По чужим правилам

Не оставило.

Об информ-неприкосновенности было забыто моментально и напрочь, хоптер обстреляли, и нехило, даже сумели повредить звукоизоляцию — он теперь гудел, как рассерженная муха.

И больше не приближался.

Ти-Эр не дурак.

Как бы ни хотелось ему снять самым крупным планом шикарное падение человека с ведущей антенны, но рисковать ради этого своей шкурой он не станет.

Итак, что мы имеем в сухом остатке?

Над макушкой круги описывает славная информ-пташка. На крыше — бывшие коллеги расположились. Настойчивые, между прочим, личности — сбитый пехотинцами синий бот до сих пор дымится у главного входа, три оставшиеся блокируют порт. Пехотинцы, стало быть, в самом низу пирамиды, их как раз хватает на полное оцепление. Плюс ещё те непонятные ребята на седьмом этаже. Не говоря уже о двоих, затянутых в чёрные полускафы, что затаились сейчас на стреле портового крана.

— И во что это, интересно, Зоя, мы с тобою вляпались?..

Страшно не было.

Было смешно.

С той самой минуты, когда, балансируя на перилах восьмого этажа, она ожидала выстрела. А его всё не было.

Она даже злиться начала — сколько же можно нервы мотать?!

И обернулась.

И увидела их перекошенные белые лица — они подкрадывались осторожно, на цыпочках.

И с каким-то восторженным злорадством поняла — выстрелов не будет.

Во всяком случае — сейчас, пока балансирует она на перилах восьмого этажа…

Два быстрых выстрела слились в один. Два тела в пятнистой униформе закувыркались вниз, так и не успев добраться до стоек антенны. Стась хмыкнула одобрительно. Профессионализм она уважала, а двое на стреле были явными профессионалами. Восемь выстрелов — восемь тел. Как в тире. И позиция отлично выбрана. Трупов, правда, меньше, если вообще есть — судя по суете медиков внизу, оружие у этой парочки парализующее. Так что тут кому как повезёт.

Забавно, но жалко пятнистеньких ей не было. Ну не было, и всё тут! И блок не срабатывал. Может быть, окажись среди подстрелённых кто-нибудь в синих комбах, отреагировала бы она иначе. Хотя — сомнительно. В смысле, сомнительно, что такое могло бы произойти. Хорошо тренированные и не раз обстрелянные девчонки с её курса никогда не допустили бы подобной глупости. Так повести себя могли бы лишь штабные гусыни. А гусынь — не жаль. Да и лиц у них нет, далеко слишком. Абстрактно. А она никогда не умела жалеть кого-то абстрактного, близко не знакомого. Такой вот дефект психики…

Интересно всё-таки — кто они такие, эти двое на кране? С остальными понятно хотя бы кто, пусть даже вопрос «зачем» так и остаётся открытым…

Стась сунула в рот последнюю конфету, выкинула пакет, шелестящий и яркий, похожий на диковинную бабочку. Отряхнула руку.

За чудо, за гений, за дерзость — так вроде ты говорила, Зоя?.. Всего остального у нас навалом, а вот немножко чуда сейчас бы очень не помешало.

Ну хотя бы совсем немножко…

Стась поправила рюкзак. Вообще-то повезло, что шмотьё этого Уве Янсена (ну что ты скажешь, Зоя — именно таки что Янсена?! Судьба!) сегодня там — в форме лазать удобнее, чем в тесных брючках. Хотя, конечно — не так эффектно будет смотреться на видео, но это уже проблемы Ти-Эр.

Посмотрела с усмешечкой на залёгших амазонок и суетящийся себе в убыток спецназ — очередная парочка, кстати, опять пытается подобраться к основанию, камикадзе несчастные! — на оцепивших шестой этаж пехотинцев — светлые капли запрокинутых лиц и чёрные черточки боевых марчеров, — на почти невидимую в сумерках стрелу портового крана.

И, наконец, словно случайно — на свою настоящую цель.

Восемь туго натянутых крепёжных тросов.

Они шли от центрального полого стержня антенны, чёрными лучами разбегаясь на сотни метров, далеко за пределы крыши…

Тер-рак… Негромко, словно порвали брезент.

