По краю каменного сердца
Шрифт:
– Бинго, – щёлкнула пальцами Винчестер. – Ну а вообще мысль хорошая. Сказать по правде, за всю мою жизнь не было большего счастья, чем рак. Я поздно это поняла, но хотя бы не в последний момент.
– Как странно слышать подобное… Ты же сейчас не серьёзно? – нотки явного конфуза легко читались в вопросе одноглазого.
– Полностью серьёзно! Я за всю жизнь ничего, кроме учебников перед глазами, не видела. И кроме слова «учёба» тоже мало что слышала. Мои родители были так сильно озабочены моим образованием, что забыли обо всём остальном. У меня даже друзей никогда не было, на них попросту не хватало времени. А когда мои родители погибли, я поступила на ветеринарку за счёт пособий. Думаю, это была одна из самых больших радостей за всю мою жизнь. Предки
– Продолжай. Мне интересно, – сдержанно улыбнулся Дин, кладя руку Муни на плечо, в ответ на что та немного воодушевилась.
– В общем, на первом курсе я нашла себе парня. Но про него я тебе уже рассказывала, он меня сразу после оглашения диагноза бросил. Отношения с ним были, конечно, не завидные, но я была рада и такому. Это было что-то новое. Потом, собственно, я узнала про рак. Сначала я погоревала пару месяцев, а затем началась пора моей лучшей части жизни. Я пересмотрела все сериалы, которые так долго откладывала, перечитала все книги, посетила все места в Японии, в которых мечтала побывать. Это была самая настоящая свобода, о которой я мечтала с самого малого возраста. Ответственность? – усмехнулась она. – Да я её в рот ебала, если по ту сторону мир полон красок. Так что мой тебе совет как от самого неответственного взрослого. Забей на все свои преграды в голове, перестань зацикливаться на столь мелких деталях и просто живи так, как это нужно тебе. Тот гандон мёртв? Ну и отлично! Хрен с ними, с деталями, если цель выполнена. Теперь займись чем-нибудь другим. С девушкой своей наконец примирись, с другом что-то интересное замути. У тебя, в отличие от меня, ещё вся жизнь впереди. Разве я не права?
Весь этот монолог Дин словно слушал совсем иного человека. Прежде Муни никогда не говорила столь оживлённо и уверенно, в её речи никогда не было тем, что люди называют «искрой». Однако сейчас она воспылала, чего не происходило прежде. Это было столь искренне, что Дин, сам того не зная, отложил этот интимный для их отношений момент на полку дорогих ему воспоминаний.
– Права. Ещё как права, – не в силах более сдерживать улыбку согласился Иватани.
– Вот а я тебе о чём! Так что не морочь себе голову и лучше потрать это время на что-то более весёлое. Например…
Девушка игриво провела пальцем по шее Дина, который в моменте дёрнулся так, словно его ударили шокером. Вздрогнув, он схватил подругу за руку и оттянул её в сторону, при этом стараясь быть максимально аккуратным, чтобы ненароком не навредить и без того хрупкой Винчестер.
– Так, цыц! Мы это уже обсуждали. Никаких этих твоих самых.
– Ну, блин… – то ли в шутку, то ли серьёзно раздосадовалась брюнетка.
– Тебе в прикол что ли к малолеткам приставать?
– А что, если мне мальчики помладше нравятся? Тем более, ты уже совершеннолетний.
– Шутки у тебя, конечно, на любителя…
Секундная пауза, и вместо очередной специфической колкости Муни хищно облизнулась, прищурив глаза, в ответ на что у Дина перехватило дыхание от стыда. Подняв брови и быстро отвернувшись, он, не задумываясь, отсел от соседки, прикрывая лицо рукой.
– Уй, бл… – сквозь сжатую челюсть выдавил парень, чуть было истерически не расхохотавшись. К столь развязному поведению он явно не привык.
Только вот кокетка в смехе себе отказывать не стала. Рассмеявшись во весь голос, она завалилась на спину, прикрывая глаза рукой, изнемогая от увиденного выражения лица смущённого парнишки.
– Божечки, я могу наблюдать за этим вечно! – всё не унималась она, мотая ногами.
– Не смешно! – резко пресёк её Дин, однако и эта попытка стала тщетной, ибо девушка продолжала хохотать, несмотря на внешние возражения.
