает второй побег.

В первый раз, следуя оленьей тропой через лес, он случайно наткнулся на Сто тридцать третьем шоссе, и, держась в тени на обочине, нашел дом и сарай, затем – еще сараи и старый, базовой комплектации мотоцикл «Харли-Дэвидсон». Это была скорее чья-то любимая рабочая лошадка, чем мотоцикл байкера, с багажными корзинами по обе стороны от заднего колеса и большим ящиком между ними, на заднем сиденье. В одной корзине содержался стандартный набор инструментов, а между ручками руля висел черный викинговский шлем. Он катил мотоцикл пять миль от дома и спрятал его внутри стены, в круглом вздутии башни, которое старательно обустраивал как некое убежище, такое место, которое действительно принадлежало бы ему. То есть Я-Уолтеру. Здесь были керосиновые лампы, приспособление для походного приготовления пищи… Просто поразительно, сколько всего было припасено в сараях Психушки! Обследование выявило, что бензобак мотоцикла полон, но вот чего он не смог найти, так это дополнительного запаса бензина.

Во время своей второй вылазки, тремя месяцами позже, он откатил «Харли» (уже оборудованный мощным шумоглушителем) достаточно далеко, чтобы не встревожить стражу у стены или в башне – а именно на Сто тридцать третьем шоссе. Поздняя ночь таила в себе дополнительные риски в отношении шума, но машину, в отличие от мотоцикла, он бы никогда не смог спрятать. Поход в библиотеку помог ему запомнить дорожную карту округа Холломан и определить местонахождение нужных ему вещей. Так что, отправляясь в путь, он точно знал, куда едет: к группе магазинчиков на Бостон-Пост-роуд, включая магазин с принадлежностями для мотоцикла. Тринадцать миль туда и затем обратно – хватит ли ему бензина? Он мог надеяться, что хватит, основываясь только на своем телевизионном опыте, а этот опыт говорил, что бензина у него много. У него не было денег купить бензин или что-то еще, хотя, если потребуется, он мог через трубку откачать бензин из чьей-нибудь машины.

Для Уолтера проникнуть внутрь магазина, не затронув сигнализацию, было парой пустяков. Он нашел черное кожаное обмундирование, включая ботинки, взял две пустые пластиковые канистры, которые подходили по размеру к ящику на заднем седле, а из застекленного прилавка – удобный охотничий нож. Когда же он открыл кассовый аппарат, там оказались только чеки. Но он не оставил отпечатков пальцев, натянув на руки хирургические перчатки. Снова помог телевизор! Если отпечатки одного из самых опасных заключенных в стране обнаружатся в нескольких милях от места заключения, полиция сразу будет тут как тут. Так что он с особым старанием выбрал пару черных кожаных краг. Только вот наличных не было.

«Где мне раздобыть деньги?»

Сегодня, после долгого перерыва освоившись с «Харли» и отрегулировав его даже более умело, чем бывший владелец, Уолтер снова собрался выезжать. Я-Уолтер выпростался из своих непрозрачных пелен и обнажил все свои пласты. И Я-Уолтер хотел покататься на «Харли». Проводящие мостики в мозгу продолжали открываться – источник спокойного благоденствия, которое нравилось Я-Уолтеру. Но он нуждался в деньгах, и с этой ситуацией было трудно справиться ночному путешественнику. Банки закрыты, магазины – тоже. В тех магазинах, что были открыты, подсказал Уолтеру телевизор, работали иностранцы, которые всегда в том или ином смысле представляли собой проблему. Уолтер решил, что его лучший шанс – это район маленьких фабрик и мастерских, как тот, что, согласно карте, находился за зданием Холломанского муниципалитета. Он сможет по звуку вскрыть кодовый замок и услышать, есть ли кто в помещении. Впрочем, кто станет торчать на работе в такой час в субботу? Уолтер надеялся, с подачи телевизора, найти один или два металлических ящика для хранения денег. Ему не требовалось целое состояние, просто деньги на бензин.

Пока он ехал в деловую часть города на скорости ниже предельной, Уолтер и Я-Уолтер наконец слились вместе. Это было не так, как в том дурацком фильме о трех лицах Евы, потому что разные люди не могут жить в одном и том же теле. Нет, во время этой поездки он понял: потребовалось свыше двух лет после окончания проведенных Джесс операций, чтобы завесы таинственности опали. Его переделанный мозг представлял собой несколько последовательных занавесей, и вот сейчас, когда все они растворились, он увидел, что сделала из него Джесс – она сделала Я-Уолтера. Но только Я-Уолтер был его секретом. Если Джесс узнает о Я-Уолтере, она рехнется, во всяком случае, пока не сумеет понять это так, как понимает он.

По пути Уолтеру ни разу не попался дорожный патруль. За внушительным зданием муниципалитета лежал иной мир, такой, что идеально подходил ему. Никаких жилых домов, только производственные и хозяйственные здания. Заглушив мотоцикл в густой тени неподалеку от тыльной части муниципалитета, он некоторое время слушал, как тикает, остывая, мотор, тем временем как глаза его блуждали по сторонам. Затем, убедившись, что мотоцикл надежно укрыт и местность пустынна, Уолтер двинулся в переулок, осматривая по дороге двери зданий.

Послышались чьи-то шаги; Уолтер вжался в стену. Если бы там была окрестная шпана, уличные фонари давно бы были разбиты, но нет, под одиноким фонарем топталась женщина. Проведшему всю жизнь в заключении, Уолтеру было невдомек, что оттуда она время от времени отходила в темноту перепихнуться у стены с клиентом. Женщина была светлой афроамериканкой, под мини-юбкой она не носила трусиков; с ней разговаривал, захлебываясь и пританцовывая, черный мужчина, пересчитывающий купюры, которые она ему передала.