По краю каменного сердца
Шрифт:
Жёлтое свечение от глаз Алфи стало постепенно угасать, оставляя лишь редкие проблески, что были почти незаметны из-за свисающих перед глазами волос. Парень стал елозить на месте, отводя взгляд в сторону, но Элфи быстро присёк эти попытки уйти от разговора, хватая брата за челюсть пальцами и притягивая его голову к себе.
– Думаешь, за двенадцать лет у меня остались братские чувства к тебе? Думаешь, я так и буду сидеть и уговаривать тебя? Я тебя искал только ради сестры. Но как она отреагирует, если я скажу, что некогда её любимый братик стал отбитым террористом? Уж точно не обрадуется. Мне куда легче убить тебя сейчас и не тащить за собой, нежели рисковать всей группой, пытаясь увезти тебя. Даю тебе выбор. Либо ты соглашаешься вести себя адекватно, мы связываем тебя… – Элфи
В подтверждение Армандо покачал оружием перед Алфи, показывая, что ему ничего не стоит лишний раз нажать на спуск. И если уж он не промахивается со ста метров, будучи в прыжке головой вниз, то в упор уж точно не промахнётся.
– Ты сломал всё над чем я работал, – наконец подал голос Алфи.
Реакция Элфи показалась быстрее, чем того можно было ожидать. Вены на его шее взбухли, кулаки сжались, а сам парень поморщился и сильно нахмурился, хватая брата за плечо и ударяя того спиной о стену.
– Над чем ты работал?! Убивал людей, которые пытаются объединить мир?!
– Объединить? – хрипло спросил блондинчик. – Ты вообще слышал, что говорил Виктор? Власти строят мир под видом демократии, хотя в данный момент процветает диктаторский режим. Не замечал? Почему-то в новостях не появлялась ни одна новость, которая касалась национальностей в негативном ключе. Всё заминается. Любое слово против нынешнего устоя – стопроцентная казнь вдалеке от всех, чтобы не было лишнего шума. Ты со своими дружками убил человека, что мог изменить этот ад.
– Вы массово убиваете людей в погоне за местью тем, кто, по вашему мнению, действительно виноват. Я видел, как сотни людей застрелились в парке. Это Виктор их так промыл?
– Не ценящие свою кровь не достойны жизни. Боящиеся свободы – биомусор, – прошипел Алфи, тут же получая жёсткий удар кулаком в нос.
Элфи накинулся на брата, начиная впечатывать его голову в стену с каждым ударом всё сильнее. Ему хватило трёх ударов, чтобы за затылком Алфи образовалась трещина, отчего Армандо спешно попытался остановить друга, но у него это банально не вышло. Схватив Китсу за руку, Росси не смог даже на мгновение оттянуть блондинчика, силы которого хватило бы, чтобы одной рукой опрокинуть хоть десяток таких как Арм.
– Эй, хорош! Ты его прикончишь такими темпами! – завопил ушастый, мотаясь на руке Элфи, как тряпичная кукла на ниточке.
В комнату залетел быстро среагировавший Кента, что напрыгнул на друга и попытался взять того в захват со спины, однако Элфи не остановило даже это. Он продолжал месить Алфи с животным рвением, пока его голова наконец не треснула. Проломившийся череп вонзился в мозг, выдавливая тот из своей коробочки, отчего участок стены позади теперь уже мёртвого брата окропил коктейль крови и мозгов, брызнув из головы словно из пульверизатора. Элфи остановился. Спокойно, как ни в чём не бывало поднявшись в полный рост, он плюнул на труп брата, выходя из комнаты и оставляя шокированных Кенту и Армандо наедине. Парни ошарашенно глядели на почти что обезглавленное тело с глазами по пять копеек, даже не предполагая, что Элфи в состоянии проявлять настолько ярую жестокость.
– Mamma mia… nel nome di tutto il Santo, – вполголоса протянул Росси, роняя край дробовика на пол.
Вошедший в зал Элфи метнул моток ленты в стену, отчего тот со стуком отскочил, попадая в Дина, который решил попридержать ругань, чтобы не стать очередной жертвой. Все, кто были в зале, видели, что происходило в пыточной. У каждого были свои вопросы, и не все из них были нейтральными. Тот же Ода в данный момент просто сгорал от гнева внутри себя, ибо Элфи прикончил ходячий кладезь ценнейшей информации, однако высказывать это всё Китсу сейчас было нецелесообразно ровно так же, как и небезопасно.
