По дуге большого круга

Сергей скис и стал подремывать, потом уснул, и капитан заопасался, как бы не проехать. Он выждал немного и хотел Сергея разбудить, но тот вдруг открыл глаза, весело подмигнул и сказал поднимаясь:

— Станция Кавголово. Наша.

Они встали и двинулись к двери, а девушка с Грегори Пеком остались сидеть. Из тамбура Волков посмотрел на девушку, она оторвала глаза от тетради и улыбнулась Волкову. Он снова подумал о том, что где-нибудь видел ее, и поезд остановился.

…— Луковый суп, — сказала Лена, — я сварю вам луковый суп…

— По-лангедокски? — спросил Сергей. — Или по-кавголовски?

— Как получится. Только начистите лук, я плачу…

— Давайте я, — сказал капитан, — почищу.

— Что вы, — возразила Лена, — пусть Сережа, вы гость, нельзя.

— Пустяки, — сказал Волков и взял из рук Лены нож.

Он отложил нож на стол, снял форменную куртку, повесил на спинку стула и принялся чистить лук.

Суп варился недолго, а все остальное было у Лены готово.

Они сели втроем за овальным столом в большой комнате с высокими стенами. Волков осматривал стены, завешанные эскизами и законченными работами хозяина, Лена предупредительно называла ему отдельные вещи, а Сергей разливал из бутылки, купленной им по дороге в поселковом магазине.

— Поехали, — сказал Сергей и торопливо поднял рюмку.

Суп оказался отменным, от него поднималось настроение и наступило ощущение покоя. Волков еще раз порадовался тому, что приехал к Сергею, доел суп и поблагодарил хозяйку.

— Приму вторую, и закурим, — сказал Сергей.

— Расскажите о море, — попросила Лена.

Капитан пожал плечами.

— Что говорить о нем… Чужие мы для него. На земле лучше. Вот как у вас… Тишина, сосны. Море — это работа. И не из лучших.

— А как же романтика? — сказала Лена.

— Реклама для туристов и абитуриентов, поступающих в морские училища. На самом деле все гораздо сложнее и проще.

— Ну, — разочарованно протянула Лена, — а я увидела вас в морской форме, и сердце у меня заколотилось в ожидании необычного…

Волков улыбнулся.

— Сожалею, что разочаровал вас. Впрочем, на море случаются забавные истории… А что до необычного — оно подстерегает нас повсюду.

— Пойдемте танцевать, — сказала Лена и поднялась.

«Пушинка, — подумал капитан, осторожно обнимая Лену за спину, — а ведь сразу не скажешь. Добрая девка досталась Сережке…»

Медленно и мягко двигались они по большому ковру, застилавшему пол, и Сергей следил за ними взглядом, улыбался и подносил к губам сигарету. Волков повернул голову, встретился глазами с Леной, она смотрела на него и, казалось, видела нечто за ними, этими стенами, за стволами высоких сосен и цветными домами поселка, далеко-далеко, куда не дано достигнуть взглядами остальным.

Неожиданно музыка смолкла. Лена вздрогнула и вернулась. Капитан подвел ее к столу, тихонько ахнул магнитофон, и ритмы принялись кромсать тишину.

— Пойдем? — сказал Сергей, но Лена покачала головой.

— Очень быстро, — сказала она. — Давай посидим, ладно?

— Хорошо, — согласился Сергей. — Тогда пошли со мной, Игорь. Я покажу кое-что тебе… Пойдем в мастерскую.

В большой со стеклянными стенами комнате стояли мольберты, повсюду кисти и краски, безголовая женщина в углу и гипсовые детали человеческого тела. Неприятно выделялись две огромные человеческие ступни, словно отрубленные, стояли они в углу.

За окнами густо посинело, и сумерки готовились превратиться в ночь.

— Самое время, — сказал Сергей. — С меньшим светом у меня не выходит…

Он подошел к холсту, установленному посреди мастерской, сорвал с него тряпку, и изумленный Волков отступил назад.

Перед ним было яркое солнце. Оно осветило мастерскую и заставило Волкова прикрыть ладонью глаза.

Игорь не успел промолвить и слова, как Сергей набросил тряпку на холст и довольно засмеялся.

— Что это? — спросил капитан.

— Моя картина, — ответил Сергей.

— Дай посмотрю еще.

Теперь он был подготовлен и мог спокойно осмотреть картину.

Над мрачной красной пустыней, где изредка поднимались на поверхность странные растения, висело оранжевое солнце, большое и жаркое, излучавшее с картины свет. Эффект был настолько поразительным, что Волков осторожно поднес к полотну руку, словно боясь обжечь пальцы.

Он прикрыл диск ладонью, и казалось, в комнате потемнело.

— Бродяга, — сказал капитан и хлопнул Сергея по плечу. — Да ведь ты же гигант!

— Тебя бы в комиссию, старик, — грустно сказал Сергей. — Готовил на выставку — зарубили… Мол, солнце у вас жестокое, а надо, чтоб доброе было. Понял?

— Понял, — сказал Волков, закрывая холст.

— И сижу днями в редакции, делаю на сторону картинки, кусать-то надо. Начал другое солнце писать, доброе, да кисти валятся… Вот и остались у меня: возможность выпить с друзьями да моя Ленка.

— Она хорошая у тебя, — сказал Волков.

— Правда? Тебе нравится? — спросил Сергей, ухватив Волкова за руку.

— Да, — сказал Волков, — а доброе солнце ты все-таки напиши.

…На второй день, в пятницу, они уехали в город, оставив капитана одного на даче. Сергей сказал, что если Волков боится скуки, то может взять его с собой на работу, или пусть походит по Ленинграду, но капитан просил не волноваться, скучать он не будет.

И верно, было хорошо остаться одному. Непривычный мир окружил Волкова, но мир был добрым и уютным, не навязывал человеку правил игры, не мешал ему размышлять и становился видимым тогда, когда Волкову этого хотелось.

Он напился чаю на кухне, долго бродил по комнатам, осматривал работы Сергея, постоял у занавешенной картины, но тряпку поднять не решился: за окнами по кронам сосен скакало, набирая скорость, настоящее солнце.

Двор дачи, запущенный и дикий, был просторным, добрый кусище леса, огражденный ветхим забором. У забора росла малина, густо замешанная крапивой, она обожгла Волкову руки, он чертыхнулся, выбрался из кустов и набрел на черничное поле.

Весь день капитана не оставляло ощущение изначальности окружавшего мира. Казалось, его создали вот таким неизменным и поместили в очищенную среду уставшее от путаницы жизни существо.

Незаметно приблизился вечер, и тогда приехала Лена. Волков сидел на крыльце и перелистывал томик стихов Фета. Ему захотелось вдруг повернуться, и капитан увидел Лену на дорожке, ведущей к дому.

Тогда он понял, что в последний час он стал уставать от одиночества и ждал, когда хозяева придут.

Лена спросила, не приехал ли Сергей, заохала, узнав, что Волков еще не обедал, а в холодильнике для него оставлены щи, захлопотала на кухне, отвергла предложенную капитаном помощь, и тот сказал, что пойдет на станцию, встретит Сергея.