По черепам

Обстановка возле ворот Оклорда отличалась от таковой у Вяжска. Во-первых, кроме авантюристов, которые искали себе членов в команду или предлагали свои услуги, здесь собирались и обычные трудяги. Пока стоял в быстро продвигающейся очереди, задал пару вопросов, послушал разговоры трудяг и выяснил, что они работают в окрестных полях, садах и огородах, и ждут нанимателей, которые отберут самых крепких из них.

Оклорд славился полями, садами. Большая часть овощей и фруктов расходилась по всем городам отсюда. Именно Оклорд находился чуть дальше от некрополисов, чем остальные четыре города.

В голове, постепенно обретая четкость, забрезжила идея, в которой фигурировало подземелье, голем и один их местных трудяг — желательно, самый потрепанный и забулдыжный, чтобы без вопросов согласился на любую работу. И нет, я не желал выращивать грядки в подземелье, мне помощь местного требовалась для другого. И чуть позже.

Стражники посмотрели на меня, спросили имя. Я представился Кириллом.

— Погоди… — наморщил лоб стражник. — Тут не отмечено, что ты выходил.

— Потому что я выходил через другие ворота, — пожал я плечами.

— Вот там и заходи, — отмахнулся страж. — Следующий!

Путешественников здесь отмечали, и одним мёртвым богам известно, куда эти данные шли потом, потому я решил использовать самый древний способ незаконного заработка — подмазать законника. В конце концов, не будут же ребёнка сажать за взятку?

Серебряная монетка блеснула на солнце, и укатилась под стол стражника, тихо звеня.

— Вот я неловкий… — огорченно произнес я. Стражник посмотрел по сторонам, но его напарник проверял тележку какого-то снулого дядьки, а очередь смотрела куда угодно, но не на монетку — я швырнул ее так, что никто не обратил внимания на кругляш.

— Ничего страшного, я подниму, — тихо сказал стражник. — Иди себе спокойно в город, Кирилл.

Оклорд я знал гораздо хуже, чем Вяжск. В прошлой жизни меня изрядно помотало по городам, но больше всего я прожил в других. После того, как из здешних древних катакомб хлынула нежить, этот город стал весьма нехорошим местом для хорошей и сытной жизни.

Потому мне пришлось расспрашивать авантюристов, спешащих к воротам, а потом и прохожих, чтобы указали, где находятся лавки зельеваров. Разумеется, про «хорошего» я даже не спрашивал: мнение — дело субъективное. Кому-то не понравится, что отличный зельевар ломит цену на свои товары и говорит с тобой через губу, хотя ты всего-навсего рукав в дерьме испачкал и зашел в лавку, чтобы потратить огромную сумму меди и случайно харкнул на пол. А кто-то будет в восторге, если тебе продадут разведенное зелье, зато зальют меда в уши.

В общем, мне насоветовали целых четыре лавки. Прикинув их расположение, я выстроил маршрут — для такого моего знания города хватало — и принялся поочередно обходить лавки.

Первое место было тесным. В зале воняло химией, большинство пузырьков с зельями, которые нужно было хранить в темноте, стояли на свету, и, судя по виду залитых в них зелий, находились не в лучшей кондиции. В общем, зелья для тренировок я даже спрашивать не стал — вышел прочь. Здоровее буду.

Вторая лавка оказалась гораздо лучше. В зале пахло хвоей, на столе зельевара не обнаружилось пятен от зелий, а окон не было вовсе — вместо них в зале горели магические светильники. Тоненькая женщина-зельевар была одета в обычную городскую одежду, а не в фартук, заляпаный продуктами экспериментов, как продавец в первой лавке. И в зале были люди — возле стола стояла маленькая очередь из троих человек, да еще несколько слонялись, разглядывая ряды разноцветных склянок.

— Здравствуйте, — с полупоклоном поприветствовал я мастера. — Мне сказали, у вас есть зелья для тренировок тела.

— Какие именно вас интересуют? — прощебетала мастер.

— Лучшие. Те, что за три серебряных.

— Простите, но лучшие идут по четыре, — ошеломила меня мастер.

— Э-э… Могу я их увидеть? Все четыре вида зелий, пожалуйста.

Когда мне вынесли пузырьки, я вздохнул. Да, это были те самые зелья. Отлично насыщенные, судя по цвету содержимого, ничуть не разбавленные, но ужасно дорогие. На треть дороже, чем я планировал их купить.

К сожалению, долго спорить и торговаться я не мог — в лавку уже зашли два человека, и они с нетерпением пялились на меня, как бы говоря: давай, парень, покупай и проваливай. Хороший поток людей означал, что тут не будут позволять какому-то сопляку сбивать цену на глазах у других людей. А если я начну рассуждать о разнице в закупочных ценах на ингредиенты, и какой, по моему мнению, должна быть цена, добьюсь лишь того, что со мной и вовсе откажутся торговать.

Но не попытаться я не мог.

— Скажите, цены фиксированные?

— Да. Я не имею права торговаться — цены устанавливает мастер.

Значит, она не мастер? Ну, тогда понятно. Зарплата женщине-продавцу, плюс какая-то доплата за хорошие и свежие ингредиенты, аренда большого помещения — все это влетает в копеечку. Правда, я не хочу, чтобы зарабатывали на мне. Будь зелья немного дороже — скажем, на двадцать меди, я бы взял пузырьки, а так — поищу лучше. У меня еще две лавки на примете.

Я попрощался, вышел и отправился дальше. Четыре серебра за бутылек, ха!

Спустя полчаса я снова вернулся к лавке — хмурый и морально готовый расстаться с деньгами. В третьей лавке обстановка и качество зелий были практически, как в первой, а в четвертой мне попытались впарить бутыльки за пять серебряных монет. А когда я таки сторговался до трех, зельевар нехотя согласился, похвалил мою деловую хватку и вынес изрядно разбавленный товар. Словно в лицо плюнул, скотина.