Ещё двое.

Интересно, если таки медики не успеют — кем эти несчастные будут в следующей жизни? Сегодня где-то наверняка всплеск рождаемости…

Сняла рюкзак. А что — имеем право! Вполне невинное действие, может, у нас там ещё карамельки имеются?..

Сделала пару шагов в сторону — не глядя, занятая проверкой крепления лямок. По идее, выдержать должно, а там — оракул знает…

Ну, что, Зоя, рискнём?

Присела, накинула рюкзак на трос, вцепилась в лямки и прыгнула.

А чего тянуть?..

Это, Зоя, называется Подвесной Канатной Дорогой…

Точка Отсчёта ИК Лайен

— …Трос заканчивался у второго этажа северо-западной тамбурной зоны. Пехотинцы там были, шестеро, из них трое — на первом этаже, это же периферия, никто не ожидал… Она воспользовалась грузовым жёлобом, но к этому времени первый этаж был полностью блокирован. Очевидно, она поняла, что прорваться не сможет, и скрылась в санблоке.

Лайен замолчал. Каа с шипением втянула воздух, дёрнула морщинистой шеей. Ещё раз. Опять зашипела. Лайен успел подумать об аптечке, прежде чем понял, что нулевая просто смеётся.

— И, разумеется, среди бравых мальчиков не оказалось ни одной бравой девочки!.. — Каа опять зашипела. Вопрос если и был — то явно из разряда риторических, потому что какая же идиотка пойдёт в простую пехоту, ежели в наличии имеется огромное количество разномастных амазонских корпусов?

— И, разумеется, когда через полчаса они-таки сумели прийти к консенсусу с синьками и допустили тех до сортира — там никто ничего не обнаружил. Так?

— Почти.

— О? И в чём я ошиблась?

— Им потребовалось сорок три минуты. И они обнаружили мембрану мусоросборника. Выдавленную.

— Мусоросборника? Это становится интересным. Дальше!

— Дальше — ничего. Проверили контейнера, прочесали тамошнюю помойку — пусто. Детектор зашкаливало, пока они догадались, пока уговорили синек отойти подальше… У неё было более полутора часов форы. Вполне достаточно времени, чтобы покинуть порт.

— Ошибаешься. Вполне достаточно времени, чтобы покинуть Базовую.

Лайен позволил себе осторожный смешок:

— Ну, это уж вы… — и осёкся, наткнувшись на пронзительно-голубой взгляд.

Хреновое это дело — чувствовать себя бандерлогом.

Стенд. Надверхний уровень Эльвель

…Хочешь знать, почему я спалился? А зачем тебе это? Лишь затем, чтобы потом самому уберечь свои крылья? Впрочем, не важно. Я на Солнце смотрел. В упор. Не зная ещё, что нельзя на него подолгу вот так… Впрочем, и это не важно. Если б и знал — ничего бы не изменилось. Разве можно, увидев его — отвернуться. И больше уже никогда… Ну и что, что сгорел. Тоже не важно. Важно лишь то, что оно продолжает…

(Из Утренних песен Эльвеля, Для-Песни-Рождённого четвёртого поколения, Стенд, наземная форма, время Первого Кризиса. Перевод подстрочный, адаптированный. Взято из Инфотеки, раздел «история», подраздел «Эпоха зарождения Ордена»)

— Это ты будешь той слабоумной дочерью рль, которая уверена, что сам Эльвель будет чистить её лькис?

Женщина фыркнула в ответ, гордо опустила голову, но от более резких проявлений негодования воздержалась — здесь была всё-таки территория этих зарвавшихся голоруких юнцов, и тонкие вбок-ветки опасно подрагивали под ногами.

К тому же — стоит ли связываться с закомплексованной мелюзгой, если вчера тебе так повезло? Не какой-нибудь безымянный-безбуквенный, а Сам Эльвель, чья безглазость вошла в легенды. Утра не проходит, чтобы кто-нибудь не начинал разрабатывать новую хитрую стратегию по его завлечению в собственную команду, да только что-то пока никому не удавалось даже и близко…