Плюсик в карму

***

– Что желаете? – соизволила поинтересоваться гордая хозяйка дощатой лавки – бутика. Оля, подавая пример шипящему от раздражения Павлу, бестрепетно выдержала второй, уже профессиональный, а не презрительный осмотр. 

– Для начала – узнать, о чем вам написал господин Цуэт. – отвечала спокойным твердым голосом человека, уверенного в том, что именно к нему должны прислушиваться. Покупатель всегда прав, черт побери.

Опыт подсказывал, что содержание записки может быть важным. Да и обычное любопытство глодало – почеркушка была написана неким шифром, очевидно, местным воровским сленгом. Для землян это был бессмысленный набор символов, который и вслух-то не произнести – язык не кудряшка, колечками не завьешь. В записке контрабандиста могло быть что угодно, от «убей ее» до «не смей вредить».

– Меня убедительно попросили вам помочь.

Мит хмыкнул, уж он-то знал, что там написано – деньги есть, но, не наглей. 

– Приятно. – последовал спокойный ответ оборванки. – Можете называть меня госпожа Ольга. Это мой племянник – Павел. С кем имею удовольствие познакомится? – торговка дернула ноздрями, не нравилась ей уверенность посетительницы. Вежливая и не наглая, значит, не аристократка, а держится так, как будто никогда и никому не подчинялась. Магичка? В таких обносках? И сильным мира сего случается падать. Придется назваться, а так не хочется.

Имя Хопра лавочнице подходило чрезвычайно – невысокое узкое тело, широкая щель тонкогубого рта на плоском лице и пышнейшая прическа – как капюшон у кобры.

– Итак, что желаете, госпожа?..

Хопра была удивлена – протеже Цуэта в первую очередь озаботилась одеждой для племянника. Выбор делала быстро, правда частенько задавала один и тот же вопрос:

– Своему сыну вы бы такое купили? – и Хопра безропотно зарывалась в недра очередного мешка, выуживая подходящие по размеру штаны и рубашки. Просекла, что неказистая на вид покупательница качество нутром чует, а главное – четко знает, чего хочет и сбить ее на безделицу не удастся. Разумнее предложить самое лучшее и дорогое. 

Одежда была ношеная, но чистая и в очень хорошем состоянии, почти ненадеванная. В настолько хорошем, что по здешним натуральным тканям сразу и не догадаться – не иначе как магия, чтоб ее. Ольге оставалось положиться на удачу и надеяться, что слегка одичавший Пашка не сообразит – Цуэт отправил их в лавку секонд хенда. Поэтому и нижнее белье решила здесь не покупать. Более презентабельный вид позволит им с Пашкой закупиться новьем и на свой вкус, а не тем, что было в мешках старьевщицы. Попались, к примеру, мужские полотняные кальсоны с гульфиком на пуговках и с кружевцами по низу узких штанин. 

Одна незапланированная покупка все же была сделана. Не для Пашки – для Мита. В подарок за услугу. Ольга остро сознавала, что в этом торговом Содоме им, чужакам, необходима опека знающего местные нравы человека. Мит, слава всем богам, в просьбе не отказал, причем не ставил никаких условий. Видимо, считал себя обязанным за угощение. Про пойманного воришку паренек уже забыл, зато об интересе Цуэта помнил. Да и нравились ему эти люди, добрая тетенька так забавно его называла – Митя. Жилетку зачем-то подарила, да хитро так – примерь, дескать, хочу глянуть, как смотрится материал, а на племянника не налезет, здоров шибко для изящной вещицы. Мита даже к зеркалу позвали – полюбоваться на себя.

– Красавчик! – объявила Хопра с некоторой долей сарказма, а новый знакомец зачем-то показал Миту два оттопыренных больших пальца. По лицу понятно – одобряет. А как не одобрить такую вещь? Мягкая кожа большого болотного душителя, пусть и поношенная, но еще блестящая, и сохранила черно-серую змеиную мозаичность. Снять изумительную одёжку Миту не позволили, сказали – подарок.

Потом, когда парней в обновах вытурили из «бутика» погулять, дабы не слушать их нетерпеливое нытье от женских примерок, и Хопра решилась спросить:

– За что Цуэтову посыльному такая радость? И не жалко денег?

– Он мне уже много денег сберег, и еще сбережет. – старьевщица лишь плечиком тщедушным дернула.

