По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты
Шрифт:
Ее и забыли. Еще несколько лет судно простояло без дела: МТК, числивший яхту в списках под именем экспериментального парохода «Опыт», намеревался использовать это внезапное приобретение для транспортировки войск. Но от вибрации тошнит не только великих князей, солдат тоже, так что ничего доброго из этого не вышло! Среднюю машину с корабля сняли для использования на другом корабле – крейсере «Минин», остальные машины в конце века также отправили на Балтику для крейсеров «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский».
В роли несамоходного блокшива последняя «поповка» проторчала в Севастопольском порту до начала 1930-х годов, пока не была разобрана за ненадобностью.
А «поповки»-броненосцы продолжали служить.
Оба корабля в начале 80-х годов оборудовали электрическим освещением, правда, весьма несовершенным. Основное вооружение осталось прежним, только на «Вице-адмирале Попове» прибавилось два 87-миллиметровых орудия.
В 1894 году главный командир Черноморского флота и портов вице-адмирал Н. В. Копытов писал в Главный морской штаб: «Я не считал “поповки” вполне правоспособными боевыми судами и в начале их существования; все назначение, которое можно было возложить на них, это защита устьев Дуная… но без серьезных исправлений… они не могут служить и для сказанной цели». Далее адмирал предлагал не тратить деньги и «сдать их к порту», сняв механизмы.
Однако генерал-адмирал неожиданно пожалел странную парочку. Велел «поддерживать их в такой степени готовности, чтобы они могли служить для боевых целей в ближайших к нашим портам районах». Списали их только в 1911 году, когда по Мировому океану уже вовсю шелестели винтами расплодившиеся в Англии, а затем и в других странах мощные и неутомимые монстры – дредноуты…
Прошло еще несколько лет. И у новых проектов этих самых дредноутов появился любопытный элемент внешней конструктивной защиты от пробоин ниже ватерлинии, отдаленно напоминающий по форме округлые бока «камбалы» злосчастной «Ливадии». Называется – були… Время ходит по кругу?
P.S.: А Айвазовский все-таки нарисовал «поповку» – недели через две после того, как в первый раз увидел. Прославленный живописец не умел долго обижаться… Картина и по сей день экспонируется в Морском музее Санкт-Петербурга.
«Адмирал Нахимов». Уникум
Однажды немецкий купец Генрих Шлиман внимательно перечитал «Илиаду»…
И загорелась в душе его страсть золотоискателя. С дорожным саквояжем, длинным кофром, набитым наскоро купленным археологическим инструментом, и томиком Гомера в руках безвестный коммерсант высадился на илионском берегу. В точном соответствии с описаниями слепого поэта выбрал место, вгрызся кайлом в грунт и… нашел великую Трою. Нашел со всеми недограбленными в свое время ахейцами несметными сокровищами, ныне украшающими стенды лучших музеев мира. То, что не удалось в свое время профессиональным археологам, почему-то запросто получилось у ищущего на свою бедовую голову приключений скромного дилетанта.
В 1933 году в Америке за авторством некоего Гарри Ризенберга вышла в свет книжка
под интригующим названием «600 миллиардов под водой». Сюжету книги было далеко до гомеровского эпоса: водолаз-любитель повествовал о том, как он искал сокровища затонувших кораблей. И в приложении к своему опусу привел список тех, кого еще не успел обследовать и ограбить.В числе упомянутых в этом пространном списке кораблей был русский крейсер «Адмирал Нахимов», погибший в 1905 году при Цусиме.
Казалось бы, что можно охотнику за сокровищами взять с боевого корабля, даже не флагмана? Это же вам не «Титаник» с миллионерами в каютах первого класса! Но Ризенберг со свойственной американцам непосредственностью объявил «Нахимова»… штатным казначеем Второй Тихоокеанской эскадры. И ненавязчиво подвел своих читателей к мысли, что у казначея-то, наверное, остались многие миллионы золотом, доныне пребывающие на дне морском.
Серьезные исследователи в курсе того, что должности штатного казначея эскадры в русском флоте не существует. Денежное довольствие морякам выплачивается бумажными ассигнациями. А плата за уголь, который берется в иностранных портах по дороге на войну, вообще вносится по безналичному расчету – из государственной казны через банк. Но разве книги американских водолазов рассчитаны на серьезного исследователя?
И вот попалась книжка Ризенберга на глаза неплохо владеющему английским японскому коммерсанту Сасагаве Такеши. Большому авантюристу, между прочим. За без малого восемь десятков лет своей жизни Такеши-сан накопил немало денег и стремился к тому, чтобы на смертном одре было что вспомнить. Держал целый выезд скоростных катеров, с которыми участвовал в соревнованиях. Любил на досуге полетать на воздушном шаре. А уже седым освоил акваланг и увлекся подводным кладоискательством.
Почти два года японский богатей безрезультатно разыскивал затонувшие испанские галеоны с золотом инков на борту и не остановился даже после того, как его едва не прихлопнуло на дне Атлантики ржавым люком погибшей в 1942 году немецкой подлодки.
В 1979 году Такеши-сан безуспешно пытался договориться с советским и британским правительствами о подъеме 6 тонн золота с британского крейсера «Эдинбург» – того самого, которому в свое время поручено было доставить в Англию плату Советского Союза за поставки оружия в Великую Отечественную.
Узнав о том, что якобы «Нахимов» при вступлении в бой имел на борту какие-то немалые деньги, пожилой богач-водолаз основал компанию «Ниппон марин девелопмент», нанял шестерых американских и английских водолазов, зафрахтовал сингапурский водолазный бот «Тен О» и отбыл к Цусиме…
В ноябре 1980 года на пресс-конференции в Токио Сасагава поведал журналистам, что выделил 15 миллионов долларов из своих личных средств на спасение русского золота, якобы оцениваемого в… 35 миллиардов. Которые, можно считать, практически у него в кармане. Ведь главное известно: координаты погибшего корабля записаны. На пресс-конференции Сасагава Такеши сообщил, что «финансовый запас эскадры находится на борту затонувшего крейсера в 5500 ящиках, набитых золотыми монетами, слитками платины и золота». Причем ему вроде бы уже удалось кое-что достать, например шесть слитков платины.
Правда, сославшись на коммерческую тайну, он отказался огласить какие-либо подробности, сообщив только, что используется абсолютно новая глубоководная подъемная техника. Позднее Сасагава не раз позировал фотографам, держа в руках слитки, поднятые со дна…
Однако позже никаких новых находок он не демонстрировал, ссылаясь на то, что возникли непредвиденные трудности: сильные подводные течения, плохая погода, отвратительная видимость на дне и… гигантские мурены неизвестной породы, которые кусают водолазов. Зато Сасагава подробно рассказывал «историю» этих сокровищ.