По осколкам нашей любви
Шрифт:
Было непросто такому горделивому парню выложить все на бумаге, тем более он взял с меня обещание, что только я и экзаменатор прочтут его сочинение.
Мне было стыдно, что я пообещала такое. Мне хотелось пихнуть Рутерфорду его в лицо и потребовать, чтобы тот увидел, что мальчик, который казался ему незрелым, вовсе не мальчик. Джаррод был парнем своего возраста, но он старался стать мужчиной в душе, чтобы дать брату эмоциональную поддержку, которой сам был лишен.
Я тяжело вздохнула, желая иметь возможность, чтобы помочь Джарроду поднять самооценку.
— Что-то не так?
Я подняла
Я ласково посмотрела на него, так как он вдруг стал более обеспокоенным.
Непоколебимость таяла. Еще один шаг…
Сердце тяжело колотилось, но я пыталась быть равнодушной, стуча ручкой по бумаге.
— У меня есть ученик на четвертом году обучения в старшем классе. Джаррод. — Я положила сочинение к остальным проверенным. — Он напоминает мне тебя.
— Правда? — Марко медленно уселся и наклонился ко мне, локтями упираясь в колени. — Ты, должно быть, питаешь к нему слабость.
Я засмеялась.
— Такой самоуверенный.
Марко ничего не сказал; его глаза потемнели, сверкая в слабом свете, когда он уселся на пол. Грохочущее сердце, колотящееся в грудь, ускорилось еще больше, и я ненамеренно облизнула губы, когда Марко подвинулся ко мне.
Дыхание стало прерывистым, разум кричал «останови его!», пока тело с радостью сдавалось, когда он раздвинул мои ноги, устраиваясь между ними, прижимаясь торсом к моему так, что мне пришлось откинуться назад на руки, чтобы между нами было хоть какое-то пространство. Но Марко не нуждался в нем. Он наклонился вперед еще больше, отчего я отвела голову назад, одна его рука была рядом с моим бедром, другая заставляла подняться волоски на шее, когда Марко обхватил мое лицо.
— Знаю, тебе не все равно. — Он шепчет мне прямо в губы, почти касаясь устами моих. Я задрожала, задыхаясь. — И, детка, — продолжил Марко, — не думаю, что могу больше притворяться, что не думаю о том, как очутиться в тебе чуть ли не каждый час каждого дня.
Его слова были почти равноценны его рту у меня между ног.
Я хотела его. Хотела так сильно, что была поражена безмолвным страхом, будто если бы заговорила, то отказалась бы.
Марко принял молчание за согласие.
Он нежно провел пальцем по щеке, прикованный взглядом к моим губам.
Бездыханная, я ждала.
Марко наклонил голову, сокращая расстояние между нами, и мои закрытые веки трепетали от прикосновения его уст. Губы начало покалывать, и я вздохнула, еще больше восхищенная.
Его поцелуй продолжался в нежном соблазнении, прикосновении губ к губам, усиливая напор, пока мне становилось все жарче и жарче.
Я никогда так не целовалась. Ни один парень не разделил со мной этот сладкий момент, словно имея необходимость попробовать каждый сантиметр моих губ. Каждый раз, когда думала, что Марко углубит поцелуй, он отступал, как бабочка, касаясь уголка моего рта или покусывая нижнюю губу.
Покалывания были восхитительными.
— Только твой. — Я немного отпрянула, произнося тихо, что звучало почти опустошенно, и, удивляясь, не было ли среди страсти истинное значение данному тону.
Марко наблюдал за мной, будто пытался прочесть. Ласково
он убрал прядь волос мне за ухо.— Только мой что, Ханна?
— Поцелуй. Губы покалывают от того, как ты целуешь меня. — Я грустно улыбнулась. — Видит Бог, это и вправду покалывания. Я еще ни с кем подобного не ощущала.
Триумф коснулся взгляда Марко.
— Прекрасно, — ответил он хрипло, прежде чем снова захватить в свои губы.
Дыхание все больше и больше выходило из-под контроля, пока Марко заключал меня в медленный, искусительный поцелуй. Я жаждала, когда он прикоснется языком, чтобы можно было почувствовать его на вкус, что помнится мне до сих пор. Ничто нельзя было сравнить с ним. Мне нужно было вновь ощутить его.
Отрываясь от пола, я потянулась к нему, хватаясь за плечи, когда он вдруг начал целовать все сильнее и сильнее. Я застонала от нужды, и Марко прижал меня к себе еще сильнее, запустив руку в волосы, пока мои губы открывались навстречу его. Низ живота сжимался, когда язык скользнул по моему; его жар и вкус наполнили меня.
Да.
Это то, почему я так скучала.
• ГЛАВА 14 •
— Обхвати ногами меня за талию, — приказал Марко, голосом, в который пропиталась нужда.
Я незамедлительно сделала так, как он попросил; обхватила его за плечи, пока Марко быстро обнял меня и с легкостью встал. Я всхлипнула от ощущения его эрекции; мы не отводили друг от друга взгляд, в котором от столкновения загорались воображаемые искорки раскаленных углей. Марко нес меня, наше дыхание смешалось, пока мы страстно трепетали от предвкушения.
Я почти забыла, что мы прошли через всю квартиру, пока он не уложил меня на мягкое одеяло кровати, скользя телом над моим.
Марко приподнялся, разместил руки по обе стороны от моей головы.
— Не отворачивайся, — пробубнил он.
Отодвигая его футболку вверх и чувствуя горячие, гладкие мышцы под ладонями, я дрожала от восхищения.
— Не отворачиваюсь, — согласилась я, полностью порабощенная сексуальным обещанием в его глазах.
Марко потянул футболку через голову и кинул куда-то позади меня.
— О мой бог, — прошептала я прежде, чем могла остановить себя, и тут же потянулась к нему, нуждаясь в прикосновении всей его великолепной кожи. Его телосложение выглядело мощным. — Ты такой красивый.
Мой голос был почти приглушен, так как Марко стягивал с меня свитер, кидая его в том же направлении, что и футболку.
— Нет, а вот ты — да, — ответил он шепотом, скользя руками вверх по торсу, чтобы обхватить грудь.
Я выгнула спину, еще сильнее предлагая ее ему.
И Марко принял предложение.
Он целовал меня, глубоко и сильно, пока проворно снимал бюстгальтер.
Ладонями я прорисовала каждый сантиметр на его груди, пока мы целовались, и неохотно отпустила, когда Марко нежно уложил меня обратно на кровать и снял бюстгальтер с рук.
Теперь его нет.
Взгляд Марко переместился с моего лица к обнаженной груди, и его страсть заставила ее набухнуть, а соски затвердеть. Я почувствовала, как мышцы скрутило внизу живота, и знала, что если он скользнет рукой у меня между ног, то поймет, какая я была влажная и готовая.