По разные стороны

— Тейтум, — обратился он, его голос был густым словно сироп. Словно мурлыкание льва. Она опустила одежду на пол.

— Что? — спросила она, прислонившись к дверной раме.

— Моя очередь задавать вопросы?

— Зависит от самих вопросов, — прозвучало в ответ. Наконец он ослабил часы и бросил их в сторону от кровати.

— Со сколькими мужчинами ты трахалась после меня? — спросил Джеймсон. Зевнул и переплел пальцы, вытянув руки над головой. Каждый мускул изогнулся и напрягся от движения. У Тейт пересохло во рту в то же мгновение.

— Я... э...

— Пялишься. Ты уставилась на меня, — сказал Джеймсон, протягивая руку по груди и сжимая ее в локте. Другие мышцы растянулись и задвигались.

— Да, думаю, так и есть.

— Ответь на вопрос, пожалуйста.

— Сколько раз ты трахал Пет после меня? — возразила она. Те йтум не выдержала этой мысли, не могла выносить саму идею. В ее опьяненном мозгу все казалось даже более грубо, чем обычно. Она не хотела слышать, что он прикасался к другой женщине. Вообще какой-либо. Тейт хотела быть одной. Его единственный.

Страшная мысль, малышка. Все еще уверена, что это игра?

— Сколько раз ты трахалась с Ником после меня? — ответил Джеймсон.

Даже в пьяном состоянии Тейт знала, что лучше не отвечать на этот вопрос. Она сказала Джеймсону, что ни с кем не спала, но он все же предположил, что у нее были отношения с Ником. Это знание не давало ему покоя, он ревновал, отвлекался. Нервничал. Ей нужно было подобное, если она хотела выиграть.

— Не знаю, откуда в тебе такая неуверенность, Джеймсон. Это всегда должно напоминать соревнование «У кого больше член?», — уклонилась от ответа Тейт.

— Я знаю, что это не соревнование. Если бы это было так, я бы уже выиграл, поэтому не волнуюсь. Неуверенности нет, мне просто любопытно. Я не прикасался к Петрашке неподобающим образом с июня прошлого года. До нашей с тобой встречи, хотелось бы заметить. Теперь отвечай на мой вопрос, — потребовал Кейн. Она фыркнула.

— Ты проводил с ней месяц в Берлине, притворяясь ее бойфрендом, и не приударил за ней? Ни разу? — Тейт бросила ему вызов, алкоголь пробудил в ней смелость.

— Ни разу. И я никем не притворялся. Мне не нужно было притворяться ее бойфрендом, чтобы заставить ее трахаться со мной, — поправил он Тейт. Она закатила глаза.

— Да, я прекрасно знаю, что тебе не нужно быть бойфрендом, чтобы трахнуть кого-то, — огрызнулась она.

— Ты никогда не говорила, что это тебя беспокоит. Ты же сама сказала, что все в порядке. Если что-то изменилось и начало доставлять тебе дискомфорт, стоило сказать об этом, — тихо произнес Джеймсон. Затем медленно наклонился вперед на руки, словно собрался отжиматься.

— Я в свою очередь высказалась. Ты же промолчал, — напомнила она ему. Джеймсон перекатился и вытянулся на спине.

— Ты хочешь быть моей девушкой, Тейтум? — спросил он, голос звучал обыденно.

— Нет.

— А кажется иначе.

— Не думаю, что у меня есть все, что нужно, чтобы стать «девушкой» Джеймсона Кейна.

— Хммм, а по мне, ты была создана для этого.

Пока он лежал на кровати в одних только боксерах «Etiquette Clothier», выглядя, как сексуальный образчик из мужского журнала, Тейт осознала: Джеймсон Кейн пытался ее соблазнить. Он никогда не делал этого раньше, не в Бостоне. В то время она всегда была легкой добычей. Даже не притворялась, что не хочет его, так что это никогда не было проблемой. Сейчас он лежал практически полностью раздетым, она видела его, словно на ладони, и он говорил то, что она всегда хотела услышать.

Сопротивление Джеймсону было невозможным, пока она пыталась убедить себя в ненависти к нему. Идя через комнату и заползая на кровать рядом с ним, Тейтум ОШи задавалась вопросом: а действительно ли она сможет освободиться от него?

Хотела ли она вообще быть свободной?

Глава 9.

Тейт поднялась наверх, когда Джеймсон исчез в офисе, о существовании которого она не подозревала. Ему действительно нужно было поработать, по его словам, особенно если учитывать, с какой скоростью ОШи тратила его деньги. Оказалось, что когда он выбросил ее кошелек за борт, то предусмотрительно вынул из него свою кредитку. После Тейтум использовала ее для еще одного шопинга. Тринадцать пакетов спустя он поймал ее и с трудом вырвал карту из ее рук.

Это было почти неделю назад, и все было не очень хорошо. Или слишком хорошо. Тейт больше не была уверена.

Грани между «игрой» и «не-игрой» размылись до неузнаваемости. Они играли, флиртовали, занимались сексом. Джеймсон водил ее по разным местам, показывал ее, не смотрел на других женщин. В Бостоне Кейн всегда прикрывался работой, но на самом деле просто искал очередную задницу. Она все ожидала, что то же самое произойдет в Испании. Но нет. Он, казалось, смотрел только на нее. Буквально вел себя мило.

Практически не напоминал Сатану.

Боже, помоги мне.

Через два дня они поедут в Париж, и Тейт чувствовала, что разваливается. Она всегда плохо разбиралась в своих эмоциях, когда дело касалось Джеймсона, и все становилось тяжелее. Он застал ее плачущей в душе днем ранее; к счастью, эгоцентризма в нем хватило, чтобы спихнуть все на расстройство, причиной которому стал он сам, поэтому сцеловал ее слезы. Забрал боль прикосновением. Парень и понятия не имел, что причина ее слез в том, что Тейт расстроена собой.

Тупая сука. Слабая сука. Легкодоступная сука.

Каждое утро девушка говорила себе, что это все еще игра, что она по-прежнему отвечает за свои действия, что еще может уйти. И каждый день Джеймсон заставлял ее все забыть. К тому времени, когда она засыпала ночью, то была почти счастлива. Почти рада, что находится здесь. Рада была снова оказаться с ним. Не могла даже представить, как возвращаться к своей старой жизни. Жизни без него.

Ты проигрываешь… проигрываешь… проигрываешь.

Конечно, она увидит Энджа в Париже — он прибудет через день или два после них. Тейт рассчитывала на то, что он станет антидотом к помешательству ее психики. Поможет ей настроиться на игру. Эндж любил ее и ненавидел Джеймсона. Все будет прекрасно. Ей нужно было, чтобы он помнил все плохое, что с ней случилось, потому что сама она больше не могла вспоминать.

Плохое блекло. Тот бассейн в ее воспоминаниях высыхал. Новые воспоминания создавались, когда Джеймсон был рядом. Воспоминания о том, как он удерживал ее в ванной со словами, что она того стоит. Как делился с ней историями, когда они были на лодке, объясняя, что он был балованным проказником, который плохо себя вел. Как он прикасался к ней, пока они спали вместе, шептал ей, как он рад, что она была там.