Плюшевые мишки не умирают

Наспех собранные волосы и неотглаженная форма. Бледные губы и тонкие запястья. А еще полный плюшевых медведей полиэтиленовый пакет.

Тоха подумал, что Хваён – призрак. «Снова у меня галлюцинации», – пробормотал он про себя и непринужденно сел рядом. Призраки, если не обращать на них внимания, обычно чуть позанимаются своими делами и тут же исчезают. Но Хваён к их числу не принадлежала, а потому возникший из ниоткуда и посчитавший ее призраком Тоха вызвал у нее недоумение. Девочка приблизилась к нему, когда тот, разложив свои карточки со словами, откусил от булочки с шоколадным заварным кремом, и заявила:

– Я не галлюцинация.

Такими были ее первые слова. Озадаченный Тоха спросил в ответ:

– Тогда что ты такое?

Хваён пришивала глаз медведю и, воткнув иголку в игрушку, спокойно произнесла:

– Божество, что дарит жизнь плюшевым мишкам, кто ж еще?

Снова подул ветер. Их обоих накрыл аромат множества цветов, распустившихся в апреле. Спиреи, вишни, форзиции, рододендрона… Внезапно в голову Тоха пришла мысль о том, что он, возможно, влюбился в этот запах весны. Хваён вернулась на место и возобновила работу. Достала одного из безглазых медведей, которыми был забит огромный пакет, и прикрепила к нему блестящий зрачок. Ее худые длинные пальцы, двигаясь в определенном ритме, работали иголкой, чем сильно напоминали движения руководящего оркестром дирижера. Тоха с осторожностью задал вопрос. Ради приличия все-таки нужно было получить разрешение у полтергейста, что занял это место раньше него.

– Меня зовут Хан Тоха. Ничего, если я буду тут во время обеда учить слова?

Хваён прикрыла лицо плюшевым мишкой и, подражая голосу его мультяшной версии, ответила:

– Я первая застолбила это место, но ты вроде бы не собираешься меня бесить, так что так и быть – разрешу тебе.

– Спасибо.

В глазах Тоха отразились три слога на прикрепленном к жилетке бейджике. С того дня они встречались на крыше каждый обеденный перерыв. И занимались одним и тем же. Хваён пришивала глаза игрушкам, а Тоха заучивал слова. Они даже не разговаривали, только изредка обменивались взглядами. А потом однажды в животе Хваён послышалось громкое урчание, и они разделили обед на двоих. В тот день столовая не работала – сломался водопровод. На другой день Хваён уже клеила пластырь на ранку Тоха, которую оставила брошенная Юнхёком книга. На розовом пластыре, само собой, красовались медведи. Мальчика поразило, что она налепила его безо всякой мази, но боль чудесным образом все равно отступила.

В то время Юнхёк каждый вечер заставлял его писать тесты на знание английской лексики и математики. Если сын ошибался более чем в трех вопросах, в него летела книга, а ошибочное задание снова появлялось в тесте на следующий день. Со второй ошибки начинались словесные нападки. «Бесполезный ублюдок», «жалкая скотина», «как ты можешь быть моим сыном» – и все в таком духе… Мальчик слишком часто слышал эти слова и должен был бы уже выработать к ним иммунитет, но они все так же оставляли на сердце глубокие раны.

До экзамена оставалось два дня. Тоха пристально вглядывался в слово, в котором уже два раза ошибся. Nevertheless. Странным образом оно никак не хотело запоминаться. «Это часто употребляемое наречие [17] , конечно же, оно появится в тесте», – казалось мальчику. Беспокойный от нарастающей тревоги мозг лишь сильнее отталкивал слово. Хваён обратилась к Тоха с розовым пластырем на лбу – он выглядел так, словно был готов тут же разрыдаться:

– У тебя такое лицо, будто ты сейчас умрешь.

17

В английском языке слово nevertheless является союзным наречием, в то время как его русские аналоги, как правило, выступают в роли союзов («тем не менее», «однако», «впрочем», «все же», «все-таки», «а ведь»), предлогов («несмотря на»), частиц («тем не менее», «все-таки», «все равно») или вводных словосочетаний («как бы то ни было»).

– Я никак не могу запомнить слово. Если ошибусь третий раз, могу реально умереть.

Девочка взглянула на карточки со словами, после чего развернулась и достала одного из плюшевых медведей. Вместе с иголкой и ниткой из швейного набора. Тоха в полном недоумении взял предметы в руки и поднял взгляд на Хваён.

– Я научу тебя пришивать глаза. В этом деле требуется полностью очистить разум. И я не пытаюсь нагрузить тебя работой, если что.

