По моим правилам

– Покормишь? – вот черт. Кто меня за язык тянул, а? Надо же было ляпнуть такое.

Лорд подавился смехом, резко посерьезнев, стал меня пристально разглядывать. От его голодного взгляда я смутилась. Вернувшееся здравомыслие отвесило разуму подзатыльник и стало костерить мой язык на все лады. Послав их всех в лес, потребовала не мешать мне развлекаться. Муж он мне или нет? Чего стесняться, если в прошлом я имела опыт семейной жизни. И постельные отношения до брака тоже были. Да и эта Лилиан тоже замужняя дама. Так что – адью, советчики, встретимся завтра. Все для себя решив, слегка приоткрыла рот, вопросительно выгнув брови. Все, мужик, сезон охоты открыт.

Лорд быстро пришел в себя, схватил щипцами улитку, и извлек содержимое. Полив ее соусом, протянул вилочку к моему рту. Глядя прямо ему в глаза, медленно взяла улитку в рот, обхватив губами вилочку и…замерла. Лорд, переведя завороженный взгляд с губ на меня, громко сглотнул и потянул прибор на себя. Слегка удерживая губами, я позволила ее забрать. Прожевав ползучее существо и постаравшись не скривиться, запила вином. Муж явно не ожидал от меня такой инициативы - сидел с этой вилкой в руках и глядел на меня с шокированным видом. Мысленно закатив глаза, я снова слегка приоткрыла рот, намекая на продолжение. Теперь он держался более уверенно. Съев таким провокационным образом еще пару гадов, капризным голоском заявила, что дама хочет фруктов. Оторвала золотисто-прозрачную бусинку винограда и, прижав ее к губам, откусила половину. Вторую дольку прижала к губам лорда. Схватив меня за кисть, он обнял ртом виноградинку, прихватив и мой палец заодно. Теперь он не отрывал от меня взгляд. Слегка пососав отнятый палец, выпустил его. Стал поочередно целовать подушечки пальцев плененной руки. Жар прокатился от моей руки, свернулся томным клубком внизу живота. Удерживая меня за руку, будто я способна сейчас куда-то сбежать, мне прижали к губам кусочек чего-то еще, если честно – то я даже не обратила внимания, что именно ем. Зажав в зубах виноград, потянулся к моему рту и в сантиметре от губ застыл, позволяя еще передумать. Вот еще. Не дождешься. Прикоснулась своими губами к его, ответно зажав ягоду зубами. Бедная виноградинка была раздавлена нашим поцелуем. Легкий изучающий поцелуй перерос в требовательный. Я не стала изображать из себя неумеху, и с большой охотой отвечала на ласки.

Ласки становились все более смелыми, руки все больше тела освобождали от одежды. Я свободно шарила руками у него под рубашкой, слегка процарапывая ногтями дорожки на его груди. Зарывалась пальцами в его волосы, меня тоже давно избавили от прически. Лямки платья приспущены, давая доступ к груди. Меня усадили верхом на мужнины бедра, задрав юбку чуть ли не до головы. Руки лорда изучали мою драгоценную нижнюю половину, шаловливо пытаясь забраться под завязки панталон. Сначала я почувствовала легкое головокружение и слабую тошноту, но занятая мужем, не придала этому внимания. Решила, что так реагирует на возбуждение мое тело. Внезапно усилившийся приступ тошноты скрутил тело, удушливая волна подступающей рвоты внесла свои коррективы в наше свидание.

***

Нет, эта женщина неподражаема! Другой такой же мир, наверное, не вынес бы.

Стоит только вспомнить, как она осадила Кати, бедняжка – возраст ее слабое место. Но и Кати сама виновата, не стоило так себя вести с моей супругой, хоть они и не были представлены друг – другу, и уж тем более, Лили не в курсе, что она знакомится с моей любовницей. Если бы они подружились, мне было бы легче крутить интрижку под носом у благоверной. А эта дуреха не сдержалась, и могла выдать нашу связь. Вот и получила по заслугам. Что-то действительно много времени подружка проводит у мастера красоты, а я никогда всерьез не задавался вопросом, сколько ей на самом деле лет. Надо бы навести справки. А то жене быть моложе любовницы – не комильфо как то. Ну да ладно, если что – сменить подружку не проблема.

