По одной могиле за раз

— Дразнишься, — прошептал он голосом более хриплым, чем несколько минут назад.

«Я училась у лучшего», — подумала я, но моргнула так, будто совсем не понимала, о чём он.

— Разве ты не сказал, что уходишь?

Зеленца начала заменять красное дерево в его взгляде, а запах стал богаче и сильнее. Почти лениво он провел рукой по воротнику, бледные пальцы легко скользнули между тканью и соблазнительным изгибом его шеи.

По моей коже пробежала дрожь, хотя, будучи погружённой в ванну, я была на несколько градусов теплее, чем обычно. Тот изгиб, где шея переходила в его широкие плечи, был моим вторым любимым местом для укуса. Кости передвинулся и опёрся о дверной проём, якобы чтоб встать поудобнее, но это лишь заставило его мышцы слегка сокращаться, что не смог скрыть даже тёмный пуловер. Одна нога, небрежно перекинутая через другую, привлекла моё внимание к нижней части его тела, где я успела заметить, как плотно обхватывала ткань его накаченные бедра, прежде чем он опустил ногу, скрывая за собой хорошо очерченную форму.

Желание вспыхнуло во мне, отчего соски затвердели, а низ живота скрутило тянущим ощущением. И всё это было до того, как я заметила, что его бедра немного наклонены, что позволяло лучше разглядеть растущую выпуклость в передней части его штанов.

– Скажи мне, Котёнок. — Этот глубокий приятный голос обволакивал меня подобно физической ласке. — Мне уйти сейчас или подождать ещё немного?

Его глаза светились чистыми изумрудами, а полуулыбка давала понять, насколько нравится ему эта игра. Как и мне. Если бы я призналась, что не могу ждать, пока он поест, он бы присоединился ко мне в ванной, но потом растягивал бы прелюдию, пока я не стала бы умолять его взять меня. А он бы посмеивался над моим нетерпением, овладевая мной сильными медленными толчками. При мысли об этом ещё больше нервных окончаний напряглись в немом требовании.

Но если я скажу ему сначала пойти поесть, его собственная страсть будет лишь расти во время вынужденного ожидания и поиска вкусных вен, из которых можно незаметно выпить крови. И к тому времени, как он вернётся, он будет безжалостен в своей страсти — а первобытное возбуждение Кости — это действительно то, что стоило испытать.

Все эти мысли приятной волной прошлись по моему телу, будто вода внезапно превратилась в пламя. Я облизала губы и прочистила горло, но голос по-прежнему звучал как хриплое мурлыканье.

– Иди сейчас. — Пока вся эта прекрасная похоть не дорастёт до такой степени, что разорвёт твой контроль в клочья.

Разряды силы, исходящие от его ауры, наполняли воздух и приземлялись на моей коже, словно обтянутые бархатом хлысты. Он приоткрыл рот, клыки заскользили по нижней губе до тех пор, пока не пролились сверкающие капельки крови. Мой взгляд буквально приковало к ним, и я с трудом сдерживалась, чтобы не броситься ловить эти капли, пока они не скатились с его губы.

– Ты уверена?

Безжалостно дразнится! Пить кровь Кости, когда он находится во мне — самая невероятная вещь в мире — и он знал это. Скрипучий звук предупредил меня, что я схватила край ванны так сильно, что он вот-вот разрушится под моей рукой.

— Иди. — Это было уже не мурлыканье, а рычание. Кости не единственный, кто будет сгорать от неудовлетворенного желания, пока он не вернётся.

Я поклялась эротично отомстить за ту понимающую улыбку, которой он одарил меня, прежде чем исчезнуть из дверного проема. Мгновение спустя с тихим щелчком за ним закрылась дверь. Я откинулась назад, делая выдох чистейшей силы воли. Я не позову его обратно, хоть и знала, что он задержался рядом на случай, если я это сделаю. Я хотела показать ему, что могу дразнить его с такой же чувственной решимостью, какую он часто демонстрировал мне.

