По направлению к нулю

– Да. Бедняга Адриан. Он слишком любил лихачить.

На какое-то время разговор оборвался. Мери вытянула руку, показывая, что она собирается свернуть на дорогу, спускавшуюся с холма к Солткрику.

Вскоре, когда они уже мягко ехали вниз по извилистой проселочной дороге, она сказала:

– Томас, вы ведь очень хорошо знаете Одри?

– Не уверен. Последние десять лет мы почти не виделись.

– Да, конечно, но вы ведь знаете ее с детства. Она была вам с Адрианом почти как сестра?

Он кивнул.

– Замечали вы в ней… скажем, какую-то психическую неуравновешенность? Возможно, это слишком сильно сказано, в общем, я имею в виду повышенную нервозность в определенных случаях. Понимаете, у меня создалось такое впечатление, что сейчас с ней творится что-то неладное. С одной стороны, она совершенно бесстрастна и ее поведение подчеркнуто и как-то неестественно безукоризненно… Но я порой со страхом думаю о том, что скрывается за этим внешним спокойствием. Мне кажется, она живет в постоянном внутреннем напряжении, словно чем-то очень сильно подавлена. И я совершенно не представляю, что это может быть. Однако я почти уверена, это очень болезненно для нее. Какое-то чувство терзает ее душу! Я беспокоюсь за нее. Конечно, я понимаю, обстановка в нашем доме сложилась крайне нездоровая, просто взрывоопасная. Мы все нервничаем и вздрагиваем на каждом шагу. Но я не знаю, с чем это связано. И иногда, Томас, мне делается просто страшно.

– Страшно? – Его спокойный, удивленный голос подействовал на нее немного успокаивающе.

– Возможно, мои слова прозвучат нелепо, – с нервным смешком продолжала она. – Но именно поэтому я так рада вашему приезду. То есть, возможно, ваше появление поможет как-то разрядить обстановку. Ну вот мы и прибыли.

Машина сделала последний поворот. Галлс-Пойнт был построен на вершине скалы, возвышающейся над рекой. С двух сторон отвесные склоны уходили прямо в воду. Слева от дома располагались сад и теннисный корт. Гараж был современным и поэтому находился чуть дальше за домом на другой стороне дороги.

– Я поставлю машину в гараж и присоединюсь к вам, – сказала Мери. – А пока Харстолл позаботится о вас.

Харстолл, пожилой дворецкий, уже спустился с крыльца и с радостью приветствовал Томаса как старого друга:

– Очень рад видеть вас вновь, мистер Ройд, после стольких лет. И ее милость также с нетерпением ждет вас. Сэр, мы приготовили для вас комнату в восточном крыле. Думаю, вы найдете всех в саду. Или, возможно, вы хотите освежиться с дороги?

Томас отрицательно покачал головой. Он прошел через гостиную к застекленной двери, выходившей прямо на балкон.

На балконе было не слишком людно, Томас заметил лишь две одинокие женские фигуры. Одна сидела на перилах каменной балюстрады и смотрела на реку. А вторая наблюдала за первой.

Первая была Одри, а вторая, подумал он, должно быть, Кей Стрендж. Она не знала, что за ней наблюдают, и поэтому даже не пыталась скрывать свои чувства. Томаса Ройда, возможно, нельзя было назвать слишком проницательным в отношении женщин, но он не мог не заметить, что Кей Стрендж взирает на Одри с откровенной неприязнью.

А Одри равнодушно смотрела на реку и, казалось, вообще не замечала присутствия другой женщины.

Томас не видел Одри последние семь лет, и сейчас он с особым вниманием вглядывался в ее черты. Изменилась ли она и если да, то что нового появилось в ее облике?

