По образу и подобию своему

Процесс пошел! Важничая, папаша ввел в память компьютера предварительные данные о будущей планете. Для этого он использовал голографический кристалл — носитель, уже устаревший, но модернизация нашего кристалловода до суспензивного квазидрокка требовала слишком непомерных расходов.

— Волнующий момент! Формирование темного тела, то есть первородной массы, сгустка, из которого разовьется наша крошка, — комментировал Хэнк происходящее, когда ДУХ, пережевав информацию, принялся осуществлять проект. — Затем, вот вы видите, его саморазогрев посредством ядерных реакций и гравитационного сжатия. Великолепное ядро, замечательная мантия и чудесная кора! Для нас, мистер Додж, проходит минута, а там, в антистазисном Мешке нашего ДУХ'а и, соответственно, в Космическом Мешке, — он неопределенно ткнул пальцем вверх, — натикало уже миллиард лет! Правда, для правильной коррекции процесса течение времени необходимо постоянно замедлять, а то глазом не успеешь моргнуть, как наша планета развалится на куски от старости… Эх, чтобы мы делали без нашего доблестного компьютера! — И так далее в том же духе… Что-что, а зубы папаша заговаривать умел.

А толстяк стал понемногу оживать, в глазах у него появился блеск, тело напряглось и подалось вперед, к центральному монитору. Он с интересом вчитывался в бегущие столбцы сводок, словно пытаясь отыскать среди них свой будущий банковский счет. Кажется, не такой уж он и дурак…

— Но позвольте, господа! — возопил вдруг наш заказчик, толстым трясущимся пальцем указывая на какую-то строчку, высвеченную на экране. — У вас абсолютно нестабильная ориентация магнитного поля планетного ядра! Оно меняет свое положение каждые сто пятьдесят миллионов лет по местному времени!

Не спорю, магнит в ядро я засунул некондиционный, немного деформированный с одного конца после очередной папашиной попойки и, более того, с нестандартным креплением. Видимо, сорвался там внутри оболочки и болтается, постоянно перемагничивая породы. Однако вслух этого не высказал и понес какую-то ересь насчет анизотропной нестабильности квазижидкой фазы молодого ядра в фазоинверторной стадии третичного лумумбуса. Папаша аж примолк — клавиши жмет да сигарой дымит. Толстяк успокоился, но, как оказалось, ненадолго.

— А что это, — он опять недовольно хрюкнул и ткнул пальцем в монитор, — горы такие высокие, пустыни такие широкие, а моря такие глубокие? Там и утонуть недолго. А слалом сейчас не в моде…

— Популяризация спорта, — назидательно заметил папаша, пуще прежнего пыхтя сигарой, — основа основ любого государства.

Где он вычитал такую чушь?

— Да у вас материки двигаются! — снова обвинил нас Додж и весь покрылся пурпурными пятнами. — Вулканы с ума сошли! Один пепел да грязь!..

Тогда я тактично объяснил ему, что сам он недоносок. Что горы со временем сотрутся, океаны обмелеют, самые крупные впадины мы простерилизуем во избежание появления в них особо ужасных чудовищ, а двигающиеся материки — это же классный рекламный и маркетинговый ход. Богатенькие туристы просто в очередь будут становиться, чтобы покататься на них. С оплатой дорогой страховки, разумеется. Ну, а вулканы — необходимая изюминка, это же ясно. Острота ощущений и всякое такое.

Додж, кажется, совсем смирился и сидел хмурый и, казалось, ко всему безучастный. А что он, собственно хочет от алюминиево-силикатной коры?! Другую, покрепче, на складе я не нашел. Да это, собственно, и не кора была, а комплект для разработки пояса легких астероидов. Какая разница?! Для нас, конечно, непрофессионалов…

Когда подошла очередь формировать гидросферу, оказалось, что дистиллированная вода в баке кончилась, и паучок внутри него уже успел сплести паутину. Не долго думая, я набрал воду из-под крана и вылил ее в горловину ДУХ'а. Толстяк хотел было что-то вякнуть, но мой старик так на него посмотрел, что тот прикусил язык.

