По грехам нашим. В лето 6731...

Теперь только выбрать путь развития. Может как пират Морган и его потомки первый банк на Руси создать, или заделаться первым промышленным гигантом? Но реалии диктовали другое.

Выбрав самое ценное, на мой взгляд, из сундуков, не забыв и о ярлыке, я спрятал добро уже в свои закрома. Потом позвал холопа Прошку.

— Так, за утро конь должон быть готов, а вот это, — я показал на небольшую кучку драгоценностей. — Найти ларец и положить туда и мне принести в отпочивальню.

В спальню я пришел, когда уже было за полночь, но жены не было. Только, когда я лег, Божана пришла заплаканная и села на край ложе.

— Ну, голубка моя, — сказал я, обнимая жену.

— Юрий, сирый вон, пужается жить, — сказала Божана.

— Так, стань матерью для него, а мне сын буде и обиды и кривды чинить не станем, — сказал я.

— Да, с Божьей благодатью, спаси Бог, любы, — сказала Божана и прижалась ко мне.

Утром, когда еще было темно, я собрался к Войсилу. Поцеловал уже проснувшуюся Божану, отправился в Унжу. Земля была раскисшей, и конь вяз в снегу, смешанном с грязью. Весна уже уверенно берет вверх и скоро еще одно испытание — посевная!

Добрался до города только часа через три, причем на удобных местах пришпоривал коня и в галоп. Дома тестя не оказалось, как и его жены, прислуга указала, что он у тысяцкого.

У ворот в детинец меня встретили ратники, двоих из которых я узнал — они были из сотни Войсила.

— А сотник то где? — спросил я.

— Так в тронной палате, — ответили мне.

Не встречая никого больше, я вошел в тронную, которую уже проходил и… на месте тысяцкого восседал Василий Шварнович — мой тесть, а рядом был Глеб Всеславович. У меня же многое сложилось.

История с Вышеславом была спровоцирована и, вероятно, немалую роль в этом сыграли люди самого Войсила, один из которых и был убит в ходе нападения. Вышемира спровоцировали на активные действия, чтобы оттянуть силы сотника городской стражи Луки на меня. Разделение людей с упором с нападением на меня, создавало возможности для взятия власти в городе. Приезд эмиссара от князя как раз в это время так же складывается удачно и легитимность поступков обеспечена, чему свидетельствует его присутствие в мирной обстановке в тереме тысяцкого. Убрать коррупционную схему и оседлать возможные потоки — одна из причин! Ну так думается человеку из XXI века.

Моя роль так же была определена и сошлись много факторов. С одной стороны я приглянулся Божане. И хотелось верить, что и это имело значение. С другой стороны — чужой человек, который мог дать толчок для начала событий при умелом управлении. Также объединение сельско-хозяйственных земель рядом с городом, который в большей степени округой и кормится.

Можно и еще назвать совпавшие факторы, но тут наверняка существует еще один слой и это княжеские игры. Кому принадлежит Унжа? Владимирскому князю. И зачем ему эти игры? Марийцы? Готовится экспансия в их регион. Или дело в противостоянии Волжской Булгарии. Войсил работал на Василько, который был роствским князем, но и по косвенным предпосылкам выполнял деликатные поручения своего сюзерена Великого князя Владимирского. Но с этим пусть разбираются, как говорится, компетентные органы. Мне же была нужна возможность осесть, организовать сельское хозяйство и сделать шаг в торговле и ремесле.

— Спаси Христос Василий Шварнович и тебя Глеб Всеславович, — начал я с неглубоким, по почтительным поклоном.

— По здорову ли Корней, — обратился Войсил.

— По здорову, тысяцкий, али посадник? — спросил я, припоминая, что именно в эти годы стала вводиться новая должность посадника.

— Во как, Глеб, прозорливый муж, вельми, — усмехнулся Войсил. — Добре, что Божану отдал мудрецу ентому.

Мужчины переглянулись и, несмотря на прозвучавшие слова с толикой сарказма и юмора, лица у обоих были серьезные.

— Так ясно, што Вышемира подставили мне, да ватажников и татей из городской сотни поприжали, — решил я раскрыть часть своих догадок, чтобы выбить и из тестя долю правды.

— То так, али не так, да все добре здарилось, пошто пришел? — сказал Войсил, показывая, что не горит желанием раскрывать все свои тайны.

— Прими дары, батюшка, — вновь поклонился я. Назвав батюшкой, показал и почтение, и родственные связи, и что готов на подчинение, как сын отцу.

Какие обиды не иметь, но помощь и поддержка нужна очень, а все произошедшее можно было расценить как дар именно мне и я ему должен.

— Во как! — серьезно произнес Глеб Всеславович и посмотрел на реакцию своего друга.

— Благодарствую, — степенно сказал Войсил и принял из моих рук ларец.

Родственник открыл маленький сундучок и рассмотрел несколько предметов.

— Добрый дар! — сказал он.

— Василий Шварнович, я взаправду почитаю тебя и дале добром на твое добром отплачусь. Но есть разговор до тебя, — перевел я разговор из прелюдии ближе к делу.

— Ты Гавриле долю дай! Треба то. С сотником городской стражи ссоры не чини, — проявил свою осведомленность тесть.

— По полгривны йего ратнкам и Гавриле три, то добре? — выложил я заранее продуманные цифры.

— Добре, но и ты ад йего доли не жди, — ответил тесть, давая понять, что и десяток Гаврилы успел поживиться. Я и не удивлен. — Так пошто пришел?

— Глеб Всеславович можа усе слышать? — спросил я и посмотрел на друга тестя.

Оказалось, что можно все говорить, значит, степень доверия большая и информация не требует фильтрации.

И я рассказал. Прежде всего, про ярлык. Но реакции не последовало, пока я не рассказал, что он обозначает. Лица чекистов средневековой Руси побагровели, но они воздержались от комментариев. Я же озвучил свои выводы, что ватажники где-то взяли или шпиона, или важного монгола. Если и монгольского шпиона, то очень высокого ранга. В случае, если было разграблено посольство, то дело крайне важное и монголы не спустят.

В ходе рассказа два товарища постоянно переглядывались, как будто ментально передавали друг другу послания.

— Ватага, што разбили была раней на полдне на межи с половцами и в Рязанское княжество ходили, ужо опосля шли на Городец и сюды, — начал говорить Глеб Всеславович. — У Рязани посекли богатый обоз. Усе узяли, токмо две телеги остались, да злата, што не нашли.

— Булгары рыскали, шукали кого? — выразил свои догадки Войсил. — А шмат злата у сундуках ватажников?

Вот я пытаюсь вообще что-нибудь понять в происходящем, а обо мне знают все.

— Добре, да на дело потребно, — отреагировал я. Свою информацию они получили, пусть и думают.

Но дальнейший вопрос Войсила был неожиданным и ошеломляющим.

— А што Корней Владимирович пойдем гулять з Мтиславами якоже земля сухой буде? Поглядеть на тех татар? — залихватски произнес Глеб Всеславович. — Вон Войсил тысяцки, ему не в досуг, а мы и можам.

— Не можно и вам и мне! — сказал я, с трудом взяв в себя в руки. — Не буде доброй сечи. Князья лаятся будуть и правды и славы не буде.