По ту сторону экрана

– Почему нет? Он не выживет?

– Если и выживет, скорее всего на всю жизнь останется прикованным к постели, так что еще непонятно, какой вариант предпочтительнее.

Тяжело вздохнула, почувствовав, что дрожу. Или это уличный холод только сейчас дал о себе знать, или это было дрожью непонятного страха и неуверенности, зародившейся внутри, когда я в полной мере осознала суть произошедшего. Постигла в одно мгновение хрупкость и беспомощность человечека.

И говорить нечего о том, что я в очередной раз вспомнила о корпоративе, на который мы с Лазаревым безнадежно опоздали, лишь когда машина подъехала к огромному бело-голубому зданию с высокими колоннами. Статуи, напоминавшие античные и вывеска «Империя», сияющая на балконе, украшенном фигурными балюстрадами, свидетельствовали о том, что мы прибыли к пункту назначения.

Откровенно говоря, в ресторан мне в теперешнем состоянии хотелось идти меньше всего. Но, покинув салон и услышав, как Лазарев отпускает водителя, молча последовала за адвокатом, входящим в высокие автоматические двустворчатые двери.

Пока метрдотель провожал нас в большой зал, закрытый на сегодняшний вечер от посторонних, все еще была погружена в не самые приятные раздумья, но, войдя в шумное просторное пространство, вынуждена была от них отвлечься.

Сотрудники S&L расселись за шестью круглыми столами, специально перемешанные между разными отделами, чтобы новички лучше вливались в коллектив к старожилам. Большая часть из них была уже изрядно навеселе и, увлеченная праздничной программой, почти не обратила на нас с Лазаревым внимания.

Приглашенный парнишка-тамада, которого нередко звали на такие мероприятия, зычным голосом как раз проводил какой-то конкурс, заключавшийся в перетягивании между участниками импровизированного каната. Остальные, считавшиеся болельщиками, громко скандировали названия противоборствующих команд. И пользуясь суматохой, под этот шумок я тихонько проскользнула на свое место за столиком, а Лазарев занял свое рядом с Сушковым, тут же смерившим опоздавшего партнера недовольным взглядом.

– Ясень, ну ты даешь! – перекрикивая гвалт, поприветствовала меня Крис, салютуя бокалом шампанского. Она вся блестела от пайеток, усыпавших ее платье, юбка которого заканчивалась выше, чем было необходимо правилами приличия. – Мы уж думали, вы с Деспотом предпочли ресторану более уединенную и интимную обстановку.

И она сама грубовато хохотнула, радуясь, по ее мнению, удачной шутке.

– Ага. И это уединенное место называется «городской суд», – фыркнула я и тут же поспешила перевести тему, не желая просвещать главную сплетницу о череде своих сегодняшних несчастий. –А Павлова где? Вы заказали мне лимонад?

– Вон она, в конкурсе участвует, – кивнула на ярко освещенный постамент собеседница. – А лимонад твой вот он. В нем, наверное, уже весь лед успел растаять.

Наверное это к лучшему, потому что несмотря на душный и наполненный людьми зал, я до сих пор не могла согреться. Словно часть меня тоже осталась там, на объездной трассе, и мерзла на пронизывающем ветру. Дотянувшись до прозрачного графина с красно-розовым напитком, налила себе полный стакан и с удовольствием утолила жажду, мучившую меня всю дорогу до ресторана.

– Не хочешь тоже поучаствовать? – полюбопытствовала Зеленая. – За победу, между прочим, помимо призов, еще и отгулы дают.

Отрицательно покачала головой. Настроения принимать участие в веселье не было никакого, даже за отгулы и призы, какими бы они ни были. Перед глазами до сих пор стояло лицо человека, оставшегося в холодной и темной лесополосе, а дрожь внутри не желала никуда уходить, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке.

Конец ознакомительного фрагмента.