По осколкам нашей любви

Я покачала головой, жестикулируя вокруг себя на то, что указывает на ситуацию, в которой оказались.

— Да мы не более чем разыгрываем драму.

— Да? — огрызнулся Марко. — И что? У каждого есть драма. Они справляются с этим. — Он сделал ко мне шаг, пытаясь сблизить расстояние, но я лишь отступила, чтобы увеличить его вновь. Из-за этого в его глазах вспыхнул гнев. — Знаешь что? Пять лет назад я прое*ался. Очень сильно. И вероятно никогда не прощу себя за это. Но я не могу бороться, если ты не желаешь бороться вместе со мной. Ты вообще знаешь, каково мне уходить от тебя каждую ночь? Это заставляет меня чувствовать себя тем парнем, что бросил тебя пять лет назад. А я не могу больше быть тем парнем. — Марко подошел ко мне с отчаянием в лице и взял меня за плечи. — Больше никаких игр, Ханна. Пожалуйста. И все. Ты либо даешь нам шанс или нет, после чего мне лучше исчезнуть.

Ультиматум меня парализовал.

Лучше сказать, страх.

Боль проникла в глаза Марко, и он нежно отпустил меня. Застывшая и не в состоянии остановить его я наблюдала, как он подходит к двери и отпирает ее.

— Тебе лучше вернуться к Коулу, а мне к свиданию.

— Марко… — Губы вдруг зашевелились, и его имя вылетело, умоляя его понять. — Мы только продолжим причинять друг другу боль.

— Нет. — Он оглянулся на меня через плечо, и я вздрогнула от боли в его глазах. — Я причинил тебе боль, но не хотел этого. Теперь ты отчаянно причиняешь боль нам обоим. — Марко вздохнул, казалось, не в силах отпустить полностью, когда сказал: — Детка, образумься и приходи ко мне. Я буду ждать очень долго.

Дверь за ним закрылась, и я осталась одна в незнакомом офисе, задумываясь, была ли не права и был ли Марко прав все это время.

• ГЛАВА 25 •

— Если ее вырвет, пап, то убирать будешь сам, — предупредила Лив Мика, когда тот поднял смеющуюся Лили над головой уже в пятнадцатый раз.

— Ее не вырвет, — заулыбался Мик, беря нормально Лили на руки. Она все равно маленькая, но папа Лив был здоровым мужиком, и она казалась крошечной и очаровательной, прижимаясь к нему. — В ней душа пилота.

Был воскресный обед, к которому смогли присоединиться Мик и его жена, Ди, поэтому дом был полон гостей. Было трудно о чем-либо думать с детьми, которые смеялись и бегали друг за другом, с ревущим Бреем, который расстраивал обычно послушную Белль, и со взрослыми, пытающимися быть услышанными друг другом.

Дабы избежать какофонию, я вызвалась помыть посуду и стрелой полетела на кухню. Было все еще шумно, но, по крайней мере, было расстояние между мной и худшим вариантом. Там я могла снова и снова воспроизводить сцену с Марко в ресторане, как делала это в течение нескольких дней. Я была так уверена, когда стояла там и говорила ему, что с нами все и что это было правильно, но как только дверь закрывалась за ним, меня охватывала мгновенная паника. Правда была в том, что я не знала, что было правильно, а что нет. Мне хотелось иметь какую-то волшебную палочку, которой могла бы махнуть, которая дала бы мне все ответы. Вероятно, некоторые люди назвали бы меня глупой — сказали бы мне, что ответ, несомненно, так очевиден. Если ты любишь кого-то, то должна быть с ними.

Было ли действительно так просто с такой насыщенной историей и болью? Можем ли мы действительно пройти через это? Могу ли я действительно позволить себе снова стать уязвимой рядом с ним, когда не было абсолютно никакой возможности узнать, что нас ждало в будущем?

Я была измотана тем, что перебирала все это в голове снова и снова.

