Пляска в степи

Обхватив рукоять меча в ножнах, Ярослав поднял голову и окинул цепким взглядом предводителя хазарского отряда. В тягучей, опасной тишине тот спешился и махнул рукой, приказывая спешиться своим людям. Шкура, в которую он кутался, задралась, и Звенислава увидела у него обрубок культи вместо запястья.

— Здрав будь, вождь русов, Яр-Тархан, — заговорил хазарин, грубо коверкая слова.

Звенислава подивилась, что тот знал их язык, хотя и говорил с трудом.

— Багатур-тархан, владыка Великой Степи, прислал меня, ничтожного из ничтожных, чтобы передать весть вождю русов Яр-Тархану.

Хазарин говорил и все оглядывался по сторонам. Собравшаяся на подворье дружина заставляла его заметно нервничать. Хмурые мужи смотрели на него тяжелыми взглядами исподлобья, и посланник знал, что каждый из них с удовольствием вспорол бы ему горло, прикажи их тархан.

Сам он, ничтожнейший из ничтожных, не был воином, потому Багатур-тархан и отправил его сюда. Решил, что коли разозлится тархан русов и убьет посланника, многого они не потеряют. Толмачей, кто с русами болтать горазд, немало еще сыщется.

Ярослав смотрел на хазарина, сжав челюсть, и по его скулам ходили желваки. Позади него в тереме ждал исхода разговора мальчишка, князь без княжества, владыка разоренной, сожженной земли. А перед ним — посланник хазарского воеводы, учинившего резню.

Багатур-тархан, владыка Великой Степи.

Ярослав усмехнулся. Он бы сплюнул, да негоже плевать в собственном подворье.

— Передавай свою весть, — жестко сказал он.

Хазарский выкормышей в своем тереме он принимать не собирался. Да и любо было поглядеть, как те ежились, непривычные к морозу да зиме. Ярослава же согревала злость.

Посланник заметно занервничал и воровато обернулся. Прибывшие с ним хазары сжались в одну кучу, оттесненные русами друг к другу. В отблесках факелов их лица казались багряными. Нервничая, вздрагивали, всхрапывали лошади, переступая копытами по мерзлой земле. В воздух поднимался прозрачный пар от тепла людских тел.

Воинов с посланником Багатур-тархан отправил самых ничтожных да толком ни к чему не пригодных. Помрут — туда им и дорога, так он рассудил.

— Владыка Великой Степи Багатур-тархан устами ничтожного из ничтожнейших, — хазарин облизал сухие, потрескавшиеся губы, — просит вождя русов Яр-Тархана отдать ему сына Нишу-хана. Мальчик — добыча владыки Багатур-тархана, взятая в бою.

Он должен был сказать, что Багатур-тархан повелевает вождю русов, но рассудил, что за такое голову ему снесут раньше, чем он договорит.

По мужам и без того прошел уже ропот, стихший лишь когда тархан русов коротким, резким жестом вскинул раскрытую ладонь.

— Грязный ты пес, — выплюнул Ярослав.

Его голос дрожал от ярости, которую он с трудом подавлял.

— Твой хозяин, хазарский воевода, вторгся в наши земли, сжег наше княжество, убил наших людей, а теперь посылает тебя, своего цепного пса, чтобы угрожать мне — ладожскому князю?! В моем же тереме, при моей дружине?!

Он говорил, и его голос постепенно набирал мощь и силу, из тихого, рычащего шепота став ревом. Он шагнул вперед, и хазарский посланник в ужасе отшатнулся от него, отпрянул.

— Я должен отдать тебе сына князя Некраса? Так вы удумали?! У нас бы сказали, что твой хозяин объелся белены, но, верно, он перепил скисшего лошадиного молока!

У него за спиной послышались смешки воинов. Не зря хазар называли конелюбами.

— Вот ответ твоему хозяину! — громовым голосом пророкотал Ярослав, единым, слитным движением обнажил меч и снес посланнику голову.

* День богини Макоши отмечался в конце октября. Одна из особенностей праздника — двухкольцевый хоровод. Одно кольцо (внешнее) закручивается посолонь — на жизнь, а другое закручивается противосолонь — на смерть, что означает приближающуюся зиму. С этого дня начинаются большие зимние работы: прядение, ткачество, шитье, вышивание.

* День почитания Карачуна (второе имя Чернобога) приходится на день зимнего солнцеворота (отмечаемого в зависимости от года 21 или 22 декабря) — самый короткий день в году и один из самых холодных дней зимы. Считалось, что в этот день берет свою власть грозный Карачун — божество смерти, подземный бог, повелевающий морозами, злой дух. Древние славяне верили, что он повелевает зимой и морозами и укорачивает светлое время суток. Может показаться странным, но наши предки его почитали. Считалось, что Карачун «дружит» с остальными богами. А смерть — не конец, а переход к следующему этапу. В эту ночь верили, что грань между добром и злом очень тонкая. В Карачун солнце «умирало», «уходило под землю», для того чтобы родилось «новое».

* На третьи сутки после Карачуна, когда Солнцестояние завершилось, Солнцеворот состоялся и Светило уже возродилось, наступал праздник Коляда. Праздник Коляды славяне отмечали 25 декабря. Название славянского праздника Коляды совпадает с именем Бога Молодого Зимнего Солнца, по поверьям, родившегося в самую длинную ночь года. Самый известный обычай праздника Коляды, дошедший до наших дней — хождение по дворам с праздничными песнями-колядками. На праздник Коляды, как и в праздник Купало, зажигают огненное колесо.

Княжий отрок VII

Факелы колядующих освещали ладожское городище почти так же ярко, как дневной свет. Со стены было видно, как вдалеке то вспыхивали, то затухали дюжины огоньков: коляда ходила по избам да дворам.

Горазд поплотнее запахнул на шее тулуп и поправил подбитую овчиной шапку: на Карачун ударили сильные морозы, словно прогневался на что-то грозный бог и прошелся по Ладоге, громко ударяя по земле своим посохом, и от стука его шагов сковались льдом реки. Дыхание же Карачуна принесло на Ладогу сильнейшую стужу. Метель была лютая; снега в ту ночь нападало по колено, не пройти и не проехать было. День напролет потом детские с отроками подворье расчищали.

Но Зимний Коловорот минул; закончились самый короткий день и самая длинная ночь. Старое Солнце умерло, и родился Коляда, бог Молодого Солнца.

«Вот и пришёл Карачун Зиме! Солнце на Лето, а Зима на Мороз повернулись», — говорили старики.

На самом высоком в округе холме на Коляду зажгли огромное огненное колесо, а подле него — множество костров. Некоторые из них уже догорели и тлели алыми углями; другие же и нынче ярко светили, и в их всполохах Горазд видел темные очертания людей, что грелись подле огня.

Ветер доносил до княжьего подворья зычные голоса парней да звонкий смех славниц, когда те дружной кучкой высыпались из одной избы и бежали в другую, хохоча и громко переговариваясь. Снег весело и уютно поскрипывал у них под ногами. Большим несчастьем считалось, коли коляда обойдет избу стороной, потому хозяева зазывали ряженых в дома богатыми подношениями.

Где-то там среди колядующих бегала и Лада. Горазд сперва хотел пойти колядовать, чтобы присмотреть за сестрой, но все же порешил остаться и нести дозор в княжьем тереме. В колядную ночь мало желающих было стоять на морозе да пялиться в темноту.