По следам полуночных волков

Строительство шло оглушительными темпами. Новенькие однотипные дома из белых и рыжих квадратных камней росли, словно по волшебству. Здесь трудились специальные бригады очарованных людей и новички из числа такманов. Представителей ордена Ленд не любил, они казались ему чрезмерно жестокими и опасными. Их магия имела неестественную тёмную природу.

Ленд обошёл строения по периметру. Начертал на земле аксельванты, заполнил их кровью из небольшой раны на ладони. Когда всё было готово, направил энергию своего тела и активировал защитные символы. Надёжный магический барьер окружил всё вокруг, спрятал стройку от посторонних глаз.

– Мы очень благодарны тебе, зелёный дракон! – обратился к Ленду новый настоятель. Он нравился дракону гораздо больше его предшественницы, которой Демиан отрубил голову по просьбе Оксаны.

– Обращайтесь! – Ленд наигранно улыбнулся, однако зелёные глаза оставались холодными.

Острая боль в груди заставила его пошатнуться. Ленд вскрикнул, согнулся, отчаянно хватая ртом воздух. Аксельвант связи на его груди вспыхнул ярким зелёным светом. Он горел, пульсировал, обжигал, причиняя страдания. Мария попала беду, сомнений не оставалось. Однажды Ленд уже проходил через подобное, когда она резала себе руки осколками зеркала, чтобы не провалиться в пустоту. Но тогда боль была не настолько резкая и чудовищная. Страх стихийной волной вырос в душе. Дыхание перехватило. «Только бы успеть!» Ленд сосредоточился, пытаясь отгородиться от скрутившей его боли, нашёл Марию и переместился, рассыпаясь ворохом ярких зелёных огоньков.

Мария стояла на коленях среди огромной, выжженной дотла поляны. Опиралась на одну руку, а вторую дрожащую от изнеможения вытянула вперёд. Тело её покрывали страшные рваные раны, кровь сочилась из них, заливая собой опалённую огненным даром землю. Одежда перепачкана золой и пеплом. Волнистые волосы всклокочены. По грязным щекам бежали дорожки слёз. Пот выступил на лбу крупными солёными каплями. Огонь, оберегавший её, погас, и волчья стая приготовилась к атаке.

Ленд подхватил девушку и прижал её к себе. Тело оказалось лёгким и совершенно безвольным. Магия, смешанная с даром Матери Земли, сорвалась с его рук и стихийной разрушающей волной понеслась навстречу оборотням. Волки пытались сбежать, но было поздно. Никто не мог укрыться от его ярости и гнева. Зелёная волна настигла оборотней. Кровь вскипела в их жилах, тела взрывались, во все стороны летели ошмётки плоти, клоки шерсти и кровавые брызги. Мерзкий металлический запах, смешанный с запахом разорванных внутренностей, плыл по воздуху, набивался в ноздри, вызывал тошноту.

Ленд понимал, что убил не всех. Барвин и основная шайка не участвовали в нападении, и им, скорее всего, удалось сбежать. Зелёный дракон сразу бы почувствовал присутствие вожака стаи, если бы тот находился поблизости.

Выброс магии оказался настолько сильным, что потратил значительную долю энергии, которая ещё оставалась в его теле после установки защиты на жилища такманов. Ленд чувствовал себя таким разбитым и уставшим. Мышцы его дрожали от напряжения.

Мария взглянула на него, в красных глазах отразилась любовь и теплота. Она попробовала улыбнуться синими бескровными губами. В это мгновение Ленд себя просто ненавидел. Он мог её остановить. Мог перенести в безопасное место, даже против воли. Она бы обижалась, злилась, плевать. Зато не лежала бы окровавленная и израненная у него на руках.

– Что же ты наделала, глупая, зачем полезла к ним одна? Я еле успел… Нет, это я дурак, зачем я отпустил тебя, – проговорил Ленд, понимая, что словами не передать его боль и его сожаление.

– Ленд, – прошептала Мария, глаза её закатились, тело расслабилось, и девушка потеряла сознание.

Ленд уложил её на покрытую золой и пеплом землю. Теперь спешить было некуда. Она выжила, остальное не имело значения. Проклятие оборотней уже вгрызалось в тело чёрными блестящими лентами.

Ленд ухватился за него, потянул на себя, стал наматывать на руку липкую горячую извивающуюся субстанцию. Она сопротивлялась, шипела, пытаясь остаться в облюбованном теле. Когда удалось полностью извлечь чёрную ленту из раны, Ленд сжёг её силой своей магии, и сразу взялся за следующую. К тому моменту, когда с проклятием было покончено, дракон совсем ослаб.

