По ту сторону космоса

Справка автора: ИМПЕР – есть не что иное, как обозначение части космического пространства, заключенного в своеобразной системе космического уединения и имеющего свое численное значение.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СЛУЧАЙ

Случай ему предоставился, как нельзя, кстати.

Шел небольшой дождь. Мокрый асфальт и скользкая дорога. Все это было как раз на руку.

Подстроить катастрофу и завладеть, можно сказать, целым состоянием - вот что было мыслью одиного прохаживающегося вдоль небольшого ограждения человека, одетого в модное пальто и сверкающего своими лакированными туфлями.

Мужчина был худ, даже, наверное, тощ с виду. Лицо его выражало бледность и какую-то внутреннюю озабоченность.

Шляпа, надвинутая на лоб, скрывала холодные сверкающие глаза, которые, казалось, с детства не покрывались каким либо теплом.

Хотя, собственно говоря, так оно и было. Майкл лишился всяких чувств еще до своего рождения.

Его отец был хладнокровным убийцей. Киллером - как часто говорили об этом газеты и телевидение.

Матери своей он толком не знал. Она умерла незадолго до того, как ему исполнилось четыре с небольшим года. Воспитывала его сестра матери, хотя вряд ли это можно было назвать так по существу.

В школу Майкл ходил изредка. Жили они в районе захолустного городского уголка, где особо не приглядывались к тому, кто и как посещает занятия. Наверное, это и послужило, своего рода, толчком к обретению каких-то непопулярных связей и вовлечению в дела, мягко говоря, не вполне соответствующие нормальному образу жизни.

Тетка пила и, как это частенько бывает, вовсе забывала о его существовании. Жили они одиноко в довольно убогой квартире, которая, казалось, вот - вот сама по себе рухнет.

Впоследствии так и случилось. Однажды, с утра куда-то запропастившись, Майкл так и не увидел, как все произошло. Может, и были тому причины, но он как-то не особо задумывался над этим.

Жалеть о случившемся ему не приходилось. Тетка для него ничего не значила. Дом тоже. Он рос сам по себе, брошенный всеми и вся, и лишенный самого первого чувства родительского внимания. Избранная им дорога не открывала двери в светлое будущее, но могла вполне дать ему то, чего так не доставало в детстве: хорошую одежду, обувь, еду и благопристойное жилье.

Майкл не жаловался на свою судьбу. Казалось, у него, вообще, отсутствует какое-либо чувство. Выбрав путь своего отца, он никогда не сожалел об этом и даже не задумывался ни на минуту.

Майкл воспринимал все так, как видел с внешней стороны. Люди обманывали друг друга, наказывали, спорили, ругались, убивали, любили, ненавидели, удалялись или соединялись, и так далее.

Все это было у него перед глазами так, словно крутилось кино на экране, в котором можно не участвовать, оставаясь всегда как бы со стороны.

 Так он и поступал. Убивая кого-то или выполняя чье-то поручение, Майкл лишь на миг вторгался в это жизненное кино и вновь возвращался обратно, не исповедуя самого себя ни перед кем и ни перед чем.

Деньги для него ничего не значили. Это был просто тот товар, за который можно получить другой, при этом, не прибегая к какому-то насилию или вторжению в чужую жизнь.

Майкл не испытывал чувства страха. С детства, влачась по жизни, он привык ко всему. Его били, над ним измывались старшие и даже сверстники, но он терпел. Он страдал молча и знал, зачем делает это.

Майкл желал достичь своего возраста и уже затем, невзирая ни на что, сложить свою жизнь. Ту, которую он представлял себе сам. Вне чьего-то ведения и вне чьей-то доступности к его душе.

Но была ли она у него? Да, была. Это Майкл хоть иногда, но все же ощущал. По тому, как почему-то бежали слезы и разливались ручьями по лицу. Как внезапно становилось дурно от чего-то, ему совсем непонятного.И как он сам тянулся внутренне к чему-то, но пока не осознавал к чему и оставался в своем душевном одиночестве.

Его никто не обучал. Школу он, в конце концов, забросил, хотя и обучился кое-чему и в жизни, как и в кино, кое-что понимал.

К примеру, Майкл знал, что телефон - это всего лишь предмет, который может дать какую-то временную связь с кем-то и сократит время на какие-либо поиски нужного ему самому. Он знал также, что машина - это тоже предмет и ничего больше. Для него она обозначала только доставку в какое-либо место или помощь в ведении несложного домашнего хозяйства.

Надо сказать, что понемногу он изменил свое отношение к быту и вскоре обрел подходящее жилище и по-своему комфортабельное. У него не было вкуса или какого-то внутреннего ощущения эстетики. Он расставлял мебель так, как она была нужна ему в повседневном или другом пользовании.

Это немного удивляло его гостей, хоть изредка, но приходящих к нему домой, но его самого ничуть не смущало. Могло показаться странным в его образе жизни многое из того, что он делал.Но если посмотреть на других, то там дела обстояли не лучше.

Каждый, как мог, ухищрялся в своем повседневном безобразии. Кто красил волосы в невероятные цвета, кто отращивал ногти до умопомрачения, кто разрисовывал свое тело, нанося татуировки, кто ежеминуто бросался в какую-либо авантюру, а кто попросту совсем сходил с ума, досаждая остальным своим присутствием.

Вот этого Майкл, как раз, и не понимал. Оно не укладывалось у него в голове. Зачем нужно было хитрить, выдумывать что-либо, чтобы сделать в итоге то же – просто убить, а потом забрать богатство или что еще, в зависимости от желания.

Зачем нужно было верить в какого-то Бога, которого никто никогда не видел и который ничего не сделал полезного для людей. Зачем многие предавались именно этому и посвящали свою жизнь такому образу существования.

Однажды Майкл ходил в храм, но почему-то ему там не понравилось. Он чувствовал какое-то внутреннее разочарование от увиденного. Какие-то скорбные лица, падшие вниз глаза, молебные слезы и просьбы, просьбы , просьбы.