Плывем за монстрами!

— Да что я такого сказал? — искренне возмутился Акулыч. — Ну доставил бы я ей удовольствие… это не помешало бы вашей свадьбе.

— Так, стоп! — вскрикнул я и повернулся к садовнику. — Сейчас я всё объясню. Акулыч ещё не знает, что в нашем мире такое недопустимо. Да, Акулыч?

— Да всё я знаю, — огорчённо махнул он рукой.

— Нет, не знаешь, — добавил я металла в голос. — Ираклий и Аннушка уже сложившаяся пара. Они встречаются. А ты вмешиваешься. Да ещё предлагаешь интимные услуги.

Акулыч обиженно засопел. Затем подумал и протянул руку:

— Ладно… извини, Ираклий, если обидел.

Садовник аккуратно пожал руку акулоиду.

— Вообще, у вас, человеков, идиотские правила, — ответил Акулыч. — Общество замкнутых необщительных особей. По парам ещё разбиваются… Так что, этим парам запрещено общаться с другими?

— Она — моя женщина, — процедил Ираклий.

— А ты чего, на неё документы оформил? — иронично усмехнулся Акулыч. — С какой стати она твоя? Вот, давай её позовём… и с кем она останется, с тем и будет заниматься плотскими утехами.

Ираклий покраснел, а я увидел, как Аннушка быстрым шагом идёт к нам.

— Выбирай, красотка, он или я, — повернулся к ней Акулыч.

— Да вы совсем сдурели! — вскрикнула она на Акулыча и подошла к садовнику, взяв его под ручку. — Конечно же, я с Ираклием.

Акулыч тут же покраснел, махнул рукой:

— Да ну вас! — он зашагал прочь. Затем обернулся: — Всего вам доброго и прекрасного!

Он, расстроенный, вышел со двора, но я догнал его.

— Ты куда собрался? — спросил я.

— Да не бойся, шеф, — обернулся он. — Не в бордель. К озеру иду. Просто надо подумать… и немного искупаться.

Я проводил взглядом акулоида и вернулся в дом. Ничего, привыкнет. Будем считать, что это период его акклиматизации в нашем человеческом мире.

* * *

Парк неподалёку от поместья Смирновых, спустя два часа.

На мой телефон пришло уже пятое сообщение за утро от Юленьки. Она требовала общения. Хотела встретиться и прогуляться в соседнем парке.

Пышки не было в этот момент в поместье, родители по-прежнему пропадали на фабрике. Поэтому я поехал на прогулку в сопровождении Игоря.

Мы встретились у входа.

— Приве-е-ет! — замахала мне Юленька, как только увидела меня. А она подросла, вытянулась, и уже не такая полная.

Будто даже загорела немного. С ней рядом стояла служанка, и тоже загорелая. Значит, все вместе ездили на море, точно.

— Привет, — ответил я, когда подошёл к воительнице. — Как дела?

— Да ты чего, как неродной, ну? — Юленька сделал рывок вперёд и обняла меня, затем чмокнула в щёку. — Я переживала о тебе… Смотрела новости и прям тревожилась.

Меня это немного задело. Мне ещё не хватало очередной охальщицы-плакальщицы. Хотя, скорее, Юленька сказала это с позиции подружки. Ну, я надеюсь на это.

— А ты на море отдыхала… Дай угадаю… на Чёрном, — улыбнулся я, когда мы пошли с ней под ручку по парку.

Слева от Юленьки — служанка, чуть позади нас — Игорь, внимательно осматривающий обстановку вокруг.

— Не угадал, — хихикнула бестия. — На Средиземном. Отец решил свозить в Грецию.

— Ну и как там? — хмыкнул я. — Ни разу там не был.

— Дохрена винограда, который я терпеть не могу, очень жарко и пипец как скучно, — вздохнула воительница. — Не то что у тебя. Линкор, разломы, чудовища, кишки и оторванные щупальцы… Красота.

— Я уже говорил тебе, что ты кровожадная маньячка?

— Сто раз…

— Ну это значит скажу в сто первый, — хмыкнул я. — Там было не так весело, как ты думаешь. Возможно ты бы даже испугалась и попросилась обратно домой.

— Да иди ты! — пихнула меня в плечо бестия. — Я ничего не боюсь…

— Юля, ты что?! — воскликнула служанка Апраксиной-младшей. — Веди себя, как леди.

— Леди в Лондоне, Ефросинья Львовна, — нахмурилась Юленька. — И вообще — не влезайте в наш личный разговор.

— Хорошо, — ответила побледневшая служанка. Видно понимала, что спорить с бестией бесполезно.

— Так вот… запомни, Серёжечка, — прошипела она мне на ухо. — Я ничего и никого не боюсь. Я трём монстрам вот этими вот руками животы вспорола. А ты говоришь — испугаюсь… Хе, как бы они меня не испугались!

— Юль, не преувеличивай, — серьёзно посмотрел я на покрасневшую бестию. — Там были твари покрупнее тех, с которыми ты воевала.

— Вот именно! — воскликнула Юленька. — И меня там не было! Сидела на этом тупом пляже и тупые коктейли пила, — а затем злобно оскалилась: — А так — рубила б на части этих тварей, шинковала бы их на мелкие кусочки!

Я не стал спорить с этой бестией. Всё равно не переубедишь. Она просто на своей волне, и ничего в этом случае не поделаешь.

Ну, вот откуда в ней столько воинственности? Ведь точно кто-то в роду был сильным воином. По генам и передалось.

Я хмыкнул, вспоминая один из разговоров с Широй, одной из воительниц Южного Полумесяца, когда мы бились на одной стороне с полчищами мёртвых. Вот точно так же выражалась перед битвой.

Да, было времечко весёлое. Некромант Амирхан активировал опасное заклинание и превратил жителей десятка крупных деревень в своих подданных. Очень мёртвых и послушных. И помню злорадную улыбку Ширы, когда она вырывала чёрное сердце из груди Амирхана, раздавливая его в руках. Точно так же сейчас улыбнулась и Юленька.

— … Ты вообще меня слушаешь? — вновь меня толкнула в бок эта бестия. — Я говорю, возьми меня на следующий разлом.

— Я подумаю над твоим предложением, — ответил я, улыбнувшись.

— Он ещё подумает… ну да… Его величество будет думу думать, допускать ли к своим великим взрослым приключениям какую-то мелкую девчонку, — важно ответила Юленька, делая грудь колесом.

— Юль, ну прекрати. Я же говорю — дело серьёзное, — добродушно улыбнулся я.

— Ладно, проехали, — внезапно остыла Юленька, отмахнувшись. — Думай на здоровье… Я и сама найду этот чёртов разлом…