По ту сторону, или Игры, в которые играют Боги

– Дача, – он тыкнул пальцем в семейный снимок на фоне их старой дачи.

– Да, дача.

– Нам туда надо.

– Да как же? Мы же продали её, Ромочка.

– Очень надо, Ленусик, – мальчик развернулся всем корпусом к бабушке, взял её лицо в свои ладошки и продолжил: – Ты же у меня умная, придумай что-нибудь.

– Миша? – пролепетала Елена.

Но Ромка уже отвернулся, соскользнул на пол и отправился в путешествие по квартире.

Думать, под каким предлогом попасть на старую свою дачу, Елене пришлось недолго. Помогла Юля. Позвонила однажды и сказала:

– Мам, представляешь, нашу дачу старую на продажу выставили. Вика с Димой себе участок ищут под стройку, увидели объявление. А Вика же со мной там часто бывала, узнала по фото. Им, конечно, не подходит, так… повспоминали с ней школьные годы, помнишь, как мы…

Уговорить дочь съездить на дачу было непросто, но всё же Елена справилась.

– Мам, всё равно денег нет. Зачем?

– Просто посмотрим. Ну пожа-а-алуйста. Мне очень надо. Хочу вспомнить, – умоляла она, скрывая истинную цель.

Юля сдалась, взяла семейную машину, маму, Ромку и повезла их «смотреть» бывшую дачу.

– Ностальгия? – спросили хозяева, конечно же, узнав Елену Дмитриевну.

– Да, немного. Дочь вот семьёй обзавелась, думаем дачку прикупить, а тут вы. Всё же своё, когда-то родное. Муж сам строил, царствие ему небесное. После смерти его пришлось продать, а сейчас… внук вот. Мы пройдёмся? Осмотримся?

Елена оставила дочь с хозяевами, а сама взяла Ромку за ручку и повела в домик.

– Смотри, Рома, это дача.

– Дача, – повторил мальчишка рассеяно.

Дачка была простенькая: участок в двадцать соток, домик щитовой с кирпичной печью в центре комнаты, веранда с деревянными ещё рамами, скрипучий пол из крашеных досок. Новые хозяева оставили всё как было. За почти десять лет ничего не изменилось. Даже люстра самодельная из морских ракушек всё та же. Елена с мужем эти ракушки с Чёрного моря привезли, ездили когда-то в санаторий.

Ромка зацепился взглядом за пыльные ракушки. Долго смотрел, внимательно. Потом так же внимательно обвёл глазами комнату, вдруг выскользнул из бабушкиных рук – и за печку.

– Рома, – только и успела охнуть Елена Дмитриевна.

Кинулась за ним, а он уже кирпичик снизу подцепил и вытащил. Кирпич оказался не целый – половинчатый.

Елена присела рядом.

– Что там такое?

– Твоё, – заулыбался Рома и отодвинулся.

Елена протянула руку в отверстие, нащупала и вытащила скрученные в трубочку и обмотанные целлофаном бумаги.

Развернула их уже в машина. Оказалось, что это старые акции: «Аэрофлот», «Газпром», «Сбербанк». Много акций. Много разных акций.

Вспомнила, что Миша когда-то давно действительно покупал их. Но она совершенно об этом забыла. Покупать акции в 2000-х казалось полнейшим бредом. Друзья смеялись над ним, она его ругала. А он с каждой зарплаты откладывал по чуть-чуть и в тайне от неё покупал.

– Юль, сколько сейчас стоит акция «Газпрома»? – спросила дочку с заднего сиденья.

– Ну-у-у, тысячи три-четыре.

– А «Норильский никель»?

– Не знаю, загугли.

…

– С ума сойти… двадцать две.

Дачу они всё-таки купили.

***

– Опять мухлюешь, Гардиан? – строго поинтересовался старший хранитель.

– О чём это вы? Программные сбои в памяти – дело обычное, знаете же. Многие помнят себя прошлого в начале новой жизни. Сейчас всё подчищу, удалю баги. Ну что, Мишка-Ромашка? – обратился он уже к малышу. – Всё, пора. Опять жизнь с чистого листа. Я буду рядом, но уже незримо. Забудешь меня.

– Пока, – Рома помахал рукой. – Я обязательно найду артефакт в этот раз.

– С кем ты говоришь? – Юля с удивлением смотрела на сына.

– А?

Рассказ 12. Шумак

Эти искали Чуда.

«Хрясть!» – подломилась трекинговая палка, и Вера завалилась вперёд под тяжестью рюкзака. Но Лёша успел поймать, поддержать её.

– Ты цела?

– Да. Чёртова палка… чуть не убилась из-за неё. – Вера швырнула обломок на камни, а сама присела на корточки, прижавшись огромным рюкзаком к скале.

– Эй, вы чего там? – крикнул инструктор Миша, успевший уже уйти вниз по склону на добрые пятьдесят метров. – Всё в порядке?

– Да, идите, мы догоним! – крикнул Лёша.

Сегодня второй день похода, самый сложный – они идут через перевал. А это горная гряда в 2700 метров высотой, и через неё только так: сначала долго вверх по курумнику, потом долго вниз по курумнику 3 . Вверх они уже забрались, шли почти пять часов, попали и в дождь, и в снег. Да-да снег в июле. Это Саяны 4 , тут бывает.

На подъём ушли все силы, но спуск оказался не легче. Ноги тряслись от усталости, коленные суставы разболтались и болели неимоверно, не помогали ни бандаж, ни фиксатор.

3

Курумник – множество крупных каменных глыб, достигающих 1-2 метров, с острыми обломанными или чуть округлёнными краями, расположенными на поверхности.

4

Восточный Саян – горная система в Южной Сибири и Монголии. Протягивается с северо-запада на юго-восток от Енисея до Байкала. Высота 3491 м над уровнем моря.

– Давай понесу твой рюкзак, – Лёша потянулся к ремням.

– Отстань, я сама, – огрызнулась в отчаянии Вера. – Ты и так палатку тащишь, тут только мои вещи.

Вера закусила нижнюю губу, в глазах её схлестнулись страх и упрямство.

Она настояла на походе. Это ей было надо. Но именно она оказалась самым слабым звеном в группе. Все уже ушли далеко вперёд, только Вера плелась еле-еле на полусогнутых. Вера и её Лёшка, который согласился на всю эту аферу, потому что любил.

– А если мы не дойдём? Сюда даже вертолёт не сядет. – Вера откинулась назад, задрала голову.

– Дойдём. Отдохнём немного и дойдём. Донесу.

Вере тридцать восемь, её мужу – сорок. Они вместе уже невесть сколько лет. И это любовь . Настоящая, та самая, ради которой стоило родиться и жить. Маленькая хрупкая Вера и большой неуклюжий Лёша. Она смуглая, словно только с югов вернулась, с короткой стрижкой чёрных волос и большими карими глазами, он практически альбинос, с бесцветными ресницами и прозрачными, как дождь, глазами. Они были абсолютно разными и по темпераменту, и по интересам, но подходили друг другу идеально. Словно кто-то там наверху специально придумал их друг для друга.