По осколкам нашей любви
Шрифт:
Тишина нервировала. Я попыталась посмотреть телевизор, почитать книгу, но разум продолжал блуждать, а чувство беспокойства не уходило. Такое ощущение, будто я готовилась к чему-то действительно напряженному; я паниковала, а сердце колотилось в груди, будто через тело проходило слишком много адреналина.
Когда телефон зазвонил незадолго до девяти часов, мне пришлось задаться вопросом, было ли у меня шестое чувство.
Определитель показывал, что это был Марко.
Я могла бы проигнорировать, но мы оба заслужили лучшего.
— Привет, — тихо ответила я, сворачиваясь калачиком на диване
— Привет.
Я закрыла глаза от его услышанного голоса.
— Не знаю, что сказать.
— Я знаю и не знаю, — ответил он. — Я бы заехал, но не знал, открыла бы ты мне дверь или нет.
— И я не знаю, открыла бы я, — честно ответила я.
— Да уж. — Марко вздохнул, что звучало с небольшой дрожью. — Ханна, я все понял, но мне нужно увидеть тебя. Пожалуйста, мы можем встретиться? Нам стоит поговорить обо всем.
— Даже не знаю.
— Детка, так не может продолжаться. — Его голос стал глубже. — Нам нужен шанс разобраться во всем.
Его выражение нежности и заботы подловило меня и больно сжало сердце. Мне потребовалось некоторое время собраться и произнести:
— Мне просто нужно время.
— И после всего, что прошла, ты заслуживаешь всего необходимого, но боюсь, что, если дам тебе на это время, то ты используешь его лишь в угоду нашего расставания. — Так как я продолжала молчать, Марко тихо продолжил: — Я дам тебе время, но немного. Потому что потерял тебя уже дважды и не потеряю снова.
Потому что потерял тебя уже дважды и не потеряю снова.
Потому что потерял тебя уже дважды и не потеряю снова.
Потому что потерял тебя…
Я встряхнула голову, пытаясь выкинуть последние слова Марко, сказанные прошлым вечером. Они воспроизводились как заезженная пластинка.
Было проще вообще отключить память, пока работала в школе, но у меня была только половина рабочего дня, и, хотя обычно использовала другую часть дня для проверок и планирования уроков, я пропустила все, чтобы пойти к Коулу.
Он выглядел дерьмово.
Когда он открыл входную дверь, я вздрогнула, рассматривая его черные глаза, бледную кожу и виновное выражение. Ничего не говоря, я перешагнула через порог и крепко обняла его.
— Ты не злишься? — удивленно спросил Коул, когда прижал меня к себе.
Я поцеловала его в щеку и аккуратно высвободилась из объятий.
— За то, что защищаешь меня? Нет. За синяк на лбу… возможно. — Я грустно улыбнулась, но, тем не менее, улыбнулась, так что он знал, что дразнила его. — Я не злюсь. Ты повел себя импульсивно, но твое сердце тебе верно подсказывало.
Коул выдохнул с надутыми губами.
— Должен сказать, что чувствую облегчение. Я уж думал, ты вне себя из-за того, что выложил все Марко.
— Весело не было, — призналась я. — Но, вероятно, пришло время. Я действительно чувствую себя лучше от того, что каждый теперь знает правду.
— Тогда я поступил правильно?
— Ох, я бы не замахивалась так далеко. Ты определенно должен мне хотя бы кофе.
Коул исподтишка улыбнулся мне и поковылял к кухне. Я пошла за ним, приподнимая бровь от увиденного листа бумаги, который был прикреплен на стене в коридоре со словами ПОМИДОРЫ — НЕ ФРУКТЫ.
— Я думала,
что помидорки — это фрукты.— Что? — Коул обернулся ко мне, увидел, как я указывала на самодельный постер и безысходно покачал головой. — Даже не спрашивай. Бигси живет на собственной маленькой планете.
— Не понимаю, почему его так сильно задевают помидоры, что он напечатал постер о них.
— И прикрепил его к стене. Что идет в процентной доле от нашего взноса.
— Коул, тебе нужен новый сосед или новая квартира.
— Арендная плата дешевая. — Он пожал плечами. — Голодающий художник и бедный студент, всего то.
Точно. У кого-то из нас не было богатого брата и сестры, чтобы они купили квартиру. Я почувствовала острую боль от вины, так как мне не пришлось бороться за то, чего добиваются люди моего возраста.
Коул посмотрел на меня, сузив глаза, когда вытащил две кружки из грязного шкафа грязной кухни. — Что за виноватое личико?
— Ничего плохого. Я просто немного в растерянности сейчас.
Его выражение стало мягче с пониманием.
— Тебе нужно…
Я не знала, что Коул собирался сказать, и никогда не узнала бы, потому что в этот самый момент мы оба получили сообщения от Лив.
У Джо начались схватки!
Мы оба оторвали взгляды от телефонов с широко открытыми глазами, и, судя по ругательству Коула, получили одинаковые сообщения.
Он сразу же начал действовать. Меньше чем за минуту, он запрыгнул в ботинки и пальто, схватил ключи, мою руку и выпер меня из квартиры. Затем мы забрались в его маленькое ржавое ведро под названием «фиат», который был старше Бет, и ринулся к больнице.
Девять часов спустя Джо дала жизнь Аннабелль Уокер Маккейб, великолепной трехкилограммовой малышке. Все время я сидела в комнате ожидания с семьей, думая только о Джо, Кэме и их новой семье. Когда я увидела Аннабелль, или Белль, как мы уже начали звать ее, только о ней и были все мои мысли, и, даже когда поцеловала изнуренную Джо на ночь, обняла семью и вернулась домой, чтобы отдохнуть, разум все еще был с ними.
Также где-то вдалеке мне шептал голос, слишком громкий, который сложно было игнорировать, — он желал, чтобы Марко был там и насладился моментом. Он пропустил рождение Брэя, а теперь и Белль.
Часть меня думала, что это неправильно.
Эта часть чертовски пугала меня.
• ГЛАВА 22 •
Чуть меньше недели спустя в субботу я выходила из квартиры; ледяная земля, на которой лежал снег последние дни, размягчилась от дождя и затем замерзла заново из-за упавшей температуры.
Я была в восторге оттого, что весь день провожу с Джо, Элли, Белль и Бреем и вместе с сумкой вкусностей как для детей, так и для мам.
— Ханна Николс?
Я подняла взгляд на услышанный вопрос, останавливаясь перед крыльцом, и увидела симпатичную брюнетку, которая стояла рядом на тротуаре.
Глазами я «омыла» ее с ног до головы, удивляясь, почему она выглядела так знакомо.
— Да?
Молодая женщина сделала несколько шагов вперед, выглядя обеспокоенно, и тогда я вспомнила, где видела ее: на фотографии Марко с сыном на Немецком рынке. Симпатичная брюнетка стояла подле него. Лиа. Мама его сына.