По острию ножа
Шрифт:
— Подействовало? — спросил Матейченков.
— Мгновенно! «Здесь никогда не был штаб генерала Дудаева», — слышу в ответ. Вот тебе и фунт изюма!
«А что здесь было?»
«Учебный центр».
«Это как понимать?»
«Здесь читали лекции для наших командиров».
«Кто читал?»
«Иностранные инструкторы».
«О чем? О половом воспитании?» — кричу. Разозлился я, товарищ генерал-полковник, — слов нет. Такой путь трудный проделали, жизнью рисковали, да и сейчас еще из смертельной ловушки не выбрались, и все ради того, чтобы попасть в какой-то дурацкий лекторий для боевиков.
«Зачем
«И демонстрировали их?»
«Конечно».
«А еще о чем они рассказывали?»
«О многом».
«Например?»
«Ну, что весь мир нам помогает. В основном исламский. О том, какой тактики боевикам нужно придерживаться. Как выбирать гнездо для снайпера… Как ставить мины-растяжки. Как подбивать самоходки…»
— В общем, посыпались из них темы лекций, как горох из худого мешка. Я оборвал их и говорю наобум, — продолжал полковник Петрашевский: «Но Дудаев же был здесь вчера?»
«Был, — отвечают. — Он часто у нас в гостях бывает. Смотрит, как проходят лекции, сам кое-что рассказывает из своей боевой и героической жизни».
«Он ведь в советской армии служил, в Прибалтике, был генералом», — добавляет второй бандит, как будто я этого не знаю!..
Матейченков вставил:
— Решил, наверное, ликбезом заняться.
— Ну, мне этот ликбез, как вы понимаете, до одного места. Я спрашиваю на всякий случай: «А тексты лекций, которые вам читали по новому вооружению, у вас сохранились?»
Один отвечает:
«Конспектировать нам не разрешали».
Другой поправляет:
«Начальник курсов записывал все лекции на кассеты».
Проснулся во мне охотничий азарт:
«Где эти кассеты?»
«В бывшей учительской, в тумбочке директора».
Действительно, мои ребята говорили, что обнаружили в одном из ящиков массу аудиокассет. Но поскольку надписей на них не было, а времени для прослушивания у нас, естественно, не имелось, я предположил, что кто-то из бандитов был меломаном, и велел кассеты не трогать. А оказалось…
— Это же клад. Которому цены нет! — воскликнул Матейченков.
— Ну ладно, кассеты — кассетами, — продолжал свой рассказ Николай Константинович. — Присоединил я их к своим трофеям: изъятым документам и прочему. А вот как из окружения выходить?!
— А как у тебя было со связью? — спросил генерал.
— К ней я и перехожу. Поначалу, когда мы из засады наблюдали за школой, рация не работала. Наш радист чуть с ума не сошел, пытаясь ее наладить. После нескольких безуспешных попыток докладывает мне: «Ничего не получится. Но дело не в рации. Видимо, эта гора мешает распространению радиоволн… Но теперь-то мы чуток сменили дислокацию. Может здесь рация заработает? Вызываю радиста, начинает он колдовать со своим агрегатом… О, счастье! Связь действует. Тут же я отдаю радисту приказ связаться с Ханкалой, где находился мой непосредственный начальник. Доложил обстановку.
«Пробиться сможешь?» — спрашивает.
«Вряд ли».
Удалился я с радистом в соседнюю комнату, стали вместе с начальником думать, как найти выход из сложившейся ситуации.
«Большой отряд незамеченным к тебе никак не пройдет», — говорит начальник.
«Понимаю».
«А от малого, такого, как твой, толку мало. Только положу
бойцов…»И тут мелькнула у меня одна мысль. Подошел я к школьному окну, оглядел весь поселок и окружающие его горы, и спрашиваю по рации у начальника:
«Огоньком поддержать сможете?»
«Ну-ка, повтори, в каком ты пункте находишься?»
«Асланбек-Шерипово».
Слышу, начальник пошелестел картой и отвечает:
«У нас там неподалеку батарея».
«Отлично!»
«Постой, — кричит начальник. — Ты что же, хочешь, чтобы мы из батареи “Град” по поселку садили? Мы же там все в два счета сожжем, да и ты погибнешь…»
«Нет, — говорю, — у меня замысел получше». И рассказываю, что придумал.
«Ладно, — отвечает, — действуй. Я же буду на стреме. А пока позвоню артиллеристам, чтобы находились в боевой готовности».
— Хороший ты, брат, рассказчик, — покачал головой Матейченков. — Интригу строишь — будь здоров. Думаю, твои мемуары с руками оторвут.
— Если я их когда-нибудь напишу… Ну, сунул я в карман мобильный телефон, прихватил с собой двух охранников, которых ребята захватили, и отправился на переговоры к их начальству. Чеченцев, конечно, мы предварительно разоружили… Я шел чуть сзади, в кармане держал наготове пистолет. Отличный, бесшумный, с точным боем.
— Но ведь у боевиков кругом было полно своих, — заметил генерал Матейченков.
— И что?
— Они, допустим, могли крикнуть первому встречному.
— Могли, — согласился Петрашевский. — Но у меня не было выбора. А этим двум чеченцам я перед выходом из школы сказал: «Я иду на переговоры к вашему начальству, и надеюсь, что мы мирно обо всем договоримся. Если же вы по дороге попытаетесь меня угробить, то я прежде пришью вас вот из этого пистолета. Если что не так, сразу стреляю сквозь карман. Посмотрите сами, какое утро на дворе. Война скоро кончается, сами знаете. Разве вам охота погибнуть? А главное, без всякой пользы».
Вот такую кратенькую прочитал им лекцию, как и положено в учебном центре, и мы втроем двинулись вперед.
— А на улице не обращали на тебя внимание?
— На лице у меня, между прочим, не написано, что я русский. Камуфляжный костюм на мне был — так и сами чеченцы такие носят… К тому же всю жизнь, как знаете, служу на Кавказе, вот и загорел, как лицо кавказской национальности.
— «Мир приключений», — покачал головой генерал.
— Приводят меня чеченцы к дому, где располагается начальник местного гарнизона. На входе стоит мордоворот с автоматом Калашникова на пузе. Мои боевики что-то долго ему объясняют на своем языке. Тот с изумлением смотрит на меня, словно на инопланетянина. Уж не знаю. что они там наговорили, только вдруг отдает он мне честь и делает шаг в сторону, отворив передо мной дверь.
Захожу с двумя сопровождающими в кабинет, одна стена которого увешана саблями, пиками и вообще старинным оружием. А за столом сидит чеченец, что-то орет в трубку полевого телефона. Увидел нас, положил трубку на рычаги, смотрит вопросительно. Делаю шаг вперед и говорю:
«Я представитель Вооруженных Сил России».
У него глаза на лоб полезли.
Бывший учитель, как договорились, переводит.
«Как сюда попал?»
«Это неважно».
«Что надо?»
«Село окружено нашими войсками».