Плюсик в Чарму

Пенелопа была жива. Но, видимо, в обмороке. Из-за нее мне было плохо видно дорогу. А еще она сползала вниз. Юбка формы задиралась, но я пыталась ее пригладить.

– Ой! Фамильяры! – послышались голоса. Никита умудрился поднять раненого драфона и прицепить его к форме.

– Тихо! – прошептала я, застыв возле двери. В коридоре слышалось жужжание.

– Ничего себе! – поднял голову Никита. – Крутяк! Ой, тетя, а у тебя что? Кровь?

– Шуруй шустренько! Давай-давай! – скомандовала я. – Не рассматриваем! Просто бежим к дверям и стучимся! Раз… Два…

– Три! – выдал Никита. И они потащили перепуганную девочку к двери.

 - Все девчонки тяжелые! Ненавижу девчонок! – буркнул Никита, стучаясь ногой. – Откройте!

– Бзззз! – слышалось над головами.

Я утешала себя тем, что мстить феи будут не мне, а клейкой ленте. Бессмысленно и беспощадно мстить. Если спросят, кто поставил их на грань вымирания, можете вписать мое имя в учебник!

– Открывайте! – процедила я, тяжело выдыхая. Двери распахнулись, и я выдохнула.

Буквально секунду на меня смотрели, как на вернувшуюся с того света. Для живой я выглядела довольно вяло. Для покойницы слишком резво.

– Жива! – послышался знакомый голос. А я устало сгрузила с рук Пенелопу.

– Дориан! – бросилась мать с кресла. Она обнимала взъерошенного ребенка. И рыдала в его макушку.

– Доченька! – закричали родители, принимая на руки своего нахохлившегося воробышка. – Мама и папа здесь! Все хорошо! Милая… Ну ответь…

– Тише, тише, - Пенелопу усаживали в кресло и приводили в чувство. Она слабо вертела головой и не до конца понимала, что произошло. Я видела, как заклинание лечит ей коленку.

Никиту отбили у меня преподаватели. В двери влетали еще маги. Они занимались детьми.

– Да! Урфин их обманул! Он успел отвлечь фей, - давал «интервью» Никита, пока я стирала кровь с его щеки.

Рядом суетилась мадам в белой мантии. Она залечивала на нем мелкие царапины.

– Это моя тетя придумала! – с гордостью произнес Никита. Но всем было плевать.

– Блу! Блу! – кричала Пенелопа, прижав к себе розового драфона. – Там моя Блу!

– Увы, тут… - опустила глаза старушка-преподавательца. – Мне жаль…Ее сложно будет выходить… Драфон – это защитный фамильяр. Он свой долг выполнил…

 - Я куплю тебе новую Блу, - убеждал дядя, положив руку на зареванную щеку: «Моя Блу!!!».

– Мне очень жаль. Но магия тут бессильна, - вздохнул немолодой чародей из преподавательского состава. Маленький драфончик посмотрел на меня жалобно-жалобно. Он повел изуродованным крылом.

У меня дрогнуло сердце.

– Я попробую его спасти. Можно? – спросила я, глядя в янтарные глазки. Я очень надеялась, что он не вымахает в половину квартиры.

– А смысл? – пожал плечами немолодой преподаватель. – Это же просто фамильяр!

– И что? – удивилась я, опускаясь к сапфировой красавице. – Он спас жизнь ребенку.

– Если бы мы за каждым фамильяром убивались, - послышался ворчливый голос старушки. – Фамильяр – это расходная магия.

– Объясните это ребенку, - процедила я, поднимая ее с пола.

– Моя Блу, - рыдала Пенелопа. Я сделала над собой усилие и присела рядом с ней.

– Я попробую ее вылечить, - улыбнулась я, сквозь боль в ноге. – Не переживай. Блу сейчас оправится лечиться.

– Неправда! Вы – немаг! Вы не сможете вылечить Блу! – разрыдалась Пенелопа. Я встала, а мне подали завернутого в какое-то полотенце фамильяра.

Я бережно взяла его, понимая, что той-дракону это причиняет боль.

– Не мучайся, - произнес «дядя».

Я смотрела на него, пытаясь понять, какое имя ему подходит. Если он в ближайшее время не представится, я сама придумаю ему имя. А потом пожму плечами и скажу, что сам виноват!

– Что значит «не мучайся»? – я устало посмотрела на дорогой халат.

– Если тебе нужен драфон, я куплю его, - произнес человек, умеющий говорить «спасибо» от всего кошелька.

Я проигнорировала взгляд, утешая маленькую Блу.

– Ты у меня героиня. Ты сегодня молодец. Мы с тобой сегодня молодцы, - я с жалостью смотрела на маленькую драконью мордашку. – Мы придем домой, посмотрим, что у нас с крылом? Посмотрим?

На меня смотрели жалобные глаза. Я прижала драфончика к себе. Видимо, у меня на роду написано быть одинокой девушкой с драконами!

Я баюкала полотенце.

– А у нас с тобой что? Кровь голубая? Ничего себе! Да ты у нас принцесса, - утешала я чужого фамильяра.

 Никита заглянул в полотенце, встал на цыпочки и погладил чешую цвета морской лазури.

– Тетя тебя вылечит! – согласился Никита. – Я у нее сам болеть боюсь!

Я пыталась спрятаться за Никиту, чтобы он не видел моей крови. Доверять рану магам я не собираюсь. Есть у меня дома в аптечке волшебное заклинание: «Ой, мать твою! Что ж так щиплет!». Очень действенное, между прочим!

– Мы перед вами в неоплатном долгу! – послышался голос ректора. Я утешала себя тем, что глажу Никиту по взъерошенной макушке. И мало вникала в происходящее.

Я смотрела в одну точку, выдыхая и все еще приходя в себя. Да, Васька, ты сегодня дала стране угля!

Никиту проводили к целителями, решившим еще раз осмотреть его.

 Я украдкой отвела руку, видя намокший от крови халат. Ничего, домой приду, йодом помажу… Пройдет… Я надеюсь…

– Мы перед вами в неоплатном долгу! – повторил Филиус с торжественностью жадного начальника.

– Купите мне новый унитаз! – произнесла я, сурово глядя на ректора.

– Я же сказал, что долг неоплатный, - в голосе Филиуса послышался намек.

А! То есть платить и покупать фигушки!

– Тогда возьмите листочек, напишите «Большое спасибо» и засуньте себе в то место, которым думали, когда селили этих тварей рядом с детьми! – нахмурилась я.

Мой скверный характер снова помахал всем ручкой.

– А потом Дорик открыл двери. Я тащил Пипку. Вот тяжелая! – возмущался Никита. Его окружали маги, исцеляя каждую царапинку.

Я удивленно подняла брови, видя, как к Никите молча подошел местный магический магнат. Он протянул руку. Никита вопросительно посмотрел на протянутую руку.

– Твоя тетя отказалась от моей благодарности, - донеслось до меня. А потом голос стал тише. Зеленые глаза смотрели на меня. Он что-то нашептывал Никите. Лицо Никиты то прояснялось, то хмурилось. Такое чувство, словно я вижу дьявола-искусителя.