А потом, в беседке, эта маленькая соблазнительница стала меня дразнить! Я уже рассчитывал узаконить наш брак, как эта бесовка оттолкнула меня и побежала к миске с отходами. Я, в оскорбленных чувствах, хотел уже уйти, когда она упала в обморок… А потом она вся бледная и такая беззащитная спит. Лекарь сказал, что это отравление, и я почувствовал себя самовлюбленным идиотом. Надо взять на немного той еды на проверку – есть у меня люди, могут поискать яды. Подозрительно все это – ели одинаково, а отравилась только Лил. Причем, лекарь сказал, что это не аллергия, а именно отравление. Мои люди узнают, что там было, а я найду, кто это сделал. И тому мало не покажется.

***

Я лежала на кровати в своих покоях и мелко дрожала. Мокрая от пота и бледная от истощения организма, я старалась не думать о том, как лорд расценил мое поспешное бегство до миски под улиточные панцири, и что он теперь обо мне думает. Кто же знал, что у меня будет такая реакция на какой-то компонент блюда с нашего свидания.

Блин, блин, блин. Чувствую себя дурой. Как же стыдно. Во время поцелуя начать бле…хм…очищать желудок. Не представляю, что он про меня подумал. У-у-у-у… Дайте мне ядуууу… Больше никогда не выйду из комнаты. Нет. Уйду в монастырь. И даже не в мужской. Куда-нибудь к отшельникам.

Раньше меня никогда так не выворачивало от какой-либо пищи, только было легкое расстройство желудка, когда можешь до полудня просидеть на белом фаянсовом друге. А так, чтобы сидеть у подножия «трона», и взывать к Ихтиандру… Такое было только пару раз, когда я поступила в университет, и мы с соседками по общежитию отмечали успешное завершение вступительных экзаменов. Тогда я, молоденькая девочка, только что вырвавшаяся из-под родительской опеки, и почувствовав неожиданную свободу, я впервые в жизни напилась как матрос, сошедший на берег, после длительного плавания. Не надо думать, что живя с родителями, на праздники мне даже крышечку понюхать не давали, нет, мне разрешалось выпить пару бокалов легкого вина или шампанского. И всегда строго следили, как бы я не выпила больше отмеренной мне нормы. Вот теперь, стоило только вырваться из-под надзора, и результат на лицо… Я обнимаюсь с белым другом, как с самым близким существом в мире, и страшным голосом вызываю Ихтиандра на поверхность. Потом еще пару раз, на студенческих вечеринках я обнималась белоснежным фаянсом. У нищих студентов редко есть деньги на еду, но на алкоголь, денег найти – святое дело. И не важно, что до стипендии еще две недели, подумаешь, будешь один – два раза в день питаться роллтоном, какая право ерунда. Подхарчиться можно и у соседей по комнате или общаге. Родители помогали мне с деньгами по мере своих сил, но в те тяжелые времена, было очень сложно выделить лишнюю копейку. Студенты старших курсов бегали на подработки, хватаясь за любую работу, на которой платили хоть какие-то деньги. На первых курсах было очень тяжело с финансами, зато к концу второго года обучения на вольнице, я красовалась перед завистливыми взглядами подружек идеальными формами тела. К концу третьего курса обучения на своем отделении высшей математики – по настоянию родителей, запихнувших меня именно на него, хоть и давался мне этот предмет с некоторым усилием, у меня появилось время на подработку. Ведь как говорят – сначала ты работаешь на зачетку, а потом она работает на тебя. В оригинале это высказывание про репутацию, но студиозусы могу подстроить под себя почти любую ситуацию и изречение. Так что, я с чистой совестью устроилась в бухгалтерскую компанию, оказывающую услуги по ведению бухучета и созданию отчетов для мелких и средних предпринимателей. Сперва, конечно, взяли меня на полставки, стажером, читай – девочкой на побегушках, подай, принеси, отнеси, распечатай… Зарплата, конечно соответствующе – маленькая, да и носилась я как сайгак по отделам, разнося бумажки, но как я уже говорила, сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. И когда через полтора года работы в этой конторе решали, кого из нас, девочек на побегушках, взять на работу в штат, за мной оставалось преимущество. Вместе со мной на подхвате работали еще две девушки, посещающие такой же курс, как и я, но проживающие в других комнатах. Не скажу, чтобы мы дружили – конкурентки не могут быть подругами априори, но что-то приятельское все же существовало в наших отношениях. Так что, когда встал вопрос о выборе, на работу в штат приняли именно меня. В отличие от двух других стажерок, я никогда не опаздывала, не бегала курить каждые полчаса, и никогда ни с кем не сплетничала, плетя интриги в чисто женском коллективе. После того, как меня приняли на полную ставку, а девочки так и остались на посылках, и вполне естественно, что они на меня обиделись. И я считаю, что совершенно незаслуженно. Просто я приложила больше усилий, для получения этой работы. Через какое-то время до меня дошли невероятные слухи обо мне. Бывшие «подружки», с которыми мы набегали по офису не один километр, стали вести подрывную деятельность против меня, распуская всевозможные небылицы. Что в свободное от работы время, я подрабатываю в стриптиз клубе, то ли официанткой топлесс, то ли сама кручусь у шеста… То вообще, забросила учебу, и меня давным давно исключили из университета за аморальное поведение, так как я в общей комнате устроила чуть ли не наркопритон с борделем вкупе… Три месяца я держала осаду, стараясь не реагировать на распускаемые сплетни, пока бродящая по коллективу информация не дошла до ушей начальства. Меня вызвали на ковер к директору, а «подружки» пакостно улыбаясь провожали меня веселыми взглядами, пока я трясясь от страха, топала в кабинет биг босса. Мне устроили форменный допрос, побуквенно разбирая тот или иной слух. Мне стоило огромных усилий удержать себя от банальных оскорблений в сторону «подружек», в ответ тряся из грязным бельишком. Не знаю, как мне все-таки удалось оправдаться, но из кабинета я выпала еле стоя на ногах, и едва удерживаясь от истерики. Когда «подружки» пустили новый слух про меня и начальника, якобы, он меня оставил на своей должности и не уволил за все мои прегрешения, потому что я была «очень убедительна». Читай – без разговоров дала начальнику в разнообразных, самых развратных позах, а что, я же и проституцией оказывается подрабатываю…да, да, они сами меня видели на одной из пригородных трасс. А что они сами там делали, на это ответить они затруднились. Так что, когда мой шеф услышал про этот слух, терпение его лопнуло, и он с позором и без выходного пособия прогнал сплетниц.

