По эту сторону Иордана
Шрифт:
Баба Неля тоже заплакала бы. Но лучше не начинать, у нее слез нет совсем, а без слез такой жгучий спазм сожмет горло, за час не разделаешься.
— Ладно тебе, ладно, пойдем поедим.
А Циля раз, вывернулась из рук — откуда только прыть берется, когда не надо, — и улеглась. Лежит в своей пилотке, скрючилась, поплакивает потихоньку.
— Не хочешь есть? А без еды жить не будешь.
— Жить, жить! — всхлипывает Циля. — Только жить, жить, жить!
Звонок в дверь. И кого дьявол несет? У своих у всех ключи.
Молодой мужик, лет сорока с плюсом.
— Это здесь мишпахат олим ми Руссия? [4]
— Здесь, здесь.
— Шалом. Это гиверет [5] Рувински?
— Это дочка моя Рувинская. А я Сомова.
—
— Это я… Да что в дверях стоять, пройдемте хоть в кухню, если по делу.
4
Мишпахат олим ми Руссия ( ивр.) — семья иммигрантов из России.
5
Гиверет ( ивр.) — госпожа.
6
Барешима ( ивр.) — в списке.
Какое у него может быть дело? А там Циля голодная плачет.
В одной руке у него список, в другой полиэтиленовый мешок. Дочитывает по списку:
— …и Ласкин Циля.
— А это моя мама.
— У вас все еще мама? Как красиво.
Да уж, куда красивее.
— А я прихожу сказать, что у нас есть мивца [7] .
Баба Неля чуть не плюнула:
— Нет, нет, ничего не покупаем! Шалом, шалом! — и из кухни хочет его вытеснить на выход, а он не поддается:
7
Мивца ( ивр.) — особое мероприятие (часто: дешевая распродажа).
— Я к вам беhитнадвут, леhааник сиюа [8] , помогать олим хадашим [9] …
— Ну, заболтал! Ничего я тебя не понимаю и понимать не хочу.
— Но почему? Вам не нравится баарец [10] ?
Ну, что ему скажешь? Как дети, ей-богу. Нравится не нравится, тоже мне разговор.
— Мне везде нравится.
— Увидите, будет хорошо.
— Знаю, знаю.
— Есть проблемы, но не надо входить в панику, они даются развязать.
8
Беhитнадвут, леhааник сиюа ( ивр.) — в качестве добровольца, предложить помощь.
9
Олим хадашим ( ивр.) — новые иммигранты.
10
Баарец ( ивр.) — в стране (в Израиле).
Ах ты, ласточка моя, развяжи-ка ты мою проблему.
— Конечно, конечно, — соглашается баба Неля, а сама потихонечку к двери его направляет. А он открывает мешок:
— И я вам даю подарок.
— Подарок?
— Да, не так важно, я вам даю немного хорошей одежды.
Ни в чем он не виноват, хочет, как лучше, но бабу Нелю заливает злоба:
— Шмотья старого?
— Шмотья? Шматес? — лицо обиженное и впрямь, как у ребенка. — Нет, совсем красивая одежда, — и вынимает две нарядные мужские рубахи, от долгого хранения на них плотно слежавшиеся складки. Показывает бабе Неле ярлыки на вороте: — Пожалуйста, очень хорошая хевра [11] , «Брук Бразерс», Братья Бруки…
11
Хевра ( ивр.) — зд.фирма.
— Какие там братья Бруки, это сестры-рубашки. Да у нас мужиков и в заводе нету.
— Мужиков? Икарим [12] ? В заводе. Агрикультурный
работник в бейт-харошет [13] . У вас нет? Но это не отыгрывает роль. Это не бегед авода [14] . Не трудовое платье.— Да что уж ты думаешь, я и рубашки не видела? Не надо нам рубашек, нету у нас в семье мужиков, ну, мужчин, мужеска пола. Бабы одни, женщины, понимаешь?
12
Икарим ( ивр.) — мужики (крестьяне).
13
Бейт-харошет ( ивр.) — завод, фабрика.
14
Бегед авода ( ивр.) — рабочая одежда.
Понимает. Сочувственно крутит головой, но не уходит. Смотрит даже, куда бы присесть. Баба Неля стоит твердо, неужели он и на это не поглядит, плюхнется? А ноги гудят-гудят, на месте стоять хуже всего. Рубашки обратно в мешок сложил, опять со списком сверяется:
— Рувински Элена — твоя дочь? Сколько лет?
— Внучка, — бормочет баба Неля, — тебе-то на хрена…
— Как, извиняюсь?
— Внучка это моя, внучка, — выкрикивает баба Неля.
— А, внучка, маленки. А Валентина?
— Дочь.
— Сколько лет?
Мужичок здоровый, крепенький, но года сорок три-сорок четыре наверняка есть. Попробовать, что ли? Валентина, тетеря сонная, не так уж плохо сохранилась.
— Сорок пять.
— О, — опять в список: — И Элена, ее дочь. А кто такое Рувински Юлия?
— А это Лены, моей внучки, дочка.
— О? Внучка дочка? Сколько лет?
— Да маленькая она, совсем девочка.
— О! Я хочу с удовольствием познакомиться.
— С кем, с Валей?
— Да… что имеет маленки дочка. И совсем нет мужика.
Неужто неженатый? Вряд ли. Но проверить стоит.
— А вы что, тоже одинокий? Никого нет?
Оскорбился, покраснел даже.
— Как это значит, никого нет? У меня все есть, семья есть, дом есть, эсек [15] есть, рехев [16] есть… Моя папа-мама здесь от мильхемет hашихрур [17] , от войны по освобождению… через Польшу…
15
Эсек ( ивр.) — дело, бизнес.
16
Рехев ( ивр.) — автомобиль.
17
Мильхемет hашихрур ( ивр.) — освободительная война (1948 год).
Дальше баба Неля не слушает. Все у него есть! И туда же, на знакомство набивается, бесстыжие его глаза. А ты кто такая, одергивает себя баба Неля, мораль тут наводить? Против своего же интереса. Только разозлила, а зачем? Ну, теперь польсти, польсти.
— Вы, значит, здесь родились? А как хорошо по-русски говорите.
Расплылся сразу, заскромничал:
— Нет, я кцат [18] , мене-более.
Сейчас скажет: «Когда родители не хотели, чтоб я понимал, они говорили по-русски»…
18
Кцат ( ивр.) — немножко.
— Когда папа-мама не хотели…
Что в них приятно, быстро отходят. Вообще, по виду добрый человек. Валентине, нескладехе, разве свободного найти? Это, может, Леночке, дай-то бог… А человек местный, устроенный, может что…
— А как вас зовут, я даже и не спросила?
— Цви, но по-русски Гриша, пожалуйста. Так вот, у нас есть мивца…
В комнате крикнула что-то Циля, но глухо, не разобрать. Баба Неля заторопилась, заговорила погромче:
— Да вы, Гриша, про мивцу лучше девочкам расскажете, они лучше поймут. Заходите вечерком в гости, все дома будут.