Пляска змей
Шрифт:
— Так это и есть та самая Алиса? — Спросил Роман вглядываясь в фотографию. — Которая сумела прикончить троих псов Григоровича… Симпотяжка…
— А по моему, она ужасна. — Возразила Анка, и обернулась к Роману. — Я сожгу тебя, если ты будешь считать ее красивой.
Я усмехнулась девушке.
— Твои зажигательные способности очень скоро понадобятся нам для другого, Анка.
В зеленых глазах девушки заметались шальные искры.
— Вы ведь разрешите мне повеселиться?
— Ты повеселишься вволю. — Пообещала я ей. — Как и все мы.
Анка вдохновленно подняла взор к
— Он принадлежал девчонке. Ее личная вещь, она вроде карандаши им точила.
Сильвия приняла нож из моих рук, после чего крепко зажала его в ладонях и прикрыла глаза.
— Действительно ее вещь… — Вымолвила она медленно и тихо. — Хорошо… Очень хорошо… Сильная девочка и след ее яркий, яркий… Она совсем недалеко. Меньше дня пути. Чем ближе мы будем подходить, тем точнее я смогу определять ее местоположение.
— Значит, выдвигаемся. — Скомандовала я.
Внезапно Сильвия широко распахнула испуганные глаза.
— Что?! — Сорвалось с ее губ. — Быть этого не может. Сегодня же воскресенье.
— О чем ты? — Спросила я ее обеспокоенно.
— Да о том же, о чем и вчера ночью. Он приближается!
— Говори яснее. — Вдруг разозлилась я. — Кто он?!
— Думаю, Сильвия говорит об этом. — Спокойно произнес Роман указывая на восток.
Я посмотрела в ту сторону, и выругалась про себя раздраженно… Туман… Плотная, абсолютно непроницаемая, грязно-серая стена стремительно надвигалась с востока. Она пожрала реку и далекие горы за ней, неотвратимо приближаясь к клинике. Но почему сегодня? Туман вот уже много лет подряд приходил лишь по субботам, но в другие дни недели — никогда.
— Плевать. — Этот туман не сможет помешать нам. — Псы Григоровича постоянно расхаживали в этом тумане. Да и мы не редко… он не является чем-то необычным для нас. Чего вы испугались?
— Да вот только, я слышал, псы доходились… Или отходили свое, если вернее сказать. — Не торопясь добавил Роман. — Кстати о псах… Посмотрите туда, Ева.
Я проследила за движением его руки, и увидела Габриэля Марека, что спускался в своей полной боевой экипировке по ступенькам клиники. Сильвия хмыкнула:
— Быстро в себя пришел.
Габриэль был по-прежнему бледен, но лицо его выражало решимость. Он подошел ко мне и проговорил:
— Я иду с вами.
— Еще чего… — Осадила я его. — Отдыхай воин! Ты нам будешь только помехой.
— Я иду с вами. — Упрямо повторил он. — Григорович дал добро. Ты должна подчиняться ему… Я хочу посмотреть, как вы прищучите эту девку.
— Ты сначала туда посмотри. — Я указала ему на восток.
— Туман! Сегодня?!
— Сегодня… — Передразнила я его. — Да сегодня! Ну что, поубавилось у тебя желания иди?
— Да мне вообще похрен. — Пробормотал Габриэль натягивая свой противогаз. — Просто знай, что в вашем поганом отряде пополнение.
Я едва удержалась от того, чтобы не вбить этот противогаз ему в лицо… Ладно же, Габриэль… Черт с тобой! Пусть будет так. В любом случае, никто не может гарантировать, что ты из этого похода вернешься…
Туман был все ближе…
— Маски надеть! — Выкрикнула я команду,
нацепив вместе с этим свою собственную маску. — Сильвия, веди!Туман обрушился на клинику тяжелой волной, окончательно задушив свет солнца… Мы, впятером, вышли за высокие ворота и вступили в травяной океан… Охота началась.
Глава 8. Подчиненный (Марк)
Говорят, будто бы нельзя вспомнить начало сновидения. Может быть… Да только я прекрасно помнил абсолютно все, с того самого момента, как под тяжестью тетиного тела провалился во тьму.
Я падал и падал в этой тьме, и поначалу чувствовал себя очень даже неплохо. Конечно, жуткая усталость переполняла все мое естество. Однако, кроме нее ничего не было.
Я ощущал себя тряпичной куклой, летящей неведомо куда сквозь непроглядный мрак…
Но в какой-то момент тьма развеялась, позволив увидеть мне обрывок некоего пейзажа… В следующее мгновение взору моему представился стремительно приближающийся темный квадрат. Это яма — понял я. И верно, с немыслимой высоты я упал в широкую квадратную яму дно которой все поросло камышом и осокой… Плотные бурые стебли подымались из черной, на вид очень густой жидкости… Перед тем как плюхнуться со всего маху в эту жидкость я услышал хриплый крик тети переполненный неистовой злобой:
— Лучше бы моя сестренка-шлюха совершила аборт! Тогда бы ни у кого из нас не было проблем!
Вслед за криком этим явилась боль… Шея моя начала пухнуть, полнясь болью изнутри. Густая тьма вокруг сделалась горячей, и я неистово заметался в ней, после чего неожиданно вынырнул на поверхность густой черной жижи…
Крохотный квадрат голубого неба показался мне немыслимо далеким. Насколько же глубока эта яма? И когда уйдет боль терзающая мою шею? Эта боль имела приступообразный характер, и каждая новая ее вспышка была в разы сильнее предыдущей… Вскоре я начал кричать, что оказалось большой ошибкой…
Крупный черный слизняк тут же заполз мне в рот. Я мгновенно выплюнул его и обнаружил, что подобного рода слизняки, а также длинные плоские черви ползают по всему моему телу… Некоторые из червей, прямо на моих глазах, каким-то образом начали проникать под кожу. Я принялся отчаянно стряхивать с себя всю эту живность, но очередная вспышка боли заставила меня обо всем позабыть…
— Никаких проблем, Марк! — Вновь услыхал я тетин крик. — Абсолютно никаких проблем! С тобой же, мой дорогой племянничек, вечно одни проблемы. Нужно было отправить тебя в детдом, когда твои поганые родители отдали богу душу. Но… Я могу исправить все прямо сейчас!
Я обернулся на голос и увидел ее, с черными глазами и лицом покрытым страшным узором взбухших темных вен. Жижа, будто бы живая шипящими потоками перемещалась по всему тетиному телу…
— Я все исправлю. — Вымолвила Сара Кински, и пальцы ее молниеносно, подобно стремительным черным змеям впились в мою шею…
Лицо тети оказалось совсем рядом. Глаза — бездонные колодцы наполненные тьмой, рот — кривящаяся красно-желтая рана.
— Я все исправлю… — Ее слова в моем сознании мешались с болью. — Ты никому не нужен, Марк. Ты — одна большая проблема!