По частям

– Именно это-то и позволило ему получить хотя бы какую-то наводку. Мендингэм не показывался в тех местах, где обычно бывал, а когда они всё же встретились, выглядел каким-то рассеянным и неуверенным. На мысль о случившемся Грегори натолкнуло то обстоятельство, что Мендингэм ни разу не упомянул Мойру, хотя раньше неизменно расспрашивал о ней и постоянно подшучивал над их парой - красавицей, вынужденной пребывать в обществе зверя Грегори. Тогда Грегори подрядил сыщика, ну а конец был весьма банален: новоявленная парочка жила в небольшом уединенном коттедже в Нью-Форесте.

Уорвйк сделал большой глоток из своего бокала.

– Да что вы все кудахчете, переходите к делу, - резко проговорил он, ставя бокал на стол.

– Можете опустить все эти истории про поиски - я всегда найду их подробное описание в любой подшивке газет, предназначенных для любителей "клубнички". Как маленькая девочка, которая держит в руках новую книжку, я хочу поскорее узнать ее конец.

В тот самый момент вся та скудная симпатия, которую я питал к Уорвику, вообще улетучилась. Он просто изнемогал в ожидании ужасов, и это вызывало во мне отвращение. Между тем настал мой черед улыбнуться.

– Зря вы будете искать в газетах, - довольно ядовито сказал я. Никакого бракоразводного процесса не было. Хотя именно с этого времени и начались основные события. После истечения положенного срока Мендингэм и Мойра вступили в законный брак и даже начали поговаривать о том, чтобы перебраться в город.

– А Грегори?
– стремясь поскорее добраться до самой сердцевины этой истории, Уорвйк мобилизовал всю свою сноровку и быстроту.

– Грегори, - медленно продолжал я, - постепенно превращался в затворника. Он перестал появляться в клубе, продал права на аренду дома, вместо которого приобрел ветхое строение на барже, стоявшей в малоизвестном и редко посещаемом затоне Темзы. Там он и прозябал, раз в неделю закупая в близлежащей деревне продукты, и продолжал работу над своим главным опусом отчетом о путешествии на Борнео. С точки зрения этнологии этот его труд до сих пор никем не превзойден.

– Вы что, читали его?
– выстрелил вопросом Уорвйк.

– Разумеется. После этого я на некоторое время практически потерял с ним всякую связь, тогда как счастливая парочка периодически попадалась мне на глаза. Мойра была просто без ума от Мендингэма. Затем я как-то услышал от Грегори, что он собирается за границу. Я пригласил его отобедать со мной накануне отъезда, но он отказался, и с тех я его не видел, вплоть...

И снова удар грома заставил меня вздрогнуть, отчего я чуть не выронил свой бокал. Уорвйк же не мог скрыть нетерпения.

– Совершенно точно установлено, что он купил билет до Конго, продолжал я, - но вот выехал ли он туда - это уже другой вопрос. Насколько было известно мне и некоторым другим людям, проявлявшим интерес к его судьбе, он попросту окунулся в волны безбрежной хандры.

– Эгоист, лелеющий свою печаль, - фыркнул Уорвйк.
– Что за кончина для великого ума! Но какое отношение ко всему этому имеет Мендингэм?

Его дьявольская настойчивость определенно действовала мне на нервы.

– К этому я и перехожу. Только ради Бога - не перебивайте. Спустя примерно три месяца после предполагавшегося отъезда Грегори за границу Мендингэм исчез.

– Вы хотите сказать - умер?

Я гневно посмотрел на него.

– Нет! Не хочу! Я сказал - исчез. Как-то утром вышел из дома и с тех пор его никто не видел.

– Никто и никогда?
– казалось, глаза Уорвика вылезут из орбит от чрезмерного напряжения.

– Никогда - до тех пор, пока я не обнаружил, где он находится, медленно ответил я.
– Или, если выражаться точнее, нашел то, что от него осталось.

