По силам только профи

У Анны давно вертелся на языке вопрос, и как только взрывотехники закрыли за собой дверь кабинета, она дернула Егорова за рукав.

– Андрей Геннадьевич, это Пиночет? Это он накачал итальянца наркотиками?

Егоров кивнул:

– Он. Только не наркотиками, а особым препаратом специального назначения, подавляющим волю и заставляющим человека выполнять чужие приказы. По сути, той же «сывороткой правды». Постой. – Он внезапно нахмурился. – А как ты догадалась, что в фотоаппарате мина?

Анна гордо вскинула голову. Когда еще представится случай продемонстрировать Егорову свою сообразительность.

– А это не тот фотоаппарат, который итальянец принес с собой.

– Не тот?

– Нет. Тот я хорошо запомнила. У этого и объектив больше, и…

Егоров не дал ей договорить.

– Что ж ты молчала?!

Он выхватил рацию и, вдавив клавишу передачи, объявил:

– Внимание всем постам! Восьмой на связи! Пиночет в здании! Повторяю: Пиночет в здании! Блокируйте выходы…

Он еще что-то говорил, но Анна не слышала. В мозгу звенела одна и та же фраза: «Пиночет в здании!» Отдав распоряжение, Егоров собрался куда-то бежать, но Анна повисла у него на руке.

– Как в здании?! Что вы говорите, Андрей Геннадьевич?! Его же не было! Он не входил в отель!

Егоров попытался освободить свою руку, но она держалась крепко.

– Это он через ваш пост не проходил! Но чтобы заменить фотографу камеру, он должен был попасть внутрь. И он это сделал. Но прошел не через второй пост, а через первый, где заходили участники саммита, которых, между прочим, не проверяли!

– У него что, была особая аккредитация? – опешила Анна. – Но откуда?!

– Вот и я хотел бы это знать!

Егорову наконец удалось освободиться, и через секунду его уже рядом не было.

Хотя внешне вокруг ничего не изменилось – дежурящие у входа в конференц-зал охранники остались на своих местах, Анна почувствовала, как накалилась окружающая атмосфера. Даже воздух, казалось, наполнился статическим электричеством, как бывает перед грозой. Или это у нее по коже побежали мурашки от страха. Анна растерянно оглянулась. Врач и оперативники с задержанным фотографом тоже куда-то исчезли – видимо, отправились приводить несчастного итальянца в чувство, а она и не заметила, когда они ушли.

Внезапно дверь соседнего кабинета приоткрылась. Оттуда выглянул старший команды взрывотехников и, не увидев никого, кроме Анны, обратился к ней:

– А где полковник Егоров?

– Его нет, – ответила Анна, словно это и так было не видно, и неожиданно для себя заявила: – Я за него.

Если сапера удивил такой ответ, то вида он не подал.

– Вы были правы. Это радиоуправляемый осколочный фугас с большим разлетом осколков. Очень сложная конструкция. Я с такой еще не сталкивался. Здесь не разминировать, поэтому мы увозим его в лабораторию.

Он распахнул дверь настежь, и взрывотехники вынесли из кабинета уже знакомый Анне контейнер, внутри которого, очевидно, и находился тот самый фугас. Радиоуправляемый фугас! Значит, Пиночет действительно в здании. Ведь кто-то же должен был послать радиоимпульс на подрыв фугаса! Надо сообщить об этом Егорову.

Анна бросилась следом за ним, но нашла его только через час. Вернее, Егоров сам нашел ее, когда она решила, что окончательно заблудилась в хитросплетении многочисленных переходов.

– Опоздали, – сердито сказал он, увидев ее издалека. – Пиночет ушел еще до того, как я объявил общую тревогу. Скорее всего, сразу после того, как мы взяли подготовленного им камикадзе.

* * *

– И за все это время вы ни разу не покидали пост?

Следователь уже в третий раз задавал этот вопрос, словно хотел поймать ее на лжи. Но ей нечего было скрывать. К тому же никакой вины за собой Анна не чувствовала, поэтому честно ответила:

– Ни разу. Я ушла вместе с полковником Егоровым.

В соседних кабинетах шли допросы других участников оперативного наряда – генерал Олейников, отвечающий за безопасность саммита, вызвал в «Президент-отель» целую бригаду следователей. Даже Егоров не избежал общения со следователем, хотя именно он предотвратил подготовленный Пиночетом теракт. Поразительнее всего, что встреча религиозных лидеров не прерывалась ни на минуту. У Анны создалось впечатление, что участники саммита даже не поняли, что благодаря Егорову и его наблюдательной помощнице избежали угрожавшей им смертельной опасности.

Наконец скучная процедура допроса закончилась. Следователь подвинул к Анне заполненный протокол.

– Ознакомьтесь. Если согласны, напишите: с моих слов записано верно…

– Я знаю, – не дослушав, ответила Анна. Как-никак после возвращения из Венесуэлы четыре дня провела на допросах у майора Быстрова из управления собственной безопасности, приобретя богатый опыт заполнения протоколов.

Она размашисто расписалась под протоколом и вернула бумагу следователю.

– Все, я свободна?

– Да. Если там еще кто-нибудь есть, – следователь указал взглядом на дверь, – пригласите.

Но в коридоре уже никого не было, кроме Егорова. Увидев его, Анна несказанно обрадовалась.

– Андрей Геннадьевич, вас теперь, наверное, наградят за то, что вы предотвратили теракт?

В глубине души искоркой тлела надежда, что и она вместе с ним тоже получит награду. Пусть не орден, а хотя бы медаль. То-то отцу будет приятно.

Но Егоров пренебрежительно отмахнулся, разрушив все ее честолюбивые мечты.

– Глупости. Ничего я не предотвратил. Если бы взрывотехники не установили в конференц-зале систему «Шатер», блокирующую сигналы радиовзрывателей, Пиночет беспрепятственно взорвал бы свою мину. Так что своим спасением участники саммита обязаны в первую очередь им… Да и за что награждать? – Егоров неожиданно помрачнел. – Взрыв не состоялся, но Пиночет ушел. Так что, если отбросить лирику и эмоции, сегодняшнюю схватку с ним мы проиграли.

– Сегодняшнюю? – растерянно переспросила Анна. – Думаете, он…