– Все равно он ее продаст, когда припрет. Мне же и загонит. Или отнимет кто. – дождалась, когда собеседница осознает смысл сказанного и добавила с едва уловимым сарказмом: – Так-то, госпожа Олгэ.

Парни вернулись, как им казалось, очень быстро. Чего там делать в толчее этой? Сказано – посуду стеклянную поискать – нашли. Только Пашке эти изыски нужны, как артефакту флешка. Это пусть тетушка сама выбирает. А родственницы в обозримом пространстве не наблюдалось. Куда она могла деться? Извертелся уже! Лишь хозяйка метусится вокруг какой-то важной покупательницы, а тёть Оли нет, как нет. Только на покупательнице, почему-то, знакомые стоптанные туфли, и приметная клипса поблескивает из-под шарфа, затейливо обернутого вокруг головы.

Хопра была бледна и не скрывала облегчения, когда подопечная Цуэта замерла у зеркала. Но довольной была тоже, как может быть доволен человек, хорошо сделавший неприятную работу – Ольга заставила перетрусить все мешки с женским, пока они не наткнулись на это синее платье из плотной шелковистой саржи. Старьевщица давно отчаялась его продать, настолько чопорным был этот туалет. Никаких украшательств, только отличная ткань и глубокий цвет.

– Шикарная вещь, – восхитилась Ольга и решилась на первую примерку. Мятое, конечно, но все же… Хопра не подпустила ее к зеркалу, пока тщательно не огладила надетое со всех сторон – освежила магией и выправила заломы, так захотелось избавиться от залежалого товара. Магичкой Хопра была слабенькой и даже никчемное для иного мага усилие стоило ей переутомления, но за такой результат не жалко. А уж лишнюю серебряную монетку за услугу она не постесняется стрещить, пусть эта Ольга будет хоть сто раз протеже злокусучего друга Цуэта.

Платье было самую малость великовато, и действительно, было бы мрачноватым, но легкий светлый шарф на голове скрыл неопрятные волосы и стек шаловливой нежной струйкой на жесткое плечо. Платье заиграло. Две немолодых женщины смотрели друг на друга в зеркало и глаза их улыбались. Подругами они едва ли станут, но сейчас они были союзницами в битве с судьбой. Оля отлично знала, что сейчас эта некрасивая, но несомненно умная особа чувствует себя победительницей. У Ольги тоже так бывало, когда удавалось сотворить невозможное и заказчик уходил не просто довольным, а изумленным удачным дизайн-проектом. Когда не только впихнули невпихуемое в какую-нибудь комнатушку-чуланчик, но сделали это красиво, а главное – неожиданно.

– Челюсти подберите, – скомандовала она оторопевшим парням, очень довольная собой и их реакцией, – не стоит мусорить в людном месте.

– Ну, тёть Оль, ты даешь! – Пашка от избытка эмоций заговорил по-русски. – Не знал бы, что ты нормальная, подумал бы – откуда здесь директорша женской гимназии? А поярче ничего не нашлось? – и указал хитрыми глазищами на сложно скроенное, отягощённое вышивкой и бисером, багряное платье Хопры. Людишки на базаре явно не были поклонниками монохрома. Оля разок видела на одном примечательном экземпляре со статями чемпиона – супертяжа желтенькие штанцы с зелененькими лампасами. Да лишь бы не красные революционные шаровары.

– Поярче, Павлуш, это для души, это потом. Не до жиру. Это для работы. – своим русским Оля не смущалась, записочка от Цуэта была не на общедоступном накарябана и о ее чувствах никто не заботился. Значит, она в своем праве. 

Прощались с Хопрой почти душевно. Оля – с надеждой больше никогда не свидеться, а Хопра – с сожалением. Она была бы не против продолжить знакомство. Утвердилась, наконец, в догадке, что имеет дело с иномирянами. Какие бы гадостные слухи ни ходили про своенравность, тупость и бесполезность переселенцев, а опытная старьевщица доподлинно знала – у них есть чему поучиться. Потому и расщедрилась на записки к своему обувщику и к мадам Ирота, которая держала кауферное заведение, а также приторговывала неплохими зельями для ухода за женской красотой. Госпоже Ольге туда бегом нужно, даже быстрее, чем к обувщику.