Пляшущие тени

Еще была визитная карточка, и она поразила меня куда больше, чем рукопись. Визитка была дешевая, плохо сверстанная и с дурацкими виньетками, явно спертыми дизайнером из интернета. Неведомый автор приглашал меня посетить пивной бар и бильярдную «Мишкольц», предлагающий вкуснейшую европейскую кухню.

На обороте визитки было написано шариковой ручкой:

«На входе Геннад. Владл. По поводу запчастей к «Оке».

Что за чушь?

И что же мне теперь делать?

Никита ранен или убит, а я не знаю, куда обращаться по этому поводу.

В милицию? И что дальше? Что я им расскажу про него? Что мы с ним познакомились, потому что он знал, что ярость цвета ржавчины, и помог мне вновь увидеть черные вихри? И сказал, что я «минус», как и он? Так что ли?

Ага, а потом на него напали неизвестные дядьки, стреляли в него и в меня… А еще он дал мне это, гляньте, товарищ старший лейтенант, может вы по-французски знаете?

Я вытащил телефон, набрал Никиту, замирая от страха. А вдруг возьмет один из бандитов, вдруг они вычислят меня по телефону?

— Данный номер не существует, — сообщил мне приятный женский голос.

Значит, надо мне ехать в эту бар-бильярдную.

Других вариантов нет.

Черт с ней, на месте разберемся, что и как.

* * *

Часа через два я добрался до адреса, указанного в визитке. Найти его оказалось непросто. Находился бар «Мишкольц» на противоположном от моего утреннего положения конце Москвы, аж на Кантемировской, и чтобы отыскать его, мне пришлось изрядно побродить по району.

На входе дежурила охрана в черной форме и с дубинками. Один, похожий на постаревшего ковбоя, курил на ступенях. Другой, коротко стриженый амбал, сидел за столом возле рамы металлоискателя. Я вошел, и он оценивающе посмотрел на меня снизу вверх неприятными кабаньими глазками с маленькими светлыми ресничками.

— Добрый день, — сказал я, чувствуя себя идиотом. — Я к Геннадию Владленовичу. По поводу запчастей к «Оке».

Сказав это, я приготовился покраснеть от позора, возможно, сразу бежать.

Но охранник отреагировал вовсе не так, как я ожидал. Лицо его оживилось, он моргнул, вместо застывшей восковой маски появилось осмысленное выражение.

— Проходите, пожалуйста, — сказал он вежливо, приподнимаясь из-за стола. — Я вас провожу.

Ожидая чего угодно, даже того, что получу сейчас дубинкой по башке, я миновал металлоискатель.

Охранник радушным жестом указал мне вглубь зала.

— Куртку сдавать? — спросил я автоматически.

— Как вам будет удобнее.

Я сдал куртку в гардероб, предварительно вынув из нее сверток. Зажав его под мышкой, направился внутрь, следуя за широкой спиной охранника.

Мы миновали зал с круглыми столиками и пустой сценой. Вошли в следующий, где были бильярдные столы и красные диванчики у стен. В дальнем конце зала виднелась барная стойка.

— Вот он, за стойкой, — показал охранник. — Проходите, пожалуйста.

Я пошел к стойке. Охранник вернулся на пост.

Одет я был, мягко говоря, не для светских мероприятий. В растянутый джемпер и драные линялые джинсы.

Девушки, игравшие на бильярде, покосились на меня, переглянулись, фыркнули.

Я прошел мимо, подошел к стойке. За ней сидел пожилой мужчина в фартуке. Оттопырив нижнюю губу и играя кустистыми бровями, он решал кроссворд.

— Геннадий Владленович?

Он оторвался от кроссворда, пожевал губами.

— Вы ко мне, молодой человек? — спросил он в нос.

— Я по поводу запчастей к «Оке», — признался я.

Он кивнул, откладывая журнал.

— Не угодно ли вам будет немного пождать? — спросил он. — Выпьете что-нибудь?

— Пожалуйста, пива, — сказал я.

Геннадий Владленович кивнул, споро наполнил из крана высокий бокал. Долил по стеночке, дождавшись отстоя пены.

Шаркая ногами, ушел куда-то за стойку с бутылками, вглубь хозяйственных помещений.

Я отпил пива и стал ждать. Забавно будет, подумал я, если он сейчас действительно вынесет завернутый в ветошь карбюратор для «Оки», вручит мне его и на этом все кончится.

Вскоре он вернулся. Теперь его сопровождал высокий осанистый господин в элегантном кремовом костюме. Он был очень загорелый, седые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Густые черные брови играли, как у Джеймса Бонда, левая вверх, правая вниз.

— Добрый день! — с трудноуловимым акцентом сказал мне подошедший. — Вы от Никиты?

Некоторая часть той горы, что навалилась мне на плечи после первых утренних хлопков, осыпалась вниз веселеньким ручейком камешков. Хотя бы здесь что-то прояснилось.

— От него, — кивнул я. — От Никиты.

— Давайте присядем там, — он указал на один из диванчиков у стены зала. — Если вы не против?

Конечно же, я был не против. Мне не терпелось рассказать этому человеку, которого я видел впервые в жизни, о произошедшем. Чтобы хоть кто-то разделил мое смятение, приободрил меня. Объяснил, что мне теперь делать и как дальше жить.

Мы сели за столик. Я глотнул для храбрости из своего стакана, уставился на незнакомца, раздумывая с чего начать рассказ.

В лице его чувствовалась порода. Какое-то трудноуловимое сдержанное превосходство.

Еще я чувствовал исходящий от него невидимый тяжелый фон. Свинцовую тяжесть. Затаенную угрозу.

— Меня зовут Иштван, — он растянул тонкие губы в улыбке. — Это венгерское имя. Ты можешь меня звать Стефаном, или Стивеном. Или даже Степаном. Как тебе удобнее. Суть от этого не меняется.

— У вас очень хороший русский язык, — сказал я невпопад.

Он растянул губы еще шире, демонстрируя ровные белые зубы.

— Спасибо. Я долго живу в России, имел возможность попрактиковаться. Мне очень нравится здесь. Замечательная страна.

Иштван замолчал выжидающе. Молчал и я, не зная, с чего начать и загипнотизированный его светлыми, почти прозрачными глазами.

— С Никитой что-то случилось? — спросил он, наконец. — Ты ведь, Денис, верно?

Он знал меня.

Уж не он ли пресловутый Никитин шеф? О том, чем занимается, Никита мне не рассказывал. Но почему-то я никак не мог вообразить его в роли официанта пивного бара «Мишкольц».