По дороге на Оюту
Шрифт:
Громкий хрипящий вопль вырвался из моего горла.
Соседняя камера Демьяна горела. Ничего кроме яркого пламени невозможно было рассмотреть. Нет. Нет… только не это. Только не он. Нет… нет…
— Демьян, – вскочив, я забила ладонями по стене, игнорируя нестерпимый жар, из глаз градом полились слезы. – Демьян, миленький, любимый. Демьян… ну, пожалуйста, любимый. Только не ты… не ты…
— Правда, любимый? – раздалось спокойное совсем с другой стороны.
Не веря себе, я обернулась на звук голоса. Сквозь пелену слез, застилающую глаза, смогла рассмотреть снаружи в отсеке высоченную мощную
Живого и невредимого
Облегчение накатило с такой силой, что, не удержавшись, я качнулась. Все поплыло перед глазами, и мой мозг решил отключиться, утопая в спасительном обмороке.
— Меня еще никто любимым не называл, – это было последнее, что я услышала.
Темнота накрыла меня с головой. Пусть так. Я уже и сама не понимала где реальность, а где бред больного разума.
Глава 17
Удар. Ещё раз и ещё. Кто-то остервенело долбил чем-то тяжёлым о явно эластичную поверхность. Звук выходил одновременно громким, но каким-то мягким. Приоткрыв глаза, я тотчас же пожалела о том, что пришла в сознание. Мой мозг быстро сориентировался и подсказал где я. Но вот увидеть ревущее над моей головой пламя, буквально обжигающее мою кожу, я была явно не готова.
Хрипло взвизгнув, плашмя упала на пол из положения сидя и прикрыла руками голову. Как будто это могло меня спасти.
— Ну, наконец-то, – рыкнули совсем рядом, – а ну, быстро под койку залезла. Изнутри этот замок открывается в пару щелчков, снаружи оказалось не все так просто.
Ошалев от мысли, что я сейчас тут либо сгорю заживо, либо банально задохнусь, я впала в ступор. Лихорадочно соображая, что происходит, не сразу осознала, что это Демьян чем-то колотит об дверь.
— Анита, не изображай там стейк на гриле, — грубо прокричал он, — я сказал: быстро под кровать.
Этот окрик заставил моё тело ожить и принять хоть какие-то меры к спасению. По-пластунски ползя и громко кряхтя, я всё-таки сориентировалась и забилась под металлическую кровать, не совсем понимая, чем мне это может помочь.
Удары возобновились. Но теперь к ним прибавилась ещё и отборная ругань. Чтобы не задумал Демьян, кажется, у него ничего не выходило.
Дышать становилось всё сложнее. Воздушные фильтры не справлялись со своей задачей. Но и пламя ниже не опускалось: обвивало потолок и стены, но, не доходя до пола. Легче от этого не становилось. На смену холоду пришло настоящее пекло, каждый вдох сопровождался лёгким ожогом. Я уже не дышала, а натужно хрипела.
— Так, Анита, сейчас по моей команде ты выскочишь и на четвереньках, не поднимая головы, поползёшь к двери, — снова скомандовал Демьян. — Ты поняла?
Я слабо кивнула в ответ, сомневаясь, что у меня хватит смелости сдвинуться с места.
— Анита, ты меня слышишь? — рыкнул мужчина.
— Да, – прохрипела я.
— Ну, вот и умница, — пробурчал он.
Об дверь снова что-то забарабанило. Удар, ещё удар, снова удар, но уже со странным шипящим звуком.
— Анита, ко мне! Быстро!— услышала я.
Мысленно проворчав, что мне отдали приказ, как собаке, я всё же послушно выбралась из-под тлеющей койки и устремилась ползком к двери, удивляясь своей прыти и смелости. Но дверь всё ещё была заперта. Подняв голову, я такое увидела!.. Мой мозг вскипел и вообще отказался анализировать и тем более - верить в происходящее. Демьян, пробив дыру в двери, просунул в нее руку и сейчас выворачивал то самое дуло пушки огнемёта, из которого
валило пламя. При этом он сосредоточенно молчал и даже не кривился от боли. Хотя пламя ревело в паре сантиметров от его кожи.Поднатужившись и ругнувшись, Демьян всё же сломал огнемёт. Из него напоследок вышел странный серый дымок и всё стихло. Высунув покрасневшую от ожога кисть руки в дыру, мой марионер как ни в чём не бывало подхватил кусок какой-то трубы, очень похожей на ножку от какой-то мебели, и принялся в буквальном смысле выбивать из двери электронный замок.
— Демьян, — тихо позвала я его, — твоя рука.
— Ущерб физическому здоровью будем подсчитывать потом, — отмахнулся он от меня, в очередной раз опуская с силой своё грозное металлическое оружие на непокорный замок.
Осмотревшись, я поняла, что за время моего непродолжительного обморока в отсеке карантина многое изменилось. Я обнаружила помимо пылающих камер ещё и вскрытые. Народ потихоньку выбирался наружу. А вот омхи предпочитали наоборот свободные капсулы занимать. Похоже, то, что творилось там, за дверями отсека, пугало их куда больше, чем перспектива оказаться запертыми в пластиковом коробе.
За спиной Демьяна, в паре метров от него, шевельнулся лежащий на полу мужчина. Возможно, я бы и не предала этому значение, если бы не мелькнувший мерзкий розовый змеиный хвост.
— Демьян! – взвыла я сиреной.
— Не сейчас, солнышко, я почти его открыл, – отмахнулся он от моего вопля.
— Демьян, — заголосила я ещё сильнее, — там червь, за твоей спиной.
Третий раз орать не пришлось. Марионер, подскочив, резко обернулся и, не дожидаясь нападения, сам размазал тварь по полу той самой трубой.
— Так, надо ускориться, — с этими словами, сказанными скорее самому себе, Демьян с такой силой дербалызнул по пластику моей камеры, что механизм вывалился из него. Послышалось гудение, щелчок - и дверь распахнулась.
— Всё, солнышко моё, — устало выдохнул мужчина, — валим отсюда.
Не дожидаясь пока я встану, меня выдернули наружу и закинули на плечо.
— Уносим ноги, земляночка, здесь становится неуютно и негостеприимно.
И откуда у него ещё силы остались шуточки отпускать? Свесившись как мешок, я не мешала меня спасать. Тем более что при комплекции Демьяна, я для него ноша нетяжёлая и нехлопотная.
Только оказавшись за пределами карантинного отсека, я окончательно осознала, что запереться в герметичной капсуле - не самая плохая идея. Теперь понятно, чего омхи там попрятались. Первое, что я увидела в коридоре, ведущем в нижний отсек,- это огромная жирная личинка. Она неповоротливо на коротких ножках очень к нам спешила, видимо обрадовавшись встрече с двумя незараженными людьми. Демьян радушие встречи не оценил и прибил мелкую заразу трубой на подлёте.
А дальше… Там, на лестничной перекладине, терпеливо поджидал не менее осчастливленный мерзкий, похожий на длиннущую тощую гусеницу, червь. Мой марионер и его послал к праотцам, поворчав, что ему очень не хватает бластера.
Чем ближе мы подходили к эвакуационному отсеку, тем чаще нам попадались трупы членов команды и пассажиров. И лишь пара из них погибла от ургской чумы, выпустив личинок; на большинстве же тел виднелись явные следы насильственной смерти.
— Так, Анита, давай теперь своими ножками. Прежде, чем мы пойдем искать спасательную капсулу, нам нужно найти хотя бы пару бластеров. И конечно наши вещи с документами.