Он коснулся руками земли, прося покровительства и защиты, и потянул энергию своей стихии. И чем больше сил вливалось в его уставшее тело, тем больше пространства вокруг превращалось в безжизненную потрескавшуюся пустыню. Вяла и тлела трава, умирали кустарники и деревья. Трескалась и высыхала почва. Зелёные глаза дракона при этом ярко светились. Когда сил накопилось достаточно, Ленд остановился. «Потом вернусь и вылечу землю», – подумал он. Дракон простёр руки над ранами Марии, исцеляя их. Когда жизни девушки ничего более не угрожало, Ленд остановился. Он понимал, что работа не закончена и не все повреждения исправлены. Забрав ещё немного энергии у Матери Земли, чтобы окончательно не свалится без сил, Ленд задумался.

Марию необходимо было где-то спрятать, на время, пока все раны не будут излечены, а силы не восстановлены. Он не мог принести её в замок в таком ужасном состоянии. Оставался только один вариант, одно из его временных убежишь, запасное. Жизнь в Валиане научила дракона тому, что всегда нужно иметь несколько укромных мест, где можно спрятаться и переждать. Вот и попав в новый мир, он первым делом занялся поиском таких укрытий. В основном доме, сейчас находился молодой маг, и Ленду совершенно не хотелось, чтобы Миргон узнал о его ошибке. Он ведь заверил всех, что с Марией всё будет хорошо.

Запасное убежище пока ещё было ненадёжным. Защита там оказалась совсем простенькая и слабая, но у Ленда не хватало времени сделать всё как следует. Это был небольшой бревенчатый дом, построенный на берегу лесного озера. Дракону стоило немалых трудов, отыскать – это замечательное, укромное место. Его бывший хозяин, охотник, любил уединение. Небольшая порция чар, лёгкое внушение, и вот уже мужчина с радостью передал собственность во владение Ленда.

Зелёный дракон подхватил безвольное тело Марии на руки, и они вместе покинули клочок потрескавшейся мёртвой земли, на которой ярко выделялось пятно, покрытое пеплом и сажей.

Ленд уложил окровавленное тело Марии на кровать прямо поверх покрывала. Пошатываясь, направился к выходу из дома. Лес встретил его приятной прохладой и тишиной. Над головой, пробиваясь сквозь густые кроны, светилась яркими огоньками звёзд вечернее небо.

Он коснулся руками прохладной лесной почвы, потянул на себя энергию, уничтожая и иссушая всё вокруг. Мысленно попросил прощение у Матери Земли за такое варварское отношение к её творениям. Затрещали, засыхая деревья, полетели шурша сухие поблёкшие листья, в одно мгновение лишённые зелени и жизни. Истощилась и некогда плодородная почва. Глубокие трещины пошли по телу земли.

Ленд с облегчением вздохнул, силы вновь вернулись в тело, давая ему возможность завершить начатое. Он достал из кармана плаща нож, сделал надрез на руке и начертил на засушенных стволах деревьев аксельванты, затем активировал их энергией своего тела. Символы вспыхнули ярким зелёным светом, который в одно мгновение превратился в настоящий огонь. Затрещало, разгораясь, сухая древесина. Воспользоваться магией Ленду было проще, чем искать непривычные средства для разжигания огня, что имелись в этом мире. Подождав, пока пламя хорошо разгорится, и поздний вечер озарит яркий оранжевый свет, Ленд вернулся в дом. Поднял Марию на руки и вынес её на улицу. Девушка по-прежнему была без сознания.

Тело красной королевы охотно вобрало в себя пламя, потушив не на шутку разыгравшийся пожар. Бледность покинула её черты, на щеках появился румянец, губы порозовели, ушла болезненная синева. Глаза её по-прежнему были закрыты, обморок перешёл в глубокий восстанавливающий силы сон. Оставалось множество не смертельных, но крайне неприятных повреждений, с которыми Ленд собирался разобраться в ближайшее время.

Лес, которым зелёный дракон любовался в те недолгие часы, что посещал это убежище, был изуродован, чёрные безжизненные стволы, тянули в небо свои мёртвые ветви. На землю медленно и вальяжно осыпался пепел. Раньше Ленд ужаснулся бы такому варварскому отношению к природе, но сейчас ему было всё равно. Жизнь и здоровье Марии были важнее.