И теперь моей наградой за терпение станет любовник, предельно целеустремлённый в своём доминировании над моим телом. Крупная дрожь предвкушения рябью прошла сквозь меня. Я провела руками по соскам и спустилась к бедрам, испытывая искушение опуститься ниже и немного ослабить эту еле сдерживаемую напряжённость, прежде чем он вернётся, но решила не делать этого. Некоторые вещи стоят того, чтобы их подождать, а Кости, несомненно, был одной из них.

Я слила воду в ванне и уже смывала с волос кондиционер, когда мой кот испустил протяжный вопль настолько громкий, что я услышала даже в душе. В соседней комнате залаял Декстер, заканчивая это пронзительным воем. Я напряглась. Хелсинг мог становиться буйным ни с того ни с сего, но такой вот вой собаки я слышала только тогда, когда…

Что-то ударило меня по голове с силой достаточной, чтобы моё лицо впечаталось в стену напротив. Я обернулась, смаргивая из глаз маленькие осколки плитки, благодаря за это новую дыру размером с голову в стене. Но хоть я и не могла видеть, я знала, кто напал на меня. Крамер. Но как призраку удалось подкрасться без сигнала моего внутреннего предупреждающего звоночка?

— Ведьма, — с сильным акцентом зашипел инквизитор.

Я вырвала железный прут душа из стены, размахивая им, как мечом, пока не осознала тщётность своих действий.

— О, если бы у тебя была плоть, я бы уже надрала твою задницу, — поклялась я, отшвырнув прут в сторону.

Зрение возвращалось достаточно быстро, так что в метрах шести от себя я увидела одетую в тунику фигуру. Открытый бак и куски керамики у моих ног подсказали, что Крамер использовал крышку сливного бачка, чтобы ударить меня в затылок. Ублюдок проскользнул тихо, как мышь, да? Я готовилась увернуться от любого другого предмета в ванной, которые он ещё мог бы швырнуть в меня, но спустя секунду с отвращением увидела, что внимание Крамера сосредоточено на верхней части моих широко расставленных в боевой позиции ног. Полотенце находилось в пределах досягаемости, но я боролась с желанием схватить его, потому что, во-первых, не хотела, чтобы он чувствовал удовлетворение от моего стыда, а во-вторых, моя хладнокровная практичность признавала, что отвлечение является оружием.

К счастью, это было не единственным оружием, которое у меня было.

Я сунула руку в отверстие, которое пробило в стене моё лицо, и расцарапала её до крови о рваные края плитки.

— Взять его, и не дайте ему уйти! — прорычала я, желая выпустить Остатки со всей энергией, что у меня была.

Глаза Крамера расширились сразу перед тем, как он начал стремительно исчезать. Но кроме прохладного порыва ветра, от которого по всему телу пошли мурашки, больше ничего не произошло.

— Я сказала, взять его! — повторила я, разрезая руку так сильно, что плитка сломалась под моим натиском.

Ничего. Единственное, что наполнило комнату — моё нарастающее чувство тревоги. В чём дело? По пальцам стекала кровь, а на коже будто ползали ледяные муравьи, и я безумно хотела, чтобы Остатки появились здесь, но моих чертовски смертоносных приятелей с яростью-могилы нигде не было видно.

Крамер, должно быть, услышал или почувствовал, что я не могу вызвать помощь, потому что тут же рематериализовался с такой чёткостью, что я увидела седые волоски на его подбородке и других местах, где туника порвалась с годами. И, несмотря на неоднократные порезы моей руки и концентрацию высокую настолько, что сводило челюсти, он по-прежнему оставался единственным призраком в ванной.

11

Ужаснейшее чувство дежа вю нахлынуло на меня. Однажды я уже понадеялась на позаимствованные способности перед дракой, а потом обнаружила, что они больше не в рабочем состоянии. Я не должна была повторять эту ошибку снова.

Обмани меня дважды, позорище!

Инквизитор оскалил зубы в чём-то слишком жестоком, чтобы это можно было назвать улыбкой.

— Видишь? Господь отбил удар твоей ведьмовской силы ради моей защиты!

— Парень, ты ошибаешься насчёт того, кто тебя вернул, — выплюнула я, пытаясь перегруппироваться. Ладно, больше я не могла вызывать себе на помощь Остатки, но должно же быть хоть что-то, что я могла сделать, вместо того, чтобы сжиматься и увёртываться.