По следу аркуды

– Если удастся заставить такого волхва служить, никто тебе не будет страшен, и станешь ты великим воином, и все соседи подчинятся тебе, – наказывал перед походом отец. – А золота у тебя будет столько…

Очень хотелось Ужону найти и привести отцу волхва. Когда один из дозорных увидел среди камней на вершине горы фигуру в темном плаще, Ужон был уверен, что напал на нужный след. Он двинул отряд в гору, а самых лучших воинов послал выследить волхва. Они заметили, как тот скрылся среди валунов, и Ужон понял, что там есть пещера, хотя входа в неё и не разглядишь со стороны. Теперь оставалось главное – сказать заклятие, чтобы на какое-то время лишить волхва его силы. И можно будет брать его!

Спешившись, Ужон достал из-за пазухи старинный свиток с написанными кровью словами. Отец говорил, что читать слова надо задом наперед. Только так можно подчинить волю волхва. Отойдя в сторону от своих воинов, Ужон с трудом прочитал слова в обратную сторону, чуть не сломав язык. Потом спрятал свиток и послал воинов захватить волхва. А те привели ему четырех босяков, грязных, лохматых, испуганно озирающихся, словно не узнающих, где они находятся. Волхва нигде не было. И даже следов его не смогли рассмотреть. Не дался им в этот раз волшебник. И свиток не помог. Эх, что скажет отец, когда узнает, что он, Ужон, упустил такую возможность!

Но теперь они движутся вслед за солнцем, а у Славунь-реки свернут на юг и помчатся быстрее ветра к дому. Но без добычи им возвращаться стыдно, поэтому четверка пленников это только начало. Будет у них и скот, и кони, и красивые женщины, и разное добро.

Только одно беспокоило вожака: в этих местах есть женщины-воительницы, которые страшнее самого свирепого воина. Одним ударом они рассекают человека надвое, их стрелы пробивают любую кольчугу, а удар кулака может перебить хребет лошади. Ужону было любопытно увидеть воительниц и в то же время страшновато. Но он дал себе слово, что если удастся ему взять в плен такую, то он её не выставит на продажу, а заставит воевать в своем войске. А если несколько таких воительниц? Равных ему никого не будет!

Сладкие грезы усыпили Ужона, и впервые за весь поход он уснул безмятежно, видя себя во сне с добычей, со славой и с красоткой в седле позади себя.

Спи, Ужон, спи, убаюкивал лес. Спи, Ужон, спи, журчал под корнями деревьев родничок. Спи, Ужон, спи, шептало ему в ухо неизвестно откуда взявшееся на полянке дуновение ветерка. Спи, Ужон, спи, все будет так, как ты хочешь. Может быть.

Грек тоже задремал, когда чья-то ладонь закрыла ему рот. Он дернулся, но невидимый в ночи человек прошептал:

– Аз высечи ны (я тебя освобожу).

Грек вывернул шею, но никого не увидел, только почувствовал, как что-то холодное просунулось под веревку, стянувшую руки. Ура, руки свободны! Да только они его не слушались – кровь застыла, пальцы и кисти опухли до неузнаваемости. Он попытался восстановить кровообращение, потирая руки об себя. Больно!

– Эй, – тихонько позвал он неизвестного освободителя. – Ты где, ты кто?

В ответ тишина, а потом сопение – так сопит только здоровяк Дизель.

– Ополк! – сдавленно прохрипел парень. – Пацаны!

– Тихо ты, – послышался шепот Клима. – Разбудишь лютых.

Когда веревки были срезаны у всех четверых, они, не поднимаясь с колен, поползли в сторону кустов, за которыми маячило лицо Ополка. Два года назад они бы наделали шума и были тут же пойманы, но за время жизни у дреговичей научились ходить как заядлые охотники, потому и дозорный, мимо которого они пробрались в трех шагах, ничего не услышал – видимо, задремал.

– Борзо! – шептал Ополк, ныряя в гущу леса. – До брезги гонзнути треба, аже голка нев (до рассвета спасаться нужно, пока шум не поднялся). Нямо дебрь вем (недалеко ущелье), тамо коло и Велена маю (там повозка и Велена). Грясти елико! (Бежим как можно скорее).