Быстро собравшись, команда поспешила оставить это место позади как страшный сон. Никто не хотел разбираться с трупом, а потому было решено просто закрыть дверь и прикрыть её профлистом, что валялся под ногами. Выйдя на улицу через подвальный ход, парни наконец смогли вдохнуть относительно свежий Нью-Йоркский воздух, который
после замызганных технических помещений ощущался как крайне дорогой парфюм. Узкий переулок, разукрашенный низкосортными граффити неумелых вандалов – первое, что увидел Дин, выходя из подвала замыкающим. В тот момент в переулок заехал серый минивэн, останавливаясь прямо у собравшейся толпы, в числе которых были и многочисленные друзья Кашиваги. В открывшемся окне машины показалось ещё одно новое лицо – латиноамериканец годов так пятидесяти с небритой эспаньолкой и поблёкшими от времени татуировками по всему лицу, смысла которых было почти не разобрать. Свистнув всем присутствующим, он кивнул назад, показывая, что пора загружаться.– Матео, привет, – подошла к водительской двери Иватани. – Надо довезти нас до Филадельфии. Желательно как можно скорее, но без лишнего внимания. Сколько это будет стоить?
– Хотелось бы сказать, что для тебя бесплатно, но на бензин всё же попрошу подкинуть.
– В долгу не останусь. Так… – девушка обернулась к остальным, смотря то на своих товарищей, то на группу Дина. – Йен, как и договаривались, созвонимся с тобой позже. Сейчас езжайте в Нью-Хейви к Нолану, перекантуйтесь у него и потом дуйте домой. Я останусь с нашими гостями, пока они не покинут Америку.
– Mon ami, je ne te comprends pas, – немного растерянно сказал афроамериканец, в ответ на что Кашиваги обернулась к другому такому же, указывая на прошлого пальцем.
– Переведи ему, мне надо бежать. Удачи, ребят. Кейт, тебе особенно, – подмигнула она желтолицей девушке, которую никто прежде не видел. – Береги сестру. Потом проверю.
Открыв раздвижную дверь, Кашиваги стала махать рукой внутрь, подгоняя своих новых знакомых.
– Чего застыли-то? Vite, vite.
Парни молча загрузились в минивэн, места в котором хватило не на всех. Не считая передних мест, огороженных от пассажирских стенкой, кресел было всего шесть, так что Кашиваги пришлось сесть на пол, ибо светить лицом через лобовое стекло ей не сильно хотелось. Зашторив все окна, команда стала молча готовиться к худшему, доставая из своих сумок разное оружие. Армандо продолжал держать между ног свою Бенелли, Ода перезаряжал свой табельный Глок, при этом облокотив себе на ногу свой сто первый калаш со сложенным прикладом. Кента потирал запястья, нейтрально разминая их перед возможным боем. Атсумэ играл руками в перетягивание каната, толкая ладони друг от друга магнетизмом, в то время как Элфи и Дин без лишних звуков переглядывались меж друг другом. И без того не особо блещущий жизнью взгляд Китсу сейчас был куда хуже, чем прежде. Было видно, что он переживает не лучший день своей жизни, но по глазам читалось его смирение. Он был готов к такому исходу, пусть и не был ему рад. Вопросительно кивнув Иватани, блондин получил в ответ нервное мотание головой – Дин просто отмахнулся, откидываясь в спинку и переключая своё внимание на Кашиваги, что заправляла в ножны на ногах новые пары ножей и игл, которые она доставала из сумки Оды. Ему до сих пор было тяжело свыкнуться с мыслью, что при поиске меди ему посчастливилось отыскать золото. Родная сестра прямо сейчас сидела перед ним, целая и почти невредимая, даже спустя столько лет. Этот факт служил обезболивающим, что полностью перекрывало тянущую и пульсирующую боли в руке и спине. Разнылась и пара старых ран, но к этому Дину уже не привыкать, шрамы у него чесались на постоянной основе, не то от нервов, не то от вредности.
– И что мы будем делать, если нас на блокпосту остановят? – логично поинтересовался Кента, продолжая мять себе руки.
– А разве не очевидно? – устало выдохнул Ода. – Убьём охрану и дадим по газам.
– Бать, это не дело. Нам полиция ничего не сделала, не нужно их валить, – быстро возразил Дин. – Это такие же работяги, как и ты. Давай хоть их пожалеем.
– Вот бы они нас пожалели, – поник офицер, щёлкая дошедшим затвором пистолета.
Он явно выдохся. Не столь физически, сколько морально. Его вялые движения показывали всю подноготную, давая понять, что сейчас лейтенанту приходится очень нелегко. И трудно даже сказать, от чего именно. Старые воспоминания о былой родине, наконец свершившаяся месть над убийцей любимой жены или потеря руки у дорогого сына. Вспоминая, как отец переживал из-за глаза, Дин не хотел и думать о том, как потеря своей конечности может задеть Оду.