По имени Зверь

Ощущение надвигающегося урагана принялось наполнять Зверя с катастрофической быстротой.

— Это благодарность за котенка?

Зверь чувствовал себя бикфордовым шнуром с подожженным концом. Еще чуть и на другом рванет. Неизвестность пугает даже сильных мужчин. А безответные чувства отравляют кровь.

— Нет. Просто захотелось, — и глазах ни капли сомнения в собственных словах.

Ляля похожа на открытую книгу, которую еще никто не открывал. А он Зверь первый читатель.

— Еще, — Зверь и сам не поверил, что попросил. И что? Обыкновенной ласки. — Повтори.

Он готов молить, лишь еще раз ощутить тепло и искреннюю ласку от Лялечки. Его Лялечки.

И она тянется к Зверь. Тянется потому что ей хочется, потому что у нее существует потребность прикасаться.

И Зверь не выдерживает. Срывается с тормозов.

Его губы впиваются в податливые, теплые, нежные, принадлежащие его Ляле, его девочке.

Руки как с цепи срываются, желая привлечь еще ближе, раствориться, стать одним целым. Они гладят, они притягивают, они ласкают.

Зверь с упоением наслаждается прикосновениями, получаемыми от Ляли и отдает в ответ себя. Его дыхание учащается. Возбуждение нарастает с каждым мгновением. Его тело, раззадоренное неопытными ласками, желает слиться с единственным человеком важным для Зверя в данный момент. С Лялей.

Его плоть восстает, чресла опаляет жаром. Неосознанно, еще в одежде он начинает двигаться. Тереться о Лялю, словно мартовский кот. При этом лаская ее губы, целуя шею, гладя везде где только можно дотянуться.

— Ляля, ты такая нежная, — шепчет он. — Позволь мне…

Зверь не договаривает, когда чувствует, что девичьи руки начинают стягивать с него рубаху. Он помогает. Не противится. Отдает, пусть, маленькую инициативу, но все же, в руки Ляли. Она смелеет. Сама начинает гладить Зверя по спине, царапает коготками, словно маленькая кошечка. Выгибается.

Для зверя это служит сигналом. Ляля готова. Она так же как и он желает близости. И для ее достижения остается всего лишь снять с себя мешающую одежду. Чтобы стать ближе друг к другу. Чтобы познать наслаждение тела. Ощутить единение плоти.

Одежда летит в разные стороны. Зверь помогает раздеться Ляле. Она отвечает тем же. Без стеснения тянется к пряжке ремня. Пальчики соскальзывают со скользкой поверхности на выпирающий бугор. Но Ляля не одергивает руку, а проводит ею по топорщащейся ткани.

Зверь стонет от казалось бы простой ласки. И толкается. Желая показать насколько ему приятны прикосновения.

Ляля смелеет. Пряжка ремня поддается. Молния со вжиком расходится в стороны. Девичья рука ныряет за резинку белья, и тут же натыкается на возбужденную дышащую жаром плоть. Она буквально прыгает Ляле в руку. Живая. Горячая. Пульсирующая.

Пальчики нежно пробегают по нежной коже. Чуть сжимают. Скользят в обратном направлении.

— Я так больше не могу, — рычит Зверь.

Глава 30

— Я хочу тебя, — слышу признание. Оно райской музыкой проникает мне в уши.

То, с каким чувством сказаны слова, не оставляют сомнений, что все мои действия верны. Зверю нравятся мои ласки, мои прикосновения, моя инициатива.

Последнее особенно окрыляет.

И я становлюсь смелее.

Внутри меня просыпается совершенно иная женщина, для которой нет преград, которая все может. В ее власти свернуть горы и переплыть океан, лишь только стоит пожелать. А желаю я одного — сделать приятное одному конкретному мужчине, подарившему мне маленькое счастье.

Но дело даже не в нем, а в отношении. Зверь изменился. Он стал другой. Я это чувствую. Он уже не тот, что был при нашем знакомстве. В нем проснулась человечность, мягкость, ласка. И таким Зверь мне нравится гораздо больше. Я не хочу возвращения другого Зверя.

Мои пальчики пробегают по коже, трогают, прикасаются, иногда царапают. Зверю нравится все, что я делаю. Он удовлетворенно рычит.

В какой-то миг Зверь не выдерживает. Ему надоедает играть пассивную роль. Деятельная натура охотника побеждает.

И я оказываюсь распластанной под ним. С заведенными за голову руками. Он перехватывает своей ладонью мои ладошки, обездвиживая, не давая пошевелиться. И начинает разыгрывать свою партию.

Мы оба уже без одежды. В комнате прохладно, но нам жарко. На коже выступает пот от волнения и бешеного возбуждения, охватившего тела.

Как же хорошо.

Но в то же время чего-то не хватает. Хочется стать еще ближе. Соединиться. Стать одним целым.

Зверь будто слышит мои мысли. Его нога раздвигает мои ноги. А он сам устраивается так как ему удобно. Возбужденна плоть обжигает кожу бедра. Я ощущаю ее пульсацию в такт биения сердца. И хочу, чтобы она проникла внутрь меня, избавила от жажды, наполняющей тело.

Я подаюсь тазом, приглашая.

И вот он миг проникновения.

Как же божественно чувствовать первый толчок, скольжение, заставляющее забыть обо всем на свете.

Мой хриплый стон смешивается с довольным рыком Зверя. Ему нравится то, что он делает приятное мне. И я отвечаю тем же в ответ.

Сплетение тел, переплетение рук. Рваное дыхание и жаркие стоны. Все перемешивается в единый коктейль. Удовольствие накатывает внезапно и остро, жаркой волной накрывая с головой.

Мой крик отдается эхом от стен комнаты. Как же хорошо. Как приятно слышать возглас удовольствия. Ощущать содрогание. Чувствовать в себе насыщение.

И замирать обессиленной. Когда не надо лишних слов. Когда тела уже все сказали.

Хочется плакать, но не от боли, а от радости. Это нечто волшебное. На грани фантастики.

Глава 31

Оргазм яркий и острый еще эхом откликается внутри. Сладкие судороги свежи в воспоминаниях. Но нежности все равно мало. Хочется еще и еще.

Я, окрыленная страстью, развращенная своей властью над мужчиной, даже после обоюдной разрядки продолжаю гладить, прикасаться к Зверю.

В данный миг он совсем не страшен. Он меня не пугает. Не давит своей харизмой. Не принуждает. В горизонтальной плоскости мы равны. Мы говорим на одном языке. И не только говорим, но еще и понимаем.

Я трусь о мужчину, давая понять, что ничего еще не закончилось. Что я хочу еще.

— Какая же ты у меня ненасытная, — шепчет он, улыбаясь. — Подожди немного. Самую малость. Я же не такой уж молоденький, чтобы сразу.

Но Зверь лукавит насчет своей неготовности. Я чувствую насколько сильно возбуждена его плоть, ощущаю жар.