По осколкам
Шрифт:
Смотрю на часы – одиннадцать.
Набираю Костю.
– Доброе утро, братишка!
– Доброе.
– Спишь?
– Да какое там! Работаю давно. Это Арс у нас может до вечера спать. А если и я начну, то всё рухнет. Кто-то должен заниматься делами.
– Ясно. Слушай, Костя, мне нужен адрес жены Арса. Дины.
– А зачем? – настороженно.
– Ну как зачем?… – вздыхаю я. – Ты видишь, что с ним происходит?
– Давно любуюсь.
– Так же нельзя.
– Это его выбор.
– Костя, он дочку не видел
– А это её выбор.
– Я поговорить с ней хочу. Не знаю… Примирить их, по-человечески. Чтобы разговаривать начали. Боюсь, он начудит что-нибудь. Ты же знаешь его. Скажи мне адрес.
– Сейчас скину. Да только зря ты это затеваешь, Паш. Сам же крайним и останешься, если что.
Костя… Костя всегда не при делах, «если что»!
– Ну и пусть.
Дожидаюсь смски. Читаю адрес, сердце колотится.
– Ну что такое? – психую на себя.
Понравилась…
Красивая очень. Конечно, понравилась. Но это Арса женщина. И я еду туда не для этого – пытаюсь осадить свой ошалевший орган.
Жду вечера. Не факт, что днём она дома. После обеда вырубает, снится опять Дина. Просыпаюсь уже глубоким вечером.
Срываюсь.
Изнутри распирает, словно еду к своей. Но это жена друга. Друга жена, – медитирую я, теряя через какое-то время смысл произносимой фразы.
Жена друга.
Набор букв, твою мать!
На её подъезде кодовый замок. Нажимаю на домофоне номер квартиры.
– Да открывайте так, свет вырубили. Не работает ничего, – вздыхает женщина за спиной.
И я захожу. В подъезде тьма кромешная. Включаю подсветку на телефоне. Поднимаюсь по лестнице, сзади идёт та женщина.
– Вы не подскажете, шестьдесят вторая квартира на каком?
– А ты перед ней стоишь. К Дине, что ли?
– Да.
– А нет её! – открывает она соседнюю дверь.
– Как нет?
– С дочкой она в бассейн ходит. Придёт уже скоро.
– Я подожду.
Сажусь на ступеньки чуть выше её квартиры. Глаза привыкают к темноте.
Через какое-то время дверь подъезда хлопает.
Слышу неспешные шаги.
Дышу глубже. Выдыхаю рвано. Отчего-то резко становится душно.
Вижу её силуэт, серый в темноте. На плече слинг с лялькой. Ботиночки…
– Дина, здравс…
– Боже мой! – сдавленно вскрикивает она и тут же начинает успокаивать захныкавшую дочку. – Тихо, тихо… ччч… спи. Что Вам нужно?
– Простите, ради Бога! – шепчу я. – Не хотел напугать. Глаза к темноте привыкли и…
– Вы кто?
– Я друг Кости Куницына и… Егора.
– Ммм. Что-то случилось?
Одной рукой она поддерживает слинг, во второй пакет с продуктами.
– Давайте помогу, – забираю из её рук тяжелый пакет. – Дина, я поговорить хотел с Вами.
– Если как парламентёр, то – нет. Не хочу. Уходите.
Пытается в темноте открыть
дверь. Включаю телефон, подсвечивая ей замочную скважину.– Дина, пожалуйста.
– О чём говорить?
– О его дочке.
– Нет у него дочки. Это моя дочка.
– Дина, ну что ж Вы такая строгая? Пригласите меня, пожалуйста, на чай.
– В качестве кого?
– В качестве… не знаю… человека, который помог Вам с пакетом! – выстреливаю я первым пришедшим в голову поводом. – Я Вам ещё чем-нибудь помогу.
– Заходите.
Делает шаг внутрь.
– Заговорите о Егоре – выгоню.
Разуваюсь. В квартире тоже темно.
– Как Вас зовут?
– Меня зовут Павел, – мой голос подрагивает.
– М. Уваров.
– Да! Откуда Вы знаете?
– Арсенин рассказывал про ваши детские приключения.
– А я вот про Вас почти ничего не знаю.
– Неудивительно. Может, оговаривался когда, да Вы среди всех остальных и не упомнили, – фыркает она.
Мне хочется возмутиться, что Арс не такой на самом деле. И что очень её любит. И говорит только о ней. Но я обещал о нём не говорить.
– Постойте. Здесь игрушки на полу. Я дочь уложу и свечу найду.
Отходит, и я ощущаю, как меня немного расслабляет. Рядом с ней вытягиваюсь в струнку, как солдат на параде. Разминаю плечи.
Дина возвращается со свечой.
– Пойдёмте на кухню.
Зажигает газ. Блики от огня пляшут по её лицу. Губам…
Не для этого я здесь!
Захлопываю глаза. Встряхиваюсь. А для чего?… А?
– А как зовут дочку?
– Алиса зовут дочку, – вздыхает она.
– Алиса Егоровна… Красиво.
– Алиса Павловна, – поправляет она.
– Почему «Павловна»?
– По моему отцу отчество. Своего у неё нет.
– Дин… её отец очень хочет им быть.
– Даже чаю не попьёте? – ядовито.
– Понял. Молчу.
Пока она колдует над чаем, рассматриваю кухню. Маленькая, уютная…
Ставит на стол две чашки с чаем, открывает окно. Щелчок зажигалки.
– Можно, я с Вами? – достаю сигареты.
– Можно.
Рассматриваю тонкую сигарету в её пальцах.
– А сколько сейчас Алисе?
– Восемь.
– Простите за бестактный вопрос… Вы курите… Не кормите её грудью?
– К сожалению, не перепало моей дочке такого счастья.
– Почему? Можешь послать меня, если я…
– Да… – отмахивается она. – Преждевременные роды. Ребёнок в реанимации, я отдельно. Не удалось молоко сохранить. Стресс… Дура я была! Не смогла абстрагироваться.
Очень тяжело слушать это. Арс – мудак.
– Прости, Дин.
– Тебя-то за что? Пей свой чай, Павел.
В прихожей загорается свет. Техника оживает. Пиликание стиральной машинки, гул холодильника… Дина щёлкает включателем. Мы оба щуримся от слишком яркого света.
Из детской – плач.
Дина уходит. Возвращается с Алисой на руках.