Раздавшийся звук шагов вырвал меня из затянувшихся и ушедших совсем в другую сторону от насущной проблемы раздумий. Блин, блин, блииииин… Он идет! Что же делать? Прикинуться спящей что-ли? А лучше мертвой. От стыда… Я замерла и прикрыла глаза, оставив щелочку - буду подсматривать, нужно же посмотреть на его выражение лица. Кальвин присел на мою кровать, поправил одеялко – ми-ми-ми, заботливый мой.

– Лили, я вижу, что ты не спишь, как ты себя чувствуешь? Доктор прописал тебе лекарство, надо выпить.
– черт, спалилась. Не буду на него смотреть, так еще более стыдно становится.

– Ты сильно обиделся? Прости меня, а? Я не специально, то есть не из-за тебя, то есть я что-то не то съела - вот и...

Пока я блеяла, ища себе оправдание, этот гад из последних сил сдерживался, чтобы не заржать в голос.

– О, дорогая, не стоит так переживать, я все понимаю. Конечно, в самом начале было обидно и немного неприятно, что девушке, с которой целуешься ты так противен, что она не может удержаться и...хм... Впрочем, так я думал, пока не понял что не я причина твоей желудочной слабости.- ну не может он не смеяться, да?

– Ты честно так думаешь? Я бы обиделась, наверное.

– Ну, я надеюсь, ты не станешь совершать поспешных выводов, если вдруг я стану так делать? – я ткнула в бок этого шутника. – Не надо смеяться надо мной. – меня чуть не оглушили взрывом хохота, этот… все-таки не сдержался.

Обиженно поджав губы, попыталась отвернуться к стене, но была моментально подмята под него. Заведя мои руки за голову, он стал щекотать меня. Визжа и извиваясь как змея, я пыталась вырвать свои руки и выползти из под него. Чмокнув меня в нос, он произнес:

– Перестань себя корить, мне, конечно, сперва было обидно, что девушка, которую я целую, предпочла мне какую-то миску. А потом, когда ты упала в обморок, я очень испугался за тебя. Доктор сказал, что ты отравилась. – ой, как мииило…он переживает за мое здоровье.

– Но с тобой же все нормально. Что ела я, чего не ел ты?

– Хм… Я ел все то же, что и ты. Не знаю, что могло случиться. – и уже тихо добавил: - Но узнаю.

Сил уже не было ни на что. Согласно муркнув, свернулась калачиком, положив руку мужа под щеку.