Плут. Хардкор для мажора

Передохнув и отдышавшись, я побрел к убогой столовой. Мельком взглянул на полоску в углу интерфейса:

Здоровье: 20/100

Восстанавливается, но медленно.

Когда я шел сюда после обеда, то проходил мимо множества чужих участков, на которых топтались игроки. Теперь, на обратном пути, я искал какого-нибудь лоха-хилера, который согласится бесплатно меня вылечить. И нашел.

Метрах в ста на берегу сидел Гааз, рассматривая выловленную раковину. Я окликнул его, и он обернулся.

— Привет. Ты ведь не откажешься меня подлечить?

Он пожал плечами.

— Пожалуйста.

Лекарь торопливо поднялся. Пасс-другой — и мое здоровье в два прыжка достигло максимума. Во, другое дело!

— Во сколько тут у вас ужин?

— В половине восьмого.

А сейчас только семь. Ладно, подожду. Подмигнув ему, я пошел дальше.

— Эй, Гермес!

Я обернулся.

— Поблагодарить не хочешь? — на добром, глуповатом лице парня появилось недовольное выражение.

— А, ну да, спасибо.

Столовка была закрыта, и я пристроился недалеко от входа. Расположился на лежавшем тут же мотке старого каната, прислонившись спиной к толстому дереву и вытянув ноги. Солнце зашло, наступали сумерки.

Минут через десять мимо прошел Корлин. Глянул сверху вниз, скорчил недовольную морду, но промолчал. Я показал глазами на лежавшую под рукой раковину — пусть знает, что без ужина меня оставить не удастся. Он слегка ухмыльнулся, в его взгляде мелькнуло одобрение.

Уже пройдя мимо, надзиратель вдруг вернулся, наклонился надо мной, уперев руки в колени, и заинтересованно спросил:

— Ты правда вор?

— Правда.

Он удовлетворенно кивнул, словно услышал что-то приятное, и потопал дальше. Я с удивлением посмотрел ему вслед, не заметив, как сзади приблизился еще кто-то. Этот кто-то шел по тропе, споткнулся о мои вытянутые ноги и злобно прошипел:

— Лапы убери, идиот! Развалился как дома...

Обернувшись, я тут же вскочил — передо мной стоял высокий темноволосый парень. Над головой поблескивал белый ник:

Денди Лондонский

Ясно, еще один мажор, к тому же бахвалится этим. Между прочим, если бы я не завалил Айлс, тоже учился бы в Лондоне

Глаза Денди сердито блестели. Высокомерное, даже брезгливое выражение лица неприятно резануло. Неужели я так же выгляжу со стороны?

Парень сплюнул и двинул дальше. Павлин гамбургский! Ну, держись!

Я схватил моток каната, на котором сидел, и швырнул ему под ноги. Он попытался его перепрыгнуть, но запутался и грохнулся на землю.

— Ты что творишь?! — заорал Денди, вскакивая на ноги.

— Ты же сам сказал, что я идиот, а идиотам все позволено, — я выдал свою самую наглую улыбку. — Так что или возьми свои слова обратно и извинись, или подотрись своим недовольством.

— Придурок, мля... — он сжал кулаки и пошел на меня.

Выпятив грудь, я двинулся навстречу, но подтянувшиеся к ужину мужики тут же нас растащили.

— Денди, Гермес, охренели? Только драк ваших нам тут не хватало!

Мы оба сопротивлялись и рвались в бой, но, удерживаемые десятком рук каждый, быстро успокоились.

— Еще встретимся, щенок, — сквозь зубы процедил Денди.

— Буду ждать, — я нахально улыбнулся ему в лицо и, подняв с земли свою ракушку, пошел на ужин.

— Эй, паря!

Я обернулся — Лесник. Он недовольно посмотрел на меня, ткнул пальцем в сторону и пояснил:

— Сначала нужно добычу сдать.

Там, куда он показывал, у стены на высоком табурете сидел толстый перец невероятно важного вида. Одет он был в какой-то странный сиреневый халат, на голове — тюрбан, а над ним надпись:

Эферус, управляющий фермой

Рядом топтался Корлин. Он держал мешок, в который выстроившиеся в очередь мужики складывали раковины, предварительно показав их начальнику. Тот, поводив над ракушкой пухлой рукой, объявлял результат — серая жемчужина, белая — и выдавал оплату.

Интересно, как он определяет цвет, не вскрыв ракушку? Впрочем, наверняка у него в коде прописано такое умение.

Я пристроился в конец очереди, чувствуя легкое волнение. Вдруг мне повезет, и внутри окажется розовая жемчужина? Правда, я не слышал, чтобы толстяк хоть у кого-нибудь определил такую, но ведь Риччи говорил, что они встречаются.

Через несколько минут я протянул добычу Эферусу. Он, даже не взглянув на меня, провел над ней ладонью и вынес вердикт:

— Серая.

Жаль. Подавив вздох разочарования, я забрал свои первые пять медяков и направился в сарай, гордо именуемый столовой. Нечего расстраиваться. Да, я заработал немного, но ведь заработал! Сам, собственным трудом. Арсений, ты как там, офигеваешь? Только не надейся, что это повторится в реале. Тут игра, а там... и без усилий бабок завались.

В сарае уже выстроилась очередь из тех, кто сдал ракушки раньше меня. Народ тихо переговаривался, в том числе обсуждая недавно увиденную стычку.

— Только появился, и уже скандалит... — донеслось до меня.

Через несколько минут, получив плошку с ароматно пахнущей рыбой и рисом, я пристроился за столом. И не успел порадоваться росту сытости, как на лавку напротив опустился Лесник. Некоторое время он задумчиво мял ладонью бороду, словно не решался начать, потом взглянул из-под лохматых бровей и строго сказал:

— Ты, паря, с драками-то завязывай. Мы все здесь в одной лодке, друг друга держимся. И ты нам раздора не вноси.

Нахмурившись, я покачал головой.

— Вношу и буду вносить, если какой-нибудь дебил будет на меня выеживаться. И плевать, лондонский он или урюпинский Не я это начал, а он, его и воспитывай.

— А тебя, значится, уже поздно? — иронично усмехнулся он.

Я подался вперед, уперся грудью в край стола и прошипел ему в лицо:

— Слушай, дядя, ты допер меня на горбу и не дал сдохнуть. Спасибо. Но это не значит, что теперь ты можешь командовать мной. У меня своя голова на плечах.

— Ну-ну...

Давая понять, что не намерен продолжать разговор, я уткнулся в тарелку. Лесник тоже молчал. Ни слова не говоря, мы сидели напротив друг друга и жевали жареную рыбу. Покончив с ужином, я поднял голову и хмуро спросил: