Плюс сайз. Охота на миллионера

– И глаза не закатывай. К Изольде приехал племянник. Если бы не твой отец, я б сама отдалась парню. Ураган! И при этом богат, как Крез. Так что шанс есть.

– Мама, ну неужели ты думаешь, что такой мужчина обратит на меня внимание? – проныла я, нервно оглядываясь по сторонам – как она узнала, что я закатила глаза?

– Чем черт не шутит, – вздохнула мать неуверенно. – Короче, ты меня поняла. Попробуй только не прийти. И надень что-нибудь приличное, а то я тебя знаю.

– Можно я хоть Катьку с собой возьму? – вякнула и пожалела тут же о своем вопросе.

Маман разразилась тирадой, услышав которую покраснел бы даже портовый грузчик.

– Эту профуру чтоб даже рядом не видела! Я для тебя стараюсь, а не для шалашовки этой! Ты вспомни, как она в майора вцепилась, он и ушел с ней тогда! А Лючия, между прочим, его еле как заманила на ужин!

– Он был старый и лысый, – икнула я, вспомнив плешивого и кривоногого мужика, которому явно не пришлась по душе.

А он как раз считал себя неотразимым и сразу повелся на мою подругу. Кстати, он тоже оказался отъявленнейшим козлом и сбежал от Катьки, прихватив из ее квартиры колечко и бриллиантовые сережки.

– Тебе его варить, что ли? – вызверилась мама. – И потом, может быть, ты бы впоследствии генеральшей стала. Чем черт не шутит…

– Мама, чтобы стать генеральшей, нужно замуж за лейтенанта выйти, – процитировала я оригинальную фразу из известного всем фильма, пытаясь прекратить затянувшийся разговор.

– Лярвы чтоб этой не было! – припечатала родительница и отключилась, оставив меня в глубоких раздумьях.

Глава 4. День второй. Это какой-то кошмар

С утра я проснулась в препоганейшем настроении. Ладно хоть сегодня суббота, и мне не придется общаться с этим Завьяловым, черт бы его побрал. Хотя мамочкин прием вполне способен затмить общение с новым начальником.

– Ну чего тебе? – спросила я у мопсихи, не сводящей с меня шоколадных глаз. – Дождь на улице как из ведра, давай уж, делай свои дела дома, – милостиво разрешила я, но Маруся укоризненно взвыла, словно говоря «ты сама не знаешь, чего хочешь».

А как псинке объяснить, что мне просто лень переться в непогоду? Пришлось натягивать спортивный костюм, который, наверное, сел после стирки и теперь нещадно жал, врезаясь в мое тело швами, хотя в рекламе обещали, что их не будет. Странно, Маруськина куртка тоже усохла в размерах, отказываясь застегиваться на барабаноподобном собачьем пузце…

…Вернувшись с прогулки промокшая до нитки, я призадумалась. Мать на ветер слов не бросает, точно меня колесует, если я не принаряжусь для очередного старпера. Интересно, она правда считает, что молодые парни в мою сторону не посмотрят? Или просто у ее приятельниц контингент знакомых перевалил за определенный возраст?

Платье я нашла не сразу. Оно валялось у задней стенки шкафа, щедро заваленное скомканными в жгуты остальными предметами моего небогатого гардероба. Почему небогатого? Да потому что, как изящно выразилась одна из продавщиц, «Чехлы для тяжелых бомбардировщиков нам редко завозят». Я обиделась и ушла, но, как оказалось, такая ситуация была во всех торговых точках города. Платье обтянуло меня, словно перчатка. Интересно, где были мои глаза, когда я покупала это великолепие? Наверное, на той части тела, которую я вчера позорно показала Завьялову.

Черт, черт, черт! Ну почему я все время вспоминаю этого нахала?

Да уж, цвет у платьишка бомбический – взбесившегося поросенка.

– Что ж, за неимением лучшего сойдет, – решила я.

Все равно жених на него вряд ли обратит внимание, сраженный моей неземной красотой. Нервно хихикнув, я схватилась за подол и задрала его, пытаясь освободиться от тряпки, но она почему-то села намертво, словно приросла к телу. В дверь загрохотали – ногами и кулаками, судя по всему.

– Привет, соседка, – уставился на меня мутным взглядом Лелик, местный алкаш, считавший меня своей приятельницей. По крайней мере, он так себя вел. – Дай тугриков, а? Трубы горят, сил нет!

– Слушай, как думаешь, идет мне платье? – задумчиво спросила его, прекрасно осознавая, что за фуфырик Лелик вознесет меня до небес, объявит богиней и даже несколько дней будет молиться моему светлому лику и проповедовать соседям пришествие спасительницы.

– Ты великолепна, – на голубом глазу соврал алконавт, – сейчас, подожди…

Я удивленно смотрела в спину удалявшемуся со скоростью криво летящей стрелы мужику. Леликом его прозвали не просто так. Очень уж похож на усача из «Бриллиантовой руки». Люди говорят, что когда-то наш Лелик был подающим надежды стилистом, но что-то у него не срослось.

– Вот. – Интересно, когда он вернуться успел? Я посмотрела на свою ладонь, в которую сосед вложил серебристый шнурок, и удивленно приподняла бровь. – Это пояс, – пояснил Лелик, – к розовому вообще зачет. И талию подчеркнет. Последний писк моды, между прочим. Шик. Давай деньги.

Я отсчитала ему несколько сотен и, закрыв дверь, подошла к зеркалу. Да, определенно, с пояском лучше…

…Из дома я вывалилась в самом радостном настроении. Ничего, нам бы ночь продержаться, да день простоять. В конце концов, даже мамины суаре заканчиваются рано или поздно. Да и придраться к наряду ей будет затруднительно. С серебристым пояском я казалась себе элегантной и даже постройневшей. Правда, туфли на каблуке пришлось сменить на балетки, потому что в них я выглядела как мисс Клювдия из Утиных историй. Каблук упорно отъезжал назад, явно преклоняясь перед моим весом, и грозил вот-вот сломаться.

Глава 5

– Что это на тебе? – задохнулась мамуля, едва я сняла плащ. – Боже, Юленька, ты похожа на… – мама смешалась.

Такое с ней произошло впервые. Чтоб родительница – и слов не подобрала?..

– На батон сырой колбасы, – подсказала ее подружка тетя Ида, – ну такой, шпагатом перетянутой.

– Точно, докторская, – прохрипела мать и схватилась за стену, – ты специально, да? Рушишь на корню все мои старания?

– Мам, ты не понимаешь. Лелик сказал, что это последний писк моды. А он стилист, между прочим.

– Это последний вздох моды, – прохрипела мать. – Ида, умоляю, принеси мой жемчужный кардиган, попробуем спрятать красотищу, пока Захар не явился.

И даже тогда меня ничего не царапнуло. Подумаешь, Захар. Мало ли Захаров вокруг. Плюнь – попадешь. Ну и что, что мне до сих пор встретился всего один мужчина с таким именем.

– Ей твой кардиган на руку не налезет. Может, два? – пискнула Ида, но мать обожгла ее таким взглядом, что даже у привычной меня поджилки затряслись.

– Тащи палантин, тот – с индийским узором.

Я вздрогнула, вспомнив уродливую тряпку, презентованную маме поклонником, но спорить не стала. Себе дороже. Уж лучше быть похожей на узбекский шалаш, чем попасть ей под горячую руку.

Ида унеслась, быстрее молнии, а я щедро плеснула себе в фужер для вина пятнадцатилетнего коньяка из бутылки, стоявшей на фуршетном столе. В противном случае, боюсь, не выдержу надругательства над мозгом.

– Вы меня преследуете? – услышала я насмешливый голос.

Захар Завьялов собственной персоной. Я подавилась коньяком, который тут же красиво пошел носом, и забрызгала благородным напитком дорогой кашемировый свитер начальника.