По следу скорпиона

– Но в туфлях нас никто не поймает, – заметил Эдуард, – на такой скорости нас даже не видно – мелькнули, и все. Чего нам бояться?

– А спишь ты тоже в туфлях? – спросила Энка сердито.

Один плюс – бежать стало легче благодаря перераспределению груза. Самых увесистых, Рагнара, Орвуда и Аолена, усадили на негодующего грифона. Эдуарда собирались поручить наставнику, но Ильза заявила, что пусть он на это даже не рассчитывает – Хельги уже занят. Самому Эдуарду было все равно на ком ехать, и его сбагрили Энке под предлогом, что та еще никого не возила. Впервые в жизни Меридит бежала налегке. После перетаскивания довольно увесистой тушки гнома и немногим более легкого принца она испытывал состояние, близкое к блаженству. Так иногда бывает во сне: тело становится почти невесомым и кажется, что, то ли низко летишь, то ли перепархиваешь с места на место огромными скачками, противоречащими законам гравитации.

А вот Ильза вынуждена была признать: путешествие верхом на Хельги, пусть даже нежно любимом, по комфортабельности значительно уступает полету на грифоне. Во-первых, Хельги тощий, жесткий, без шерсти и без длинной горизонтальной спины. Сначала этого не замечаешь, но попробуйте усидеть на таком целый день! Во-вторых, тряска немилосердная, ветер бьет в лицо, песок и пыль мешают дышать, от них плохо спасает даже плотный белый платок, выдаваемый в комплекте с туфлями. Меридит ловко обмотала им голову девушки, оставив лишь узкую щель для глаз. Не так уж много видно было в эту щель, и Ильза отчаянно скучала. Но жаловаться боялась – вдруг Хельги обидится. И потом ведь ему, бедному, ещё хуже, с грузом-то!

– О-ох, – стенала Энка на привале. – О-ох, трещат мои косточки! Хельги, ты своего ученика перекармливаешь! Весит как целый боров!

Эдуард обиженно сопел и горько раскаивался, что уступил наставника Ильзе.

– Отстань, – возмутился Хельги. – Он весит ровно столько, сколько положено при его росте и комплекции. Это ты слабосильная.

– Разумеется! Я нежная девушка, а не мул, – ответила сильфида, потягиваясь.

При этом она, немного не рассчитав, задела плечом здоровую мраморную глыбу, примостившуюся на самом краю высокого обрывистого берега. С грохотом, увлекая за собой обломки поменьше, та полетела вниз и рухнула в воду, подняв мощный фонтан соленых брызг.

– О! Обвал устроила, нежная наша! – отметила Меридит ехидно.

– Делайте что хотите, дальше не побегу! Не могу, – заявила «нежная девушка» около полуночи, – сил моих больше нету. Ильза, слезай! – Справедливости ради, они время от времени менялись седоками.

Хельги бросил на сильфиду взор, полный немой благодарности. Он тоже устал, но стыдился признаться.

– Ну, чего встали? – недовольно крикнул гном, свесившись с грифона. – Недавно привал делали!

– Ночевать будем, – ответила Меридит.

– Этого не хватало! По оркам соскучились? Договорились же всю ночь лететь, пока не минуем Аль-Оркан!

– Вот-вот, – прошептал Хельги устало, – кое-кто летит, а мы на своих двоих и с грузом.

Сострадание к ближнему – чувство почти несвойственное представителям гномьего народа.

– Подумаешь! Когда шли на Альтеций, у вас груз потяжелее был, и ничего. А тут вдруг раскисли, как девы корриган!

Хельги демонстративно отвернулся. Меридит разозлилась.

– Сейчас нам приходится бежать в два раза быстрее. Думаешь, легко за грифоном угнаться? – ответила она резко.

– Вы не сами бежите, вас туфли несут.

– Да?! К твоему сведению, в туфлях чем сильнее толчок, тем длиннее прыжок. Эффект от них большой, но сил затрачивается, как при обычном беге.

