По ту сторону черной дыры

Настя расхохоталась.

– Лучше не спрашивай. Когда Андрей был ранен, то ему товарищ майор такое сказал…

– Андрюша был ранен? – подскочила пациентка.

– В бою со свеями, – ответил майор, – но, как видишь, поправился и даже ребятишек себе завел… То есть, они вместе с Анастасией завели… Короче, отвечаю на твой вопрос: Сегодня вечером поставим тебе клизму, а завтра – полный вперед на все четыре ветра!

– Почему клизму? – заволновалась Анжела, – не хочу клизму!

– Для подбодрения микрофлоры – чтобы не было запора! – весело отвечал майор, уходя, – Настена! Кружка Эсмарха сама знаешь где! Отвечаешь головой.

* * *

– Ну и чего ты тут мне напортачил? – распекал капитан Волков прапорщика Климова в помещении лаборатории случайных событий.

– Да ладно, Андрюха! – цедил сквозь резцы Валерий Андреевич, – разберемся!

– Что тут разбираться! – разошелся парень, – когда у тебя на графике вместо циклоиды какой-то копытообразный сигнал!

– Товарищ капитан, ты совершенно прав! – наконец схватился за голову “кусок”, – я с похмелюги микросборку раком запаял!

– А что ж ты, Андреич, все с бодуна да с бодуна?

– Так масть идет, Андрюха, че ты в самом деле! Давай с тобой по “сотке”!

Андрей почесал нос.

– Вроде бы чешется… Ладно, змий, уговорил! По стакану вмазать можно! Закусь есть?

– В холодильнике. А чего ты, Андрей, такой вредный сегодня? Настя не дала?

– Да ну этих баб нахрен! Устроила мне в медпункте истерику… Я к ней зашел, а она решила, что к Анжеле… Самое прикольное знаешь что? И та, и другая являются моими законными женами! Как это на Востоке мужики по несколько десятков жен имеют – ума не приложу… Здесь бы с двумя сладить.

– Восток – дело тонкое, Андрюха! Пьем!

Насадив на вилку маринованный грибок, Климов продолжал философствовать.

– Водку, знаешь ли, Андрей, нужно уметь правильно закусить. Русская водка не терпит всяких там «салями», сыра «рокфор», омаров в собственном соку и прочей заграничной дряни. Вот отсюда частенько и проистекают утренние похмелья, отравления и лишний папандос.

Андрей, согретый ста граммами, был поэтически благодушен.

– О’кей, Клим, чем же, по-твоему, закусить благородной душе?

Климов разлил еще по сто и продолжал вещать:

– А водочка наша требует к себе внимания трепетного, и традиционно русского: соленые огурчики, капустка из бочки, полендвица домашней выделки, наконец, шкварочки мелкой россыпью под вареную картошку… Пьем… Ммм… Вот тогда она, голубушка, укладывается в нашем желудке подобно первому снегу на промерзшую землю…

– Выпиваем! – донесся обличительный голос от двери.

– Во, блин! – вздохнул Волков, – нутром чует, где я… От деда, что ли, уменье это…

Климов сноровисто разлил по третьей.

– А может, просто любит? – вздохнул он.

– Любит! – подтвердила Настя, запрыгивая к мужу на колени, – еще как любит.

Опрокинув мужнину стопку себе в рот, она вкусно захрустела огурцом. Андрей пожал плечами.

– Видал?

– Выпей лучше, – посоветовал Валерий Андреевич, пододвигая свою порцию капитану. Тот послушался и тоже потянулся за огурцом.

– Ладно, жена, давай конфликт разбирать. Если хочешь знать, то я на тебя не сержусь.

– Я сама на себя сержусь, – шмыгнула носом Анастасия, – не могу лишь понять одного единственного: как жить дальше будем?

– Ты ведь слышала, что отец подыщет, где жить Анжеле, – начал было парень.

– Но ведь она любит Костю и тебя! – почти выкрикнула жена.

– Пойду покурю, – кашлянул Климов, – а вы, Ваше благородие, плесните Сириусу.

Андрей подумал и налил себе и Насте.

– Ты хоть в курсе, что русские бабы не пьют? – укоризненно спросил он. Жена отмахнулась.

– Наши бабы такой головной боли не имеют. Отрок подрос – в набег ушел. Вернулся – женился. В набег ушел.

– Вернулся, а за мамашин подол шестеро карапузов держится! – подхватил тему Андрей, – ладно, суть я ухватил. Бабе никто кишки не крутит.

– Именно! – выдохнула Настя, успевшая оприходовать свою порцию, – поэтому я решила: пусть Анжела живет с нами. Откуда имечко такое, кстати?

– От Запада. Обозначает Ангела.

Настя закашлялась.

– Ну, тут совсем не в строчку!

Андрей налил еще по одной и закрутил крышечку.

– А вы вдвоем уживетесь? И что делать мне?

– Не знаю, уживемся ли мы или нет, но ты, кобель, чтобы вел себя прилично!

– Это как?

Тут вернулся покуривший Климов.

– Ну-с, еще по одной? – бодро спросил он.

– Пожалуй хватит, – с сомнением покачал головой Волков, – а то еще моя бывшая подумает, что моя настоящая – горькая пьяница.

Анастасия вскочила с колен Андрея и встала гордо покачиваясь.

– Ни за что! Я могу много! Я могу…

– Могешь! – подтвердил капитан, – только хватит ковыряться в носу, а то прапорщик Климов подумает, что у тебя полипы с утра.

Дома их встретила Мара. Она сидела в кресле, а близнецы чего-то урчали, удобно устроившись у нее на коленях.

– Мара, где Костик? – спросил у нее Андрей.

– Спит, бедняга, – чему-то томно улыбнувшись, ответствовала девушка, – умаялся.

Анастасия недовольно фыркнула:

– Послушай, сестрица, ты не могла бы переносить это занятие на более подходящее время суток?

– Зачем переносить, – довольно осклабилась Мара, – когда ночью тоже можно…

– Мара! Он же совсем еще ребенок!

Слушавший их Андрей захрипел и ушел на кухню.

– Ничего себе, ребенок! – хмыкнула Мара, – так отходил, что сесть больно!

– В тебя, стервец, пошел! – прокричала Настя вслед Андрею.

– Чем богаты, тем и рады! – донеслось из кухни.

Vade mecrim Эпилог

– Твою мать! – выругался Людовик IX, когда компьютер выдал очередной Game Over.

– Ничего, – утешил его Булдаков, – я тоже выше этого уровня никогда не подымался.

– Но ведь я – король! – воскликнул Людовик.

– Король, – подтвердил Жак, отвешивая монаршему лбу положенное количество щелбанов.