В итоге он решил, что изменения определенно есть. Она стала тоньше, бледнее и выглядела еще более воздушной и бесплотной… Но в ней появилось и нечто новое… Нечто такое, что Томас пока не мог точно определить. Она держалась очень напряженно, словно сдерживала какие-то сильные чувства, и поэтому следила за каждым своим движением. Но при этом с тем же напряженным вниманием осознавала все, что происходит вокруг нее. Такое впечатление, подумал Томас, что она хранит какую-то тайну и изо всех сил старается не выдать ее. Однако какие у нее могут быть тайны? У него были довольно скудные сведения о том, что происходило с ней в последние несколько лет. Но, зная некоторые факты, Томас был готов увидеть на ее лице признаки печали и утраты… Однако лицо ее явно скрывало нечто большее. Одри напоминала ребенка, который изо всех сил старается скрыть что-то от взрослых, но его напряженно сжатый кулачок выдает, что там спрятано какое-то сокровище.

Затем внимание Томаса переключилось на другую женщину – новую жену Невиля Стренджа. Да, Мери Олдин была права, Кей действительно красавица. Однако, похоже, она довольно опасная особа. Томас Ройд подумал: «Не хотел бы я увидеть ее возле Одри с ножом в руке…» Одно непонятно, почему она так ненавидит бывшую жену Невиля? Ведь между ними давно все кончено и в настоящее время Одри никоим образом не мешает их супружескому счастью.

Невиль Стрендж вышел из-за угла дома и поднялся на балкон. Он выглядел разгоряченным и держал в руке какой-то журнал.

– Я принес вам «Иллюстрированное обозрение», – сказал он. – Больше ничего не привезли…

Реакция двух женщин была практически одновременной. Кей сказала:

– О, чудесно, дай мне посмотреть его. – А Одри, поглощенная своими мыслями, не поворачивая головы, почти машинально протянула руку.

Невиль остановился посередине между двумя дамами, не зная, как ему поступить. На лице его отразилось легкое замешательство. Он хотел что-то сказать, но Кей опередила его.

– Невиль, я хочу посмотреть журнал! – воскликнула она с истерической ноткой в голосе. – Дай мне! Дай же, Невиль.

Одри Стрендж, вздрогнув, повернула голову в ее сторону.

– О, извини, – тихо проговорила она с едва заметным смущением. – Я думала, ты обращаешься ко мне, Невиль.

Томас Ройд заметил, что шея Невиля Стренджа приобрела кирпично-красный оттенок. Сделав три быстрых шага в сторону Одри, он протянул ей журнал. Ее смущение заметно возросло, и она нерешительно сказала:

– О нет…

Внезапно оттолкнувшись, Кей отъехала от балюстрады вместе со стулом и, резко поднявшись, стремительно направилась к дому. Ройд не успел отойти в сторону, и она слепо столкнулась с ним в дверях гостиной.

От неожиданности она отступила назад и удивленно посмотрела на него. Томас пробормотал извинения, он понял, почему она не увидела его, – ее глаза блестели от слез… гневных слез, как ему показалось.

– Привет, – сказала она. – Вы кто? А-а… Наверное, вы малайский гость!

– Да-да, – сказал Томас. – Я ваш малайский гость.

– Боже, как бы мне хотелось оказаться сейчас в Малайе! – воскликнула Кей. – Где угодно, только не здесь! Как же я ненавижу этот противный, мерзкий дом! Я ненавижу всех его обитателей!

Эмоциональные сцены всегда вызывали у Томаса чувство неловкости. Он настороженно приглядывался к Кей и нервно выдавил свое обычное:

– М-да… Гм…

– Им следует быть поосторожнее, – продолжала Кей, – иначе я могу убить кого-нибудь! Или Невиля, или эту кисломолочную мадам!

Она проскользнула мимо него в гостиную и вышла в холл, сильно хлопнув дверью.

Томас Ройд неподвижно стоял на месте, размышляя, как ему поступить, но был рад, что юная миссис Стрендж удалилась. Он стоял и смотрел на дверь, которой она хлопнула с такой яростью. В этой новоявленной миссис явно было что-то от тигрицы.