По ту сторону черты

— Родриго, — ноготками по спине, заставляя член увеличиваться в размерах. И так он возбужден из-за утреннего стояка, так еще и Исабель дразнится своими действиями. Рукой дотрагивается до головки, обхватывает ствол ладонью и начинает двигать ей вверх-вниз. Слегка запрокидываю голову назад, нахожу ее губы, кусаю их, зализываю место укуса.

Сплетаемся языками, дышим одним воздухом. Поцелуй дикий, соблазнительный. Движения ее шаловливой ручки ускоряются, по позвоночнику дрожь пробегает. Я готов кончить в любую минуту, отдавшись в ее власть. Рычу сквозь стиснутые зубы, пропуская через себя мощную волну оргазма. Сперма выстреливает из члена, попадая мне на бедра и кровать. Вся рука Исабель покрыта белой жидкостью.

Отрываюсь от нее, чтобы наблюдать нереально крышесносящее зрелище. Рамос облизывает ладошку, убирая с нее капли семени. При этом ее пальцы между ног находятся. Женщина сама себя удовлетворила, пока моим возбужденным пенисом занималась. Вот это просто обалденный кайф, иметь рядом с собой такую потрясающую любовницу.

— Исабель, — взглядом по обнаженному телу пробегаю. — Ты настоящая дьяволица.

— Так у дьявола и должна такая быть, — встает с кровати, подбирает с пола мою рубашку и надевает на себя, не застегивая на пуговицы. — Или ты еще не понял, что мы подходим друг другу? Дьявол и его дьяволица. Недаром же ты меня к себе позвал вместо того, чтобы с женой отмечать удачный прием по случаю сделки с новой компанией. Похоже твоя малышка чем-то тебе не угодила.

— Замолчи, — притягиваю ее к себе, прижав как можно ближе к телу. Не хочу, чтобы она говорила о Блэр. К тому же малышке не место здесь, даже мысленно. — Просто замолчи, Исабель. И давай спустимся…

— Родриго, я тут…

Бывает у вас такое, что в какой-то определенный момент на вас словно ушат холодной воды выливают, да еще и с огромными кубиками льда? Вот у меня только что это произошло. После того, как отворилась дверь, в спальню стремительно ворвалась Блэр и застала нас с Исабель наедине.

«Отличная» перед ней картина предстала. Я голый прижимаю к себе женщину в собственной рубашке. Повсюду следы нашего бешеного секса. И среди всего этого жена стоит, расширившимися глазами смотрящая на нас двоих. Понять до конца не могу, какие чувства меня одолевают. Но одно могу сказать точно — стыда тут ни грамма нет.

Глава 20

Блэр

Есть одна очень хорошая фраза «Меньше знаешь, крепче спишь», которая прекрасно подходит под некоторые моменты в жизни. Раньше я не особо над ней задумывалась, так как, можно сказать, не было повода для нее. Но с тех самых пор как вернулась в Сан-Пауло, она стала часто в голове появляться. Но уже слишком поздно, когда все произошло и назад дороги больше нет. До одного момента, перевернувшего всю мою жизнь, лишь догадывалась о похождениях Родриго налево, но никак не ожидала все это воочию увидеть.

Прямо перед глазами вся картина предстала, приведшая меня в самый настоящий ступор. Абсолютно голый Родриго Морейра, являющийся моим мужем, человеком, с кем я постель делила последние несколько дней, привел ночью в этот дом свою любовницу. Незнакомую женщину, что обнимает его руками за плечи, надев на обнаженное тело мужскую рубашку.

Спали они точно вместе, раз простыни и подушки смяты, еще храня очертания их тел. Но не это больше всего боль причиняет, а факт того, что в его черных глазах не видно никакого раскаяния. Просто пустой взгляд, направленный в мою сторону. Как будто я обыкновенная служанка, случайно зашедшая в комнату к господину.

Так и хотелось крикнуть, за что мне все это, почему он так со мной поступает? Как можно быть таким монстром с переменами в характере? То он практически бережно и нежно со мной обращается, то спустя пару секунд готов за все действия или слова покарать. От чего все это происходит? Есть ли вообще какая-то причина? Или же он просто психически неуравновешенный человек, который давно уже у врача не проверялся?