Я вычищала тарелки и начала загружать их в посудомоечную машину, когда почувствовала лишнее присутствие на кухне. Я подняла голову увидеть, кто это был, и глаза столкнулись с глазами Нейта, когда тот прислонился к дверному косяку.

— Ты в порядке? — спросила я, сведя от беспокойства брови.

— Вообще-то я собирался спросить об этом тебя, — ответил Нейт, медленно входя на кухню.

Я пожала плечами. Действительно, какой смысл лгать?

Нейт вздохнул.

— Так и думал. — Он облокотился на столешницу, скрещивая на груди руки. — Ты знаешь, что мы с Лив были просто друзьями, прежде чем между нами возникли романтические чувства.

— Да.

— Что ж, когда мы шли вдоль дороги, то оба знали, что между нами было что-то особенное. Правда, я не хотел признаваться, что боюсь потерять ее впоследствии.

— Из-за того, что случилось с Аланой? — спросила я, предполагая, потому что Нейт редко говорил про бывшую. Она умерла, когда им было только восемнадцать, и Нейту было очень сложно двигаться вперед из-за ее смерти.

— Ага. Я оттолкнул Лив и этим причинил ей боль, всего лишь потому что слишком боялся, что с ней случится то же самое. Я чуть ли не потерял ее навсегда, Ханна. Был момент, когда думал, что мое упрямство уничтожило нас — это был один из самых страшных моментов в моей жизни. И иногда я позволяю себе думать о том, на что могла бы быть похожа моя жизнь, если бы не отвоевал Лив. Тут даже не о чем думать. Как кто-то живет с таким сожалением? — Я почувствовала его руку на плече. Он сжал ее и любезно сказал: — Ты — хороший учитель, Ханна. Я просто надеюсь, что урок сожаления — это не то, чему ты будешь хорошо учить в будущем.

Слова мудрости Нейта оставались со мной до конца дня и до самого вечера. В тот вечер я вернулась домой с коробкой на руках с чердака родителей. Я бросила ее на пол спальни. Сначала я пролистала наши с Марко фотографии за последние несколько месяцев, которые сняла на телефон. Также я порылась и раскопала все старые дневники.

В течение многих часов я изучала задокументированную историю своих подростковых лет, наполняя себя всеми старыми чувствами к Марко и надеясь, что они столкнутся с новыми и каким-то образом преодолеют блокаду страха.

Потому что одно я точно знала — Нейт был прав. Такое сожаление было уроком, который не хотелось выучить.

• ГЛАВА 26 •

Я знала, что что-то не так, как только вошла в школу.

В воздухе царила тишина.

Проходя по первому коридору отдела английского языка, мне показалось, что слышала сопящий звук из одной комнаты отдыха. Я собиралась уже перестать прислушиваться, как Ниша позвала меня из открытого дверного проема комнаты для персонала.

Как только увидела ее лицо, я поняла, что с чутьем у меня все в порядке. Что-то было совсем не так.

— Можешь подойти? — тихо попросила она, выглядя разбитой.

Я поспешила к ней, и Ниша аккуратно провела меня в комнату для персонала. Эрик, Барбара и две других коллеги были в комнате. У Барбары были слезы на глазах, а черты бледного лица Эрика были напряженными.

— Что происходит, черт возьми? — спросила я. Пульс начал биться, когда нервные бабочки залетели мне в живот.

Ниша взяла меня за руку.

— Ханна… Джаррод Фишер был убит в субботу вечером. Мы только что узнали сегодня утром.

Я тупо уставилась на Нишу, пытаясь понять ее слова.

— Что? — Я отдернула руку, глядя на Эрика и Барбару. — Это шутка?

— Ханна, я знаю, что он был твоим любимым учеником. Мне жаль.

— Не понимаю. — Я с недоверием посмотрела на Нишу. — Я не… Я не… нет. — Я трясу головой.

Ее добрые глаза стали влажными от слез.

— Он ввязался в драку с мальчиком постарше. С плохим парнем. Тот ударил Джаррода ножом. Он умер в хирургической.