По осколкам прошлого

— Я могу ее увидеть?

— Сегодня точно нет. Сейчас она еще под наркозом. Ей вкололи обезболивающее и успокоительное. Эту ночь пациента точно проведет в операционной, а завтра будем смотреть по ситуации.

Женщина развернулась и ушла прочь, оставляя нас осмыслить только что услышанное.

— Она этого не переживет, — шепотом, со слезами на глазах сказала Аня.

— Мы ей в этом поможем, — вторил ее словам друг, таким же безжизненным голосом.

Друзья, как и я переживали за случившееся и состояние Снежаны. Я не хотел представлять, но мозг подкидывал картинки, когда Снежинка проснется и ей сообщат о ребенке. Она этого не вынесет. Это сломает ее окончательно.

Сегодня часть моей души умерла вместе с моим малышом, который не увидит этот мир из-за твари, возомнившей себя вершительницей судеб. Меня разрывало на мелкие части. Внутренняя душевная боль была такой сильной, что мне становилось трудно дышать.

Прости меня малыш! Прости, что твой отец оказался полным идиотом. Прости, что я не уберег твою маму, и тебя больше с нами нет.

* * *

Агата.

Боль. Всепоглощающая, сжирающая изнутри каждый уголок души, боль. Я ощущала ее слишком ярко и остро, что не могла сделать вдох полной грудью.

А еще пустота. Как будто все краски жизни резко померкли, оставив в душе одно сплошное серое пятно.

И я знала с чем это было связано. Словно я вернулась в день семилетней давности. Придя в себя, я сразу поняла, что одна. Мой малыш меня оставил. Как и тогда.

Я больше не чувствовала того тепла, исходившего из глубины души. Я снова одна. Я испытывала такую душевную боль, что мне просто не хотелось просыпаться.

Открыла глаза и уставилась взглядом в белоснежный раздражающий потолок больницы. Все тело болело так, словно его пропустили через мясорубку. Во рту сухость, дышать тяжело.

Но все это меркло на фоне гнетущего одиночества. В душе звенела тоскливая пустота, отдаваясь в голове тупой болью — болью потери, будто существовало в ее жизни что-то заветное, светлое, чем она очень дорожила, и внезапно лишилась этого навсегда.

Я смотрела в потолок, а по моим щекам текли обжигающие крупные слезы. Одиночество — видимо это то, что уготовано мне по судьбе.

Я больше ничего не чувствовала. Я сломалась, только в этот раз окончательно.

Не знаю сколько так пролежала, но, когда заглянула медсестра, чтобы проверить меня, началась беготня. Кто-то заходил в палату, кто-то выходил, проверяли приборы, осматривали меня. А мне просто хотелось, чтобы все они исчезли также быстро, как и заполонили мою палату, оставив меня одну.

— Как Вы себя чувствуете? — задала вопрос врач, что-то помечая в медицинской амбулаторной карте.

— Словно мое тело пропустили через мясорубку, — ответила женщине безжизненным голосом.

— Меня зовут Алевтина Анатольевна, — представилась, наконец, довольно миловидная женщина, чуть за 40, — Я Ваш лечащий врач. Скажите, что именно Вас сейчас беспокоит?

— Его ведь не спасли, так?

Женщине тяжело вздохнула, отложив карту и опустила взгляд. Пару минут она собиралась с мыслями, прежде чем продолжить.

— Ранение было слишком серьезное. Когда Вас доставили в больницу, уже произошел выкидыш. Мы чуть было не потеряли Вас на операционном столе.

— Насколько все серьезно?

— Когда у Вас открылось сильное кровотечение, врачам пришлось принимать решение слишком быстро, — женщина замолчала, по всей видимости не зная, как сказать следующее, — Вам удалили матку. Мне очень жаль.

— Я поняла, — ответила еле слышно, — Оставьте меня пожалуйста одну.

— Хорошо. Если Вам будет что-то нужно или Вас что-то будет беспокоить, на тумбочке около кровати лежит пульт с кнопкой вызова медперсонала. Сейчас вернется медсестра и поставит укол обезболивающего.

— Я в частной палате?

— Да, Ваши друзья распорядись, чтобы Вас сюда оформили и сразу все оплатили.

— Могу я кое о чем попросить?

— Конечно.

— Если ко мне кто-нибудь придет, не впускайте. Я никого не хочу видеть.

— Вы уверены? Вам сейчас нужна поддержка.

— Я справлюсь сама.

— Ну хорошо, — неуверенно согласилась врач, — Как скажите.

Врач ушла сразу же, через несколько минут пришла медсестра, поставила укол и убрала систему. А я наконец смогла дать волю эмоциям, давно рвущимся наружу.

После первой потери, мне было трудно справиться, но у меня получилось, хотя и было очень больно. Я не могла забеременеть, но по крайней мере чувствовала себя женщиной. Сейчас же я сомневалась, что смогу вернуться хотя бы к тому, какой была до приезда в Россию. Ведь сейчас меня можно смело назвать неполноценной. Я даже больше не смогу тешить себя надеждой, что может произойти чудо.

Вот так в один момент может разрушиться мечта. В моем сердце образовалась огромная дыра, через которое сквозил ветер.

Как бы мне не хотелось находиться в такой важный день рядом со своим мужем, но мне пришлось улететь в Монреаль, для урегулирования некоторых вопросов с фирмой, с которой мы заключили контракт. Нам нельзя было облажаться, а так как Вадиму необходимо было присутствовать в Москве, в командировку отправилась я.

Быстро решив все интересующие меня вопросы, взяла билет на самолет на 2 дня раньше, чем изначально планировалось. Настроение было чудесным.

Уже сидя в самолете, с моего лица не сходила улыбка. Совсем скоро я увижу дорогого моему сердцу человека и сообщу ему радостную новость. Мы так долго этого ждали, и наконец дождались.

Пару дней назад после обеда почувствовала недомогание, сидя в своем номере пыталась понять причину и поняла. А тест, купленный в аптеке в паре кварталов от гостиницы, в которой я остановилась, подтвердил мою догадку.

Я беременна. Господь наконец нас наградил, и совсем скоро мы станем родителями. Мы очень долго пытались зачать малыша, но у нас не получалось. Со здоровьем у нас с Вадимом было все в полном порядке, и врачи предполагали, что дело скорее всего в отрицательном резус факторе, больше причин не было.

Нам посоветовали просто отпустить ситуацию и чудо само придет в нашу семью. Так и произошло.

Только, увы, мое счастье длилось совсем недолго.

Глава 17.Разрушенная мечта.

«Когда у меня горе, я боюсь поделиться

им с теми, кого люблю, чтобы не причинить

им боль, и не могу признаться тем, к кому

я равнодушна, потому что их

соболезнования мне безразличны.

Шарлотта Бронте»

Вадим.

— Здравствуйте, меня зовут Мальцев Вадим, я бы хотел узнать о состоянии Красовской Агаты, — обратился к медперсоналу на ресепшене.