По праву рождения (Адвокат мог не знать)

– А какой смысл? Ты ведь уже убедила себя, что это Джессика. Я по лицу вижу.

– Ее надо убедить. И тебя, и Дага…

– Не вмешивай в это дело Дага, Сьюзи. Бога ради, пощади его хоть на этот раз.

– Это его сестра.

– Это посторонняя женщина. – Джей рассеянно погладил голову Сэди, когда она положила морду ему на колени. – Что бы ни показали анализы крови, она все равно останется нам чужой. – Он отвернулся от лица на экране, причинявшего ему физическую боль. – Нам никогда не вернуть Джессику, Сьюзи. Как ни старайся, ты не сможешь повернуть время вспять.

– Ты предпочел бы не знать, да? – Горечь душила ее, мешала свободно дышать. – Ты предпочел бы все забыть. Забыть ее, чтобы спокойно плыть по жизни, не натыкаясь на подводные камни.

– Вот именно. Видит бог, я хотел бы все забыть, но не могу. Я не могу забыть, но не могу и подчинить этому всю свою жизнь, как ты, Сюзанна. Я не могу позволить мять и взбивать себя, как ты взбиваешь свое тесто. – Джей опять погладил шелковистые уши Сэди, от души жалея, что нельзя вот так же просто успокоить Сюзанну. – То, что с нами произошло двенадцатого декабря, обернулось для меня не только утратой дочери. Я потерял жену – своего лучшего друга. Я потерял все, что было мне дорого, потому что ты перестала меня замечать. Все твои мысли были заняты только Джесси.

Эти слова ей приходилось слышать от него и раньше. И раньше она видела это тихое отчаяние в его глазах. Это ранило ее до сих пор.

– Ты сдался. – Сквозь душившую ее горечь прорвались слезы. – Ты отмахнулся от нее, забыл о ней, как будто речь шла о потерявшемся щенке.

– Это неправда. – Но его гнев уже сменился усталостью. – Я не сдался и не отмахнулся от нее, но я смирился. Мне пришлось смириться. Просто ты не понимала, что со мной творится, что я чувствую. Откуда тебе было знать – ты же меня в упор не видела. А когда прошло семь лет, смотреть уже стало не на что. От нас ничего не осталось.

– Ты во всем винил меня.

– О нет, дорогая, я никогда тебя не винил. – Он не мог этого вынести, не мог видеть, как она снова погружается в пучину отчаяния, вины и горя. – Ни разу в жизни.

Джей встал и обнял ее. Он обнимал ее и чувствовал, как она сотрясается от плача. И знал, что ничем не может ей помочь, что он и сейчас не нужен ей, как не был нужен и в тот момент, когда она позвонила ему и сказала, что Джессика пропала.

– Я сдам анализы. Сделаю все, что ты скажешь.

Он позвонил врачу и договорился о визите прямо из дома Сюзанны. Ее это вроде бы немного успокоило, зато сам Джей ушел от нее взвинченный, почти больной от невыносимой тяжести в груди.

Он решил не ездить на раскопки. Сюзанна его уговаривала, чуть ли не умоляла, чтобы он поехал и поговорил с этой Колли Данбрук. Но он не был к этому готов. Да и что он мог ей сказать?

Откровение снизошло на него в день совершеннолетия Джессики. Его дочери, если она еще жива, – а он молил бога, чтобы она была жива, – исполнился двадцать один год. Она стала взрослой женщиной. Она больше никогда, никогда не будет принадлежать ему.

У Джея не было сил на обратный путь домой, ему страшно было даже думать об одиноком вечере. Странное дело: ведь именно ради одиночества и покоя он согласился на развод. После семи бурных лет, наполненных ссорами, отчуждением и горем, он был готов не просто смириться с одиночеством, он чуть ли не жаждал одиночества. Он уверял себя, что так и не женился во второй раз именно потому, что предпочел одиночество. Но в глубине души Джей Каллен так и остался женатым человеком. Если Сюзанна жила ради призрака Джессики, ее муж жил воспоминаниями о своем браке.

Когда он, уступая уговорам друзей или зову своей собственной мужской природы, приглашал куда-нибудь женщину, чтобы потом отвести ее в постель, ему это казалось супружеской изменой. Никакое свидетельство о разводе не могло его убедить в обратном. В душе он по-прежнему оставался мужем Сюзанны.

О других мужчинах в жизни Сюзанны он старался не думать. Он знал, что она сказала бы ему на это: что это и есть его главный недостаток. Он всегда предпочитал отгораживаться от всего, что его огорчало, что мешало размеренному течению жизни. Ему нечего было возразить: это была чистая правда.