Парней не нужно было подгонять. Вот только руки не хотели их слушаться, висели плетями. А скоро и вообще заныли, словно по ним каток проехал. В ночи слышалось тихое «ох, ах, ё-моё, терпенья нет».

Но что такое боль в руках, когда они на свободе! Ну, Ополк, ну, молодец! Не бросил их!

Часа два пробирались они в гуще леса, и ни разу Ополк не засомневался, в правильном ли направлении они движутся. И темнота была ему не помеха, и многочисленные препятствия, которые приходилось обходить то справа, то слева, а то и зигзагом. Он без труда возвращался на ту прямую, которая связывала их с местом, где были спрятаны телега и Велена.

Если бы у парней не были истерзаны подошвы ног, они бы двигались быстрее, но ноги нещадно драло, и каждая неровность, каждый сухой сучок причиняла сильную боль. Им оставалось терпеть и надеяться, что скоро они придут на место.

– Сейчас залавок (уступ в русле реки) буде, оттай ристате (скрытно перейдем), после увоз (подъем) и на мясти буде (и на месте будем).

Когда ночь разбавилась молоком близкого рассвета, беглецы достигли русла реки и пошли по воде до того места, где у берега росли огромные ветлы. Ополк скинул с себя рубаху, оставшись в одной приволоке, и кинул в реку. Течение подхватило рубашку и потащило по течению, но на изгибе прибило к берегу и оставило качаться на воде между камышинами. Потом он по-обезьяньи вскарабкался на одну из раскидистых ив, поднялся до середины и … пропал в переплетении веток. Через несколько мгновений послышался тихий свист. Ребята последовали за ним, стараясь определить, в какую сторону повернул мальчонка. А он ждал их на огромном суку уже соседнего дерева. Как ему это удалось?

Ополк указал на ветку. Ярик первым сообразил: схватился крепко за ветку, оттолкнулся ногами от ствола и как на тарзанке полетел к Ополку. Тот схватил смельчака за штаны и потянул к себе. Ярик отпустил ветку, и та со свистом отлетела к родной иве. Следующим был Клим, за ним последовал Грек. А вот на Дизеле дело застопорилось. Парень испугался, что ветка не выдержит его веса, и он рухнет с высоты.

Ополк недолго думал. Спустился на несколько веток ниже, нашел похожую ветку и махом перелетел на иву, в гуще которой прятался Дизель. Добравшись до него, мальчик показал, как нужно держаться за ветку, чтобы руки не соскользнули. Успокоив занервничавшего парня, что ветка выдержит, Ополк толкнул Дизеля в спину. Тот, вскрикнув, полетел вниз, но рук не отпустил и врезался прямо в ребят, которые страховали его с другой стороны.

– Блин, зачем все это, – прохныкал Дизель. – Я не обезьяна!

– Успокойся, Ополк все правильно делает, – пресёк жалобы Грек. – Если лютые пойдут по нашему следу, то им и в голову не придет, что мы ушли верхом. Будут искать следы вдоль берега. Не бойся, мы тебя подстрахуем.

Но Дизелю до коликов в животе было страшно. И только мысль снова попасть в плен гнала его с ветки на ветку вслед за друзьями.

Сколько они так перелазили с ивы на иву, известно было только мальчику, а он старался увести друзей как можно дальше. Если им удастся обдурить чужаков, то они спасутся.

Подошли к небольшому озерцу. Отдых. Друзья зашли в воду, чтобы остудить натруженные, в кровавых ранах ступни. Ополк пошел вдоль берега, высматривая что-то в прозрачной воде. Увидел какую-то траву, стал рвать вместе с корнями. Потом хорошенько прополоскал, разделил на несколько частей.

– Заяти желдь (держите траву), увере плюсны (залечит ступни), язвлене кый лиховане (сильно поранены). Елико бысть и грясть (делайте быстро и двигаем).

Парни промыли раны озерной водой, обмотали ступни травой, сверху закрепили полосами ткани, оторванными от рубах. Потом напились вволю, умылись, полежали, вытянувшись во весь рост, чтобы мышцы расслабились.