– Радость, мы ведь это уже обсуждали. Ты у нас молодец, мальчик принципиальный, я между тобой и твоей подругой вставать не стану. Но как же ты смешно реагируешь, это просто бесценно.
– Лучше бы мы это обсудили до того, как ты ко мне присосалась…
– Как грубо. Ещё
скажи, что было неприятно получить поцелуй от взрослой девушки, – по хитрому выражению лица Муни можно было точно сказать, что она получала неподдельное удовольствие от происходящего.– Я не буду это комментировать, – окончательно сдался Иватани, поднимая руку вверх, желая снять с себя обязательства за последующие ответы.
Ещё с час друзья общались о всяких малозначительных вещах, потягивая чай и совершенно позабыв о всех делах. Несмотря на малое время знакомства, Дин не мог не признать, что общение с Муни ощущалось так, словно он был знаком с ней как минимум пару лет, ибо разговоры с ней были столь непринуждёнными, что позавидовали бы даже Винсент и Джулс. Это было похоже на замаскированный поход к психологу, ибо Иватани мог делиться любыми подробностями своей биографии, изначально получая нейтральную реакцию, а уже после развитие мысли без последующего осуждения. Было просто по-человечески приятно выговориться кому-то левому о всём том мраке, который происходил последнее время. Что же до самой Муни – ей было категорически фиолетово на все преступления Дина, ибо он не был психопатом, совершающим это из прихоти. У его действий была определённая цель, которая служила очерком между человечностью и садизмом, а большего ей и не нужно. Она не считала нужным или правильным осуждать человека за содеянное, тем более, что она была ему никем. Так, просто любопытная соседка, которой совершенно нечем заняться.
– Всё хотела у тебя спросить, – в один момент поменяла ход разговора Муни, – А у тебя есть мечта?
– Мечта? – призадумался Дин, подгибая под себя ноющее колено, – Пожалуй, да. Я мечтаю о том, чтобы люди перестали грызть друг другу глотки по всяким мелочам. Чтобы все наконец научились принимать друг друга такими, какие мы есть. Чтобы ни цвет кожи, ни язык, ни вероисповедание не стали причиной для споров и ссор.
– Хорошая мечта, – мягкая улыбка образовалась на милом личике, – Именно что мечта, на желание это мало походит.
– В каком смысле?
– Мечта – это то, что никогда не сбудется, но к чему ты будешь стремиться. Это тот самый аргумент, определяющий тебя как личность. А желание – это просто очередной пункт в твоих целях. Вот тебе и разница.
– Думаешь, люди никогда не перестанут враждовать?
– Никогда, – раздосадовано вздохнула девушка, – До тех пор, пока кто-то любит оранжевый, а кто-то голубой, это не прекратится.
– Тогда скажу своё пожелание. Это не мечта, а, скорее, метод. Я бы хотел, чтобы каждый человек был свободен до тех пор, пока его свобода не пресекает свободу другого. Если исходить из такой риторики, то у каждого будет свой квадратик, в котором он сможет спокойно жить, не опасаясь, что желания другого человека разрушат его мир.
– Ты какими-то слишком уж сложными мечтами задаёшься для своего возраста.
– Я убил около сотни человек. Может, больше. Уже перестал считать. У меня не было никакого права так поступать, но я был вынужден в силу своего желания. Моя цель перекрыла их свободу. Да, это были плохие люди, которые точно так же не парились по поводу того, что они рушат десятки чужих жизней в месяц, но чем я тогда лучше?
– Ты из-за этого так сильно плакал с месяц назад?
– Блять, Мунь, я стены поролоном обклею, ты заколебала слушать, что у меня в квартире происходит.
– Прости-прости, – виновато кивнула она, наигранно жмурясь.
– Но да, – медленно выдохнул парень. – Я тогда убил какого-то карманника, который меня прессанул. Меня это прям… разбило. Впервые я убил кого-то просто так. И я был так зол в моменте, словно… словно он лично мне что-то сделал. Но когда начал думать о том, что его могло привести к такому поступку… мне дурно стало. Даже думать не хочу, сколько нормальных ребят я завалил просто потому, что они были по ту сторону баррикад.
– Тем не менее, ты не плохой человек до тех пор, пока беспокоишься о подобном, – Винчестер по-свойски обняла одноглазого, поглаживая того по голове своей тонкой рукой. – Просто постарайся вынести из этого урок для себя.