Джей въехал в город, и его пронзила острая боль сожаления, смешанная со сладостью воспоминаний. Здесь был его дом, хотя он давно уже жил в другом месте. Его жизнь была здесь.

Мороженое и летние праздничные шествия. Учеба в школе, состязания и тренировки Школьной лиги. В школу он ходил пешком. Срезал угол, пробираясь через сад миссис Хобсон. Ее пес Честер с лаем преследовал его до самого забора. А на углу его ждала Сюзанна. Когда они перешли из начальных классов в среднюю школу, она стала делать вид, что вовсе его не ждет.

Он хорошо помнил и ее, и себя на всех этапах.

В первом классе она носила «крысиные хвостики», перехваченные резинками. Потом она стала носить распущенные волосы, закрепляя их такими смешными маленькими заколочками с розовыми цветочками и голубыми бабочками.

В первый раз он поцеловал ее под старым дубом на углу Главной и Церковной улиц. Их пораньше отпустили из школы из-за снега, и он проводил ее до дому, хотя друзья звали его играть в снежки. И оказалось, что дело того стоило. Его бросало в дрожь, ему было так страшно, что он обливался холодным потом, но его муки были вознаграждены. Его губы коснулись губ Сюзанны. Им обоим было по двенадцать лет.

Сердце у него билось так часто, что даже голова закружилась. Сюзанна оттолкнула его, но улыбнулась. А потом засмеялась и убежала. Она смеялась, как все девчонки смеются, потому что в этом возрасте они знают о жизни куда больше, чем их сверстники-мальчишки.

А как они были счастливы, когда он получил диплом об окончании колледжа и они перебрались обратно в Вудзборо! Квартирку, которую они снимали рядом с колледжем, вряд ли можно было назвать настоящим домом. Их жизнь, пока он учился, была какой-то ненастоящей. Они как будто были женаты понарошку, и дом у них был невсамделишный. А вот когда они вернулись с совсем маленьким, грудным Дугласом, они зажили как настоящая семья.

Джей остановил машину у тротуара и только потом сообразил, что именно это входило в его намерения. Он вылез из машины и прошел полквартала до магазина «Бесценные страницы». Роджер, стоя за прилавком, обслуживал покупателя, и Джей, вскинув руку в знак приветствия, дал понять, что сам о себе позаботится. Он отправился бродить вдоль полок, осматривая стоящие на них и сложенные стопками на полу книги. Роджер всегда был ему ближе, чем его родной отец, которого больше радовали очки, добытые сыном в бейсбольных матчах, чем его высокие оценки на уроках.

И это он тоже потерял вместе с Джессикой. После развода Роджер сохранил свою неизменную приветливость и доброжелательность, но это было уже не то, что раньше.

Джей замер, увидев Дугласа, занятого перестановкой книг в секции биографической литературы. В последние годы он редко виделся с сыном и до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что этот высокий, широкоплечий мужчина – его малыш.

– Есть что-нибудь для чтения на пляже? – спросил Джей.

Даг оглянулся через плечо, и его серьезное, даже мрачное лицо осветилось усмешкой.

– Есть классная порнуха из моих личных запасов, но тебе это будет дорого стоить. Что ты делаешь в городе? – Стоило ему задать этот вопрос, как он уже угадал ответ. Усмешка угасла. – Все ясно. Мама втянула тебя в это дело.

– Ты видел видеопленку.

– Я видел не только видеопленку. Я все видел крупным планом в прямом эфире при личном контакте.

Джей подошел поближе к сыну.

– И что ты думаешь?

– А что я должен думать? Я ее не знаю. Из-за нее мама опять вся в кусках, вот и все, что я знаю.

– Твоя мать сказала мне, что она сама отправилась к этой женщине, а не наоборот.

– Ну и что? – пожал плечами Даг. – Какая разница?

– А что думает Роджер?

– Он видел ее в новостях и был потрясен, но он держится. Ты же знаешь деда.

– Он ездил на раскопки с ней повидаться?

– Нет. – Даг покачал головой. – Он говорит, что ему страшно. Он считает, что, если мы начнем на нее давить, мозолить ей глаза, она просто возьмет и уедет. Или откажется делать анализы. Но ему страшно хочется съездить. Он начал читать книжки по археологии, чтобы было о чем поговорить, когда мы все вместе вновь станем одной большой счастливой семьей.– Если она твоя сестра… я говорю, если она твоя сестра, мы должны удостовериться. Не знаю, что мы потом будем делать, но мы должны знать точно. Я поговорю с Роджером. А ты присматривай за мамой, договорились?