Затем девочка уселась рядом и объяснила, как работать с иголкой:

– Вставляешь нитку в иголку, протыкаешь медвежью мордочку. Делаешь один стежок, затягиваешь нитку, снова просовываешь иголку сквозь дырочку в глазу и делаешь узелок. Да, вот так. Ты вдохнул жизнь в этого мишку. Разве не здорово?

– Но это же просто игрушка. Он же не двигается, он неживой.

– А откуда ты знаешь, живой он или нет?

– Что за детский сад?

– А мне нравится. И тебе. По лицу видно.

Хваён была права. За те две минуты, что Тоха пришивал медведю глаз, он испытал странное чувство удовлетворения. Вот каково это – с помощью иголки с ниткой сделать чье-то существование полноценным. Чувство, которое возникает, когда тянешь за иголку и тонкая нить проходит сквозь ткань, оказалось ужасно приятным. Как и говорила Хваён, разум Тоха действительно очистился. После пятой пары пришитых медвежьих глаз он снова взялся за карточки со словами. «Nevertheless: тем не менее». Наконец слово уложилось в расслабленной голове. Вечером, во время третьего теста, Тоха в нем не ошибся.

С тех пор каждый раз, когда у него болела голова или до предела натягивались нервы, мальчик вместе с Хваён пришивал глаза плюшевым медведям. Это простое занятие ощущалось как нечто сродни монашеской практике. То же самое было и во время промежуточных экзаменов. За полчаса до теста Тоха, вместо того чтобы пробежаться по изученному материалу, пришивал игрушечные глаза на крыше, возвращая контроль над своим разумом. Слово все-таки появилось и на экзамене. «Тем не менее». В последнем вопросе по английскому, за который давалось три балла. Во время сверки с ответами Тоха гордо вырисовывал круги [18] . Он не наделал ошибок там, где до этого каждый раз ошибался из-за чрезмерного волнения, и в результате поднялся на десять мест по сравнению с последним рейтингом. Юнхёк, конечно, все равно не был доволен, но вот сам Тоха – вполне. Да, он не смог обойти Тохёна или получить признание отца, но зато впервые познал чувство удовлетворения.

18

До выставления оценок ученикам иногда дается возможность самостоятельно сверить ответы с таблицей. Тоха же в процессе сверки с ответами обводил в кружок номера заданий, которые он написал правильно.

Как только итоговые экзамены за первый семестр подошли к концу, Тоха подарил Хваён худи на молнии. Оно было выпущено известным спортивным брендом с символикой Улыбчивого мишки и стала хитом. Рукава на старой кофте, которую Хваён часто носила, уже растянулись – Тоха увидел это и выбрал для нее новую. Поначалу девочка надевала ее с неохотой, но вскоре уже глядела на вещь с широкой улыбкой. На груди самого обычного серого худи вместо брендового логотипа красовалась медвежья морда, и она сочеталась с улыбкой Хваён как нельзя лучше. То были сладкие времена. Хотя мальчик сам же положил им конец.

Когда всем стало известно о том, что они с Тохёном, который учился на класс старше, двоюродные братья, Тоха стал получать непрошеное внимание. Тохён был своего рода принцем средней школы. К его красивой внешности, один в один унаследованной от Чонхёка, примешивалась ложечка печального очарования, приобретенная после продолжительной борьбы с болезнью в детстве, и в довершение – довольно высокий для школьника рост в сто семьдесят пять сантиметров. Он всегда был лучшим в учебе, владел самым большим в Яму состоянием, и, что еще важнее, не было ни одного человека, кто бы этого доброго юношу не любил.

В большинстве случаев разговор с Тоха заходил о его брате. Среди ребят были даже те, кто преследовал мальчика, желая сблизиться с Тохёном. Один такой узнал о том, что Тоха и Хваён встречаются каждый день за обедом. Среди первогодок девочка слыла самой мрачной и чудаковатой, поэтому слухи об этом странном союзе распространились за считаные мгновения. Сначала ребята просто болтали между собой, но когда Хваён начала носить подаренное Тоха худи, история стала достоянием общественности.

Особенно задиристые открыто над ними подшучивали. Настолько, что это дошло даже до учителей. Классный руководитель Тоха учился в одной старшей школе с Юнхёком и продолжал с ним близко общаться. Во время консультации в конце семестра он использовал словосочетания в духе «любовные дела» и «бурная юность». Фразы были безобидными, но в его совете не пренебрегать учебой явно содержался скрытый смысл. Возможно, скоро Юнхёк и сам обо всем разузнал бы. Тоха машинально начал оправдываться.