– Хватит уже спорить, – напустился на Орвуда добросердечный Рагнар. – Не видишь разве, они уже на ногах не стоят. Нельзя же быть таким бесчувственным чурбаком!

– Чурбаном, – машинально поправила диса.

– Как мудро подмечено в «Путевых записках» странника Эвеала, «крайний эгоцентризм суть неотъемлемая часть гномьей натуры», – процитировал Аолен в пространство.

Эдуард, плохо видящий в темноте, недоумевал, почему в склоке не принимает участия главная спорщица. Но присмотрелся повнимательнее и обнаружил – они с Хельги и Ильзой мирно спят на песочке.

– Будить надо, – вздохнула Меридит удрученно. – Слишком открытое место, нельзя здесь ночевать. Хельги, – она похлопала напарника по щеке, – вставай, радость моя, надо укрытие искать.

– У! – пробормотал тот сонно. – Не встану. Завтра поищем. – Он перекатился на живот, съежился. – Холодно. Жаль, костер нельзя. А так хочется…

Пламя столбом взвилось к небу, багровым заревом оповещая о себе окрестности. Сбрасывая со спины поклажу, испуганно шарахнулся грифон. Меридит едва успела отшвырнуть один из мешков со снаряжением, второй угодил прямо в огонь. Перепуганные спросонья девицы вскочили и с визгом умчались за бархан. Гном опалил бороду, эльф локоны. Огонь был таким жарким, что песок вокруг гигантского костра мгновенно оплавился, как от удара молнии. Чудо, что никто не пострадал серьезно.

– Это что такое? – стуча зубами, спросила сильфида. На нее напала нервная дрожь. И немудрено. Кому понравится задремать на прохладном морском песочке, а проснуться не то в жерле вулкана, не то в пасти дракона? Меридит криво усмехнулась:

– Я так понимаю: это Царь Народов. Больше некому.

– Повелитель возжелал – Царь Народов исполнил волю его! – откликнулось гулкое горное эхо. – Засим удаляюсь…

– Ну что на это сказать? – развел руками Орвуд. – Если и была скудная надежда, что орки нас не заметят, больше ее не осталось. С чем вас и поздравляю.

Так и не пришлось им поспать. Они были вынуждены бежать всю ночь, весь следующий день.

Отсыпались уже в Джайхене, заштатном портовом городишке, населенном мирно уживающимися шай-танами и людьми народности лахат. Вернее, около Джайхена, на пляже, под финиковой пальмой. Единственная в городе ночлежка для моряков кишела клопами, а эти насекомые вызывали у Хельги ужас, сравниться с коим мог лишь трепет перед экзаменом по теоретической магии.

Энка подобные нежности, неприличествующие воину, осуждала.

– Не понимаю, – ругалась она, – на комаров, слепней и прочую летучую дрянь тебе наплевать, даже морда не распухает. Когда вшей подцепили, тоже терпел. Скажи мне, пожалуйста, чего такого непереносимого ты находишь в клопах? Визжишь, как нежная фея!

Ответить внятно он не мог, но дело от этого не менялось, делить ложе с ночными кровопийцами подменный сын ярла отказывался категорически. Да и вообще, чего они забыли в портовых ночлежках? Грязь, вонь, духота, нехорошая зараза. То ли дело на берегу, вырыть в песке удобную ямку и отдыхать под плеск волн…

– Да, – изволила согласиться сильфида, жмурясь и потягиваясь, словно очень большая и не очень грациозная кошка, – хорошо! Нам с тобой хоть недельку так-то поспать бы после гонки, скажи?

– Угу, – вздохнул Хельги мечтательно. – Хотелось бы…

– Ну что, едем? – торопил Орвуд поутру. Ему ночевка под открытым небом удовольствия не доставила, гномы – существа, склонные к агорафобии.

Меридит отрицательно покачала головой. Хельги и Энка пока не проснулись. Пусть выспятся как следует, а тем временем можно сходить в город, пополнить запасы. Орвуд заворчал было, но его опять никто не поддержал, и пришлось ему в общей компании отправляться на промысел. А Меридит осталась караулить спящих.