10

Переполненный впечатлениями после первого визита на раскопки, Тайлер вырвался из рук матери, как только они вошли в книжный магазин. Его лицо светилось возбуждением и блестело от пота. Он подбежал к прилавку и протянул кверху плоский обломок скальной породы.

– Смотрите, дедушка Роджер, смотрите, что я нашел!

Бросив виноватый взгляд на Джея, к нему поспешила Лана.

– Тай, не смей перебивать взрослых!

Не успела она подхватить сына на руки, как Роджер водрузил на нос очки и перегнулся через прилавок.

– Что там у тебя, большой парень?

– Это кусок копья, индейского копья, им убивали людей!

– Разрази меня гром! А что это там за пятно, уж не кровь ли?

– Не-а. – Но эта мысль заворожила Тайлера, он пристально вгляделся в наконечник копья. – А может, и да.

– Извините. – Подхватив Тая, Лана по привычке усадила его к себе на бедро. – Наш Индиана Джонс позабыл о хороших манерах.

– Когда я вырасту, буду сам откапывать кости.

– То-то будет весело! – Лана закатила глаза в комическом ужасе и перехватила его поудобнее, с грустью осознав, что он уже становится тяжеловат для нее. Еще немного, и она не сможет носить его вот так. – Но большие парни не прерывают чужой разговор.

– Сгрузите-ка свою ношу вот сюда, – Роджер похлопал по прилавку. – Лана, это мой… – Слово «зять» чуть было не сорвалось у него с языка самым естественным образом. – Это Джей, отец Дугласа. Джей, это Лана Кэмпбелл, самая красивая леди-адвокат в Вудзборо, и ее сын Тайлер.

Усадив Тайлера на прилавок, Лана протянула руку:

– Рада познакомиться с вами, мистер Каллен. – Она узнала глаза Колли и нос Дага. – Мы с Тайлером только что посетили раскопки на ручье Антитам.

«Он знает, – догадалась она, увидев, как дрогнуло и напряглось его лицо от нахлынувшего чувства. – Он знает, что его дочь, отнятая у него много лет назад, работает там, всего в нескольких милях от города».

– И у них там скелеты, и куча камней, и эти… Как они называются? – спросил Тайлер у матери.

– Окаменелости.

– Доктор Лео разрешил мне взять этот наконечник, а ему миллионы лет, представляете?

– Бог ты мой, – улыбнулся Роджер. – Значит, он даже старше меня.

– Чес-слово? – Тай пристально уставился на изборожденное морщинами лицо Роджера. – Хотите, я возьму вас с собой на раскопки? Я вам все покажу. А еще я нашел конфету. Доктор Джейк вытащил ее прямо у меня из уха!

– Да что ты говоришь? – Роджер наклонился, словно собираясь осмотреть ухо мальчика. – Видимо, ты все съел.

– Она была всего одна, – начал оправдываться Тайлер. – Доктор Лео сказал, что это фокус и что у доктора Джейка еще много чего есть в рукаве. Но я больше ничего не видел.

– Я вижу, у тебя был день, богатый впечатлениями. – Джей с улыбкой похлопал Тая по запачканной коленке. – Можно мне посмотреть наконечник?

– Ладно. – Тай заколебался. – Только не насовсем!

– Нет, я только посмотрю. – Джею хотелось хотя бы прикоснуться к чему-то, что имело отношение к Джессике. – Это здорово. Я сам коллекционировал камни, когда был мальчишкой. И еще у меня было несколько пуль времен Гражданской войны.

– Они кого-нибудь убили? – спросил Тай.

– Может быть.

– Тай в последнее время стал жутко кровожадным. – Тут Лана краем глаза уловила движение и обернулась. – Привет, Даг.

– Лана.

Дуглас внимательно разглядывал мальчика, который ерзал на стойке от беспокойства и желания потребовать назад свою собственность у незнакомого дяденьки. «Славный мальчик, – подумал он. – Похож на мать». Он рассеянным жестом провел рукой по растрепанным волосам мальчика.

– Ты кого-нибудь убил в последнее время?

Глаза Тая округлились.

– Нет… А вы?

– Тоже нет. – Даг забрал у отца наконечник копья, повертел его в руке и вернул Таю. – Ты станешь археологом?

– Нет, я буду… Мам, как это другое слово?

– Палеонтолог, – подсказала Лана.

– Вот кем я буду. Потому что они находят динозавров, а динозавры лучше всех. У меня целый альбом с динозаврами.

– Верно, динозавры лучше всех. У меня самого была коллекция динозавров. Они вечно дрались, хотели сожрать друг друга. Помнишь, папа?