Пляска мертвецов
Шрифт:
– Поплавать бы немножко с девчонкой-кривоножкой, я - Поппи, Поппи, Поппи, я - Поппи-морячок.
Взрыв хохота. Пегги стало немного стыдно. Бад убрал руку у нее с ноги и ухватился за руль. Резкий наклон на следующем зигзаге дороги, и Пегги отбросило к дверце. От прохладного воздуха слезились глаза и ныло в затылке. 110-115-120 миль в час. Будь очень осторожна, родная. "Сент-Луис - 3 км".
Поппи недвусмысленно подмигнул ей.
– О, Олив Ойл, милашка, тебя я обожаю.
Последовал толчок локтем в бок:
– Будешь моей Олив Ойл, ты?
Пегги
– Только не я.
– Именно ты.
На заднем сиденье Уимпи набрал воздуху и продекламировал:
– Я во вторник заплачу, а пожрать сейчас хочу!
Пронзительное трио и робкий четвертый голос продолжали концерт под аккомпанемент воющего ветра:
– Когда полно шпионов, то лучше и не надо, Я - Поппи, Поппи, Поппи, я - Поппи-морячок. Трум! Бум!
– Я есть только то, что я есть, - помрачнел Поппи, и рука его потянулась к ногам Олив Ойл под желтой юбкой. Задний ряд квартета возобновил возню и замолк в жарких объятиях.
"Сент-Луис - 1 км". Рев мотора гулко отдавался в неосвещенных пригородах.
– А ну надеть!
– протяжно скомандовал Бад. Все быстро вытащили и прицепили пластиковые защитные лепестки, прикрывающие органы дыхания.
Нос и рот прикрой скорее,
Биопреп тебя хитрее.
(биопреп - сущ., разг., - общее название биологических препаратов для уничтожения гражданского населения. Вошло в употребление во время III Мировой войны.)
– Тебе понравится танец хмурых!
– донеслись сквозь дорожный свист слова Бада.
– Это сногосшибательно!
У Пегги было ощущение, что холод идет отовсюду, ночь и ветер здесь не при чем. Помни, милая, сейчас в мире происходят ужасные вещи. Держись в стороне от них.
– А не могли бы мы еще куда-нибудь съездить?
– спросила Пегги и тотчас же поняла, что никто не слушает. Бад продолжал пение - "поплавать бы немножко с девчонкой-кривоножкой". Рука его снова оказалась на бедре соседки. А на заднем сиденьи в это время поцелуи уступали место более интимным и откровенным действиям.
Пляска мертвецов. Что-то леденящее душу почувствовалось Пегги в этих словах.
"Сент-Луис".
Черный автомобиль летел среди развалин.
Местечко, бывшее целью их путешествия, встретило дымом и вульгарными возгласами. Всеобщее шумное животное веселье подогревалось сумасшедшим диссонансом, исходящим из доброй дюжины медных инструментов - музыка стиля 1987 года. Пульсирующие, трущиеся друг о друга, танцующие тела заполняли все крохотные подковообразные пространства пола вокруг оркестра. В вырывающемся из дыма и духоты всеобщем подвываньи, сопровождающем ритмичные движения этой массы людей, можно было разобрать слова:
Рви меня, кусай меня!
В кровь мою добавь огня!
Я - твоя, возьми меня!
Милый, милый, милый,
Ты - мой - дикий - зверь!
Что-то взрывоопасное, готовое вот-вот разлететься осколками, но пока еще единое целое, таилось в этой шевелящейся толпе. "Зверем, зверем, зверем, будь со мною ЗВЕРЕМ!"
– Ну и как тебе э т о,
Олив Пегги Ойл.– Во взгляде Поппи появилась испытывающая искорка. Они с трудом протискивались вслед за официантом.
– В Сикесвилле ничего подобного не увидишь, не правда ли?
Пегги улыбнулась, сжатая Бадом ладонь онемела, но она покорно следовала за своим кавалером. В тот момент, когда они обходили едва освещенный столик, она вдруг почувствовала чье-то прикосновение. Пегги попыталась отстраниться от невидимых пальцев, но сразу наткнулась на острое, твердое колено. Приходилось изгибаться, лавировать, уворачиваться. Десятки жадных глаз раздевали ее и приглашали предаться похоти. Бад помогал распихивать окружающих. Губы непроизвольно дрожали.
– А вот здесь тебе нравится?
– удовлетворенно воскликнул Бад, когда они уселись наконец у самой сцены.
Из сизых сигаретных клубов вынырнул официант. Казалось, он парит над полом с карандашом в руке.
– Что желаете?
– удалось расслышать, несмотря на какофонию.
– Виски с содовой, - Бад и Лен сказали это одновременно. Потом обратились к спутницам.
– Что желаете?
– повторили они вопрос официанта.
– Зеленое Болото, - выкрикнула Барбара.
– Ты понял, коктейль "Зеленое Болото"?
– передал официанту Лен. Джин, ром, "Кровавое Вторжение" 1987 года, лимонный сок, сахар, мятная добавка и несколько кусочков льда - этот напиток пользовался особой популярностью среди студенток колледжей.
– А что скажет вторая девчонка?
– спросил Бад свою спутницу. Пегги улыбнулась.
– Я буду лимонад.
– Ее негромкий, неуверенный ответ потонул во всеобщем грохоте и дыме.
– Что-что?
– переспросил Бад.
– Повторите, я не расслышал, - не уходил официант.
– Лимонад.
– Что!
– Лимонад!
– ЛИМОНАД!
– это уже вопил Лен, но барабанщик, несмотря на весь шум окружающей его банды, расслышал. Тогда Лен рукой скомандовал ему: - Раз - два - три!
ХОР: Лимонад, когда мы были очень молоды,
Был для нас дороже и приятней золота.
И так продолжалось, пока...
– Давайте быстрее, - торопил официант, - а то я здорово занят.
– Два виски с содовой и два "Зеленых Болота"!
– пропел Лен, и официант исчез в крутящемся тумане.
Юное сердце Пегги беспомощно трепетало. Никогда не пей, если идешь на свидание. Обещай нам, детка. Ты должна нам это пообещать. Она попыталась оттолкнуть всплывающие в памяти советы матери.
– Как тебе здесь нравится, дорогая? Не так уж и хмуро, ты не находишь?
– вопрос исходил от Бада, раскрасневшегося, заметно повеселевшего Бада.
(хмурый (хмурик) - сущ., жарг.
– получил широкое распространение в устной речи как заменитель аббревиатуры ХМ (УР) - Ходячие Мертвецы (Условная реакция).)
Пегги из вежливости нервно улыбнулась. Она осматривалась. Лицо наклонено вниз, глаза все время возвращались на сцену. Хмурые. Неприятно, как острие скальпеля. Хмурый, хмурик.