Сплошные вопросы, ответы на которые я никогда не получу, так как он не станет откровенничать со своей женой, лучше уж с любовницей, глядящей так надменно и с победой в глазах, что аж плохо становится. Внутри словно все в тисках сдавливается, кажется, будто бы сделаешь хоть одно движение, и разобьешься, как фарфоровая статуэтка. Я унижена, оскорблена, смешана с грязью. И за что? Почему? Моя жизнь в Бразилии похожа на настоящий ночной кошмар, от которого я никак не могу проснуться. Остается только бежать, бежать без оглядки, лишь бы скрыться от этих двух людей, причинивших мне огромную боль.

Резко разворачиваюсь на пятках и стремительно покидаю спальню Родриго, не разбирая дороги, а только видя перед собой их счастливые лица, когда они в объятьях стояли. Так наслаждались минутами единения, прервавшиеся моим появлением. Ну почему же так больно? От чего сердце сжимается, словно за него кто-то схватился и пытается из груди вырвать? Почему? Почему? Почему? Крик отчаяния готов вырваться из горла, которое саднит от невыплаканных слез. Того и гляди истерика начнется, чего раньше за мной даже не наблюдалось. В кого я превращаюсь?

— Сеньора Морейра, мы приехали, — голос Умберто врывается в подсознание.

Полностью безразличным взглядом смотрю на повернувшегося ко мне парня, который явно чем-то обеспокоен. Это по глазам заметно. Я же как будто безвольная кукла с отсутствием каких-либо эмоций. Ведь даже не помню, как сбежала вниз по лестнице, села в ждущую меня машину и сидела в ее салоне некоторое время. Даже понять не могла, почему мы остановились рядом с незнакомым кафе. Поворачиваю голову вправо и вижу столики на улице, за которыми сидят посетители.

Дверь заведения распахнута настежь. Оттуда выходит официант и ставит на ближайший столик две чашки кофе. Каким-то, не находящимся в прострации, участком мозга, я соображаю, что должна была здесь с кем-то встретиться, но вспомнить не могу имя этого человека. Вроде бы живая, но движения заторможенные, как у робота. Красивая кукла, выгодное приобретение, вещь, которую можно с места на место кидать, а она даже слова лишнего не скажет.

— Сеньора? Вы в порядке? — снова голос парня пытается в себя меня привести, но я упорно этому сопротивляюсь. — Может мне…

— Не стоит! — повышаю голос, от чего он как-то даже опешил, глаза вниз опускает и молча кивает. Хватаю с сиденья сумочку (как она тут оказалась, уже и не помню), открываю дверцу машины и тут же слышу легкую музыку, доносящуюся из зала кафе. Красивая мелодия, ласкающая слух, немного в чувства приводит. В слова не больно вникаю, а вот игра каких-то инструментов очень даже заманивает пройти внутрь здания. — Со мной все хорошо, — пытаюсь за равнодушным и немного злым тоном замаскировать истинные чувства. Как боль проникает во все органы и словно острыми иглами протыкает, оставляя шрамы глубоко внутри, которые вряд ли теперь заживут.

— Ты все-таки приехала, — тут же оказываюсь в крепких объятьях Катарины, едва делаю шаг по направлению к кафе. — Я думала, что Родриго тебя не отпустит от себя. Что он… — едва услышав из ее уст это имя, плакать начинаю, выплескиваю наружу все скопившиеся эмоции. Хочется закрыть лицо руками, сесть прямо посреди улицы и громко рыдать, кричать истошно. Меня будто бы нет, я не я вовсе, а какой-то другой человек. — Блэр, что-то случилось? — обеспокоенно разглядывает мое лицо, пытаясь что-то там рассмотреть. Да только все и так очевидно. Ведь явно не от великой радости я сейчас плачу, от чего перед глазами все расплывается. Нечеткую картинку вижу, именно поэтому, напрочь забыв о нормах этикета на людях, громко шмыгаю носом и вытираю фалангами пальцев дорожки слез. Несколько человек озираются на меня, в шок приходя. — Давай присядем, и ты мне все расскажешь.