— А теперь зарождаем жизнь! Тим, подготовь-ка нам необходимые компоненты, — весело сообщил папаша. — Эх, люблю я это занятие!

Только вот что зародится, заранее никогда нельзя было сказать. Эволюция, пусть и управляемая — вещь достаточно плохо предсказуемая ДУХ'ом. Я сбегал на склад, и к своему неудовольствию констатировал, что мой старик при последнем погроме уничтожил половину образцов зачатия, а остальные образцы совершенно не подходили по предъявленной нам мистером Доджем спецификации. Я кое-как соскреб «божественные начала» из различных склянок в одну колбочку, как всегда, плюнул туда и добавил, сам не зная зачем, еще парочку бойкого мотыля из рыбацкой заначки папаши.

Когда я вернулся и с невинным видом отправил в ДУХ содержимое колбы, папаша во всю успокаивал Доджа — появились смещения оси вращения планеты, из-за которого началась смена времен года, интенсивный круговорот воды, снег, дождь, цунами и прочая бяка. Еще бы! Компьютер-то у нас старенький, и пылевой зародыш нам пришлось раскручивать вручную. А вы думаете легко раскрутить целую планету?!

— Мне нужен мягкий постоянный климат, — ныл толстяк, — а вы мне подсовываете прямо какой-то тренажер для спецназа…

— Ничего подобного, — увещевал его отец, — перепад температуры не составит более десяти-пятнадцати градусов. Снег будет наблюдаться только на полярных шапках и прекрасных горных вершинах. Туристы от них глаз отвести не смогут!

Врет и не краснеет!

— Зато, за дополнительную плату, разумеется, — продолжал папаша, — для этой лапушки-планетки мы соорудим большой красивый спутник. Поверьте, он просто ягодка! От сердца отрываю! Ну, что, по рукам?

— Спутник? — сразу загорелся Додж. — Как же это я сам сразу-то не подумал?! Конечно, давайте! Это будет так романтично… Великолепно! Откровение свыше!.. Непорочность и райская идиллия…

Меня кольнуло смутное беспокойство…

Спутник мы ему забацали действительно первоклассный. Правда, на одном его боку красовалось огромное клеймо одного из выставочных залов бывшего БОГ'а… Надпись гласила: «Руками не трогать». Буквы должны были постепенно, лет эдак через миллиард стереться естественным путем, но сейчас нам пришлось так рассчитать период вращения спутника, чтобы он всегда был повернут к планете только одной стороной.

Додж был в восторге, не заметив нашего маленького подвоха. К тому же в океанах полным ходом бурлила жизнь — успешно произошло разделение клетки на растительную и животную, появились первые многоклеточные. Кто-то кого-то начал пожирать.

— А трилобитов-то, трилобитов! — неподдельно восхищался отец, вперившись в монитор, который живописно показывал бескрайние просторы первобытного океана. — Вы, мистер Додж, будете в своих ресторанах подавать какое-нибудь острое, пряное блюдо из трилобитов? Весьма рекомендую! А устрицы кому сейчас нужны?! Не модно!

Трилобитов, этих первокаракатиц, по началу действительно развелось до фига, однако недолго текли слюнки у нашего дорогого заказчика — произошла очередная переориентация магнитного поля планеты, и все трилобиты поголовно вымерли.

Впрочем, горевали мы недолго. По нашему времени, конечно. Развились другие, менее заметные формы жизни, а потом появились кистеперые рыбы, которые, вылезши на сушу, эволюционировали в предков ящеров. А насекомых-то, насекомых развелось!.. Думаю, гены папашиных мотылей сыграли в их появлении далеко не последнюю роль…

Жизнь поскакала вперед семимильными шагами. ДУХ только и успевал, что замедлять ускоренное в своем Мешке время.

— Нет, вы только поглядите! — как ребенок, радовался папаша. — Какие красавцы! Какая мощь, какая грация! А зубки-то, зубки!.. Так его родимого, так!.. Просто прелесть!