– Сгнившая масса, разложившаяся плоть или просто иссохшие кости? спросил Уорвйк, в экстазе едва не облизывая пальцы.

– Ничего подобного, - ответил я и погрузился в молчание, изнемогая от мучительных воспоминаний, сопровождающихся тошнотой от осознания присутствия рядом со мной этого ублюдка - смесь эта казалась мне невыносимой. Наконец я нашел в себе силы продолжать рассказ, отчасти поддерживаемый желанием освободиться от бремени мучившей меня тайны.

– Мойра, как вы сами понимаете, буквально обезумела от горя, а напряжение и неизвестность едва не доконали ее. Но она выжила, и главная заслуга в этом принадлежит, как мне представляется, ее неукротимому желанию докопаться до самых истоков тайны. Разумеется, и вы не можете оспаривать этого, вопрос об уходе к другой женщине не стоял. Мендингэм был по уши влюблен в-нее. Все это время я неоднократно видел Мойру и, как ни старался, так и не мог ничего понять по ее поведению. Полиция, радио, автодорожные службы - все были подключены, делали все возможное, но Мендингэм как сквозь землю провалился.

– Неужели даже на след не напали?
– в тоне Уорвика сквозила смесь скептицизма и удовольствия.

– Нет, хотя слухи кое-какие ходили. Его видели чуть ли не в каждой части Англии, о нем сообщалось едва ли не в каждом полицейском рапорте, и все же это был не он. Как выяснилось, по всей стране у него оказалось чуть ли не несколько сотен двойников.

Следующим событием, также заслуживающим интереса, хотя и не вполне соответствующим ситуации, оказалось возвращение Грегори. Произошло это примерно через месяц, ну, может быть, чуть меньше после исчезновения Мендингэма.

Если и не столь общительный как прежде, он, однако, по возвращении из-за границы уже не казался таким отшельником. Снова стал появляться в клубе, видели его и в городе - в театрах, на выставках и тому подобное. Он продолжал содержать ту баржу, на которой и проводил основную часть времени.

Дня через три после его возвращения мне позвонила Мойра; женщина находилась в истерике, это можно было почувствовать по ее голосу. Она хотела, чтобы я немедленно приехал к ней, потому что получила... что именно - я не мог разобрать, поскольку она сбилась на задыхающийся стон. Разумеется, я поспешил к ней. Мойра была явно не в себе. Говорить она не могла и лишь с побледневшим, совершенно каменным лицом указывала на сверток, лежавший на диване в гостиной, одними лишь широко раскрытыми глазами, а губы ее беззвучно шевелились. Я подошел и взял его в руки; затем, будучи готовым к тому, что это окажется бомбой или ядовитой змеей, бросил на пол и закричал - в нем лежала кисть человеческой руки.

– Только Одна?
– в голосе Уорвика явно послышалось неудовлетворенное предвкушение.

– Боже мой!
– не удержался я.
– Да вам что, недостаточно того, что ее отправили по почте? Иссохшую, обескровленную, лишенную кожи руку?! Представьте себе, как Мойра открыла эту посылку! Шок, потрясение, но затем - только вообразите себе весь кошмар - это оказалась рука Мендингэма с тем самым кольцом-печаткой на мизинце, которое она подарила ему.

На какое-то мгновение мне показалось, что Уорвик несколько сник, но вскоре оправился и снова стал самим собой.

– И больше ничего?
– спросил он.
– Ни традиционной записки или какого-то мистического знака?

– Абсолютно ничего - лишь кисть руки с кольцом. Я позвал кого-то, чтобы побыли с Мойрой, уложив в коробку жуткую ношу и отправился в Скотланд-Ярд. Больше мне ничего не оставалось - пускай теперь они попробуют разобраться. Ни отпечатков пальцев, ни каких-либо других улик - один лишь почтовый штемпель Белхэма.

– А что было потом?
– поинтересовался Уорвик, и я не без удовольствия заметил, что он все-таки немного подавлен.