По ту сторону отражения

Еще около сорока минут (все это время Келла держал Нинку за руку, и та, прислушиваясь не к словам жабы, а к собственным ощущениям, поняла с удивлением, что прикосновения парня не вызывают уже ничего, кроме идиотской теплоты) Эльза расписывала свое путешествие по Северной Африке, а потом вдруг решила уйти за альбомом с фотографиями, чтобы показать молодежи «прекрасные снимки». Как только пожилая женщина чинно удалилась по лестнице вверх, Келла, недолго думая, развернул потянувшуюся за очередным печеньем Нинку к себе, с явным намерением поцеловать. Его другая рука по-хозяйски оказалась на ее бедре.

– Ты чего? – взревела и без того озлобленная на весь мир девушка, – охренел совсем?! Смерти ищешь?

– Тихо, – тут же зажал ей рот ладонью парень, – чего орешь?

– Да ты мне уже весь мозг вынес, дятел! Ты можешь вести себя прилично, идиот? Сколько можно! Хватит меня домогаться! Ты достал меня, ушлепок! В горле сидишь.

– А разве я не могу поцеловать свою любимую девушку? – с невинным видом поинтересовался Келла, – я ведь тебе нравлюсь, правда? Наша любовь взаимна? – И его глаза странно сверкнули.

– Взаимна, взаимна, но держись от меня пока подальше. По крайней мере в гостях у тетушки.

– Тебе противно? – то ли с ироничной, то ли со зловещей интонацией, медленно произнес барабанщик.

«Какие нынче привороженные пошли наглые, Nзапрещено цензуройN».

– Не раздражай меня, дружок, – случайно копируя начальственные интонации собственной тетки, проговорила девушка надменно. – Ясно?

Синеволосому музыканту ясно не было, потому что он вновь притянул Нинку к себе, но она тут же стала колотить руками по его плечам и груди и даже случайно попала по затылку. У парня тут же слегка закружилась голова.

– Демоница, – взвыл Келла, безуспешно пытаясь схватить впавшую в ярость девушку за руки, – только не по голове! Мужик в юбке!

– Ах ты сволочь! Ты как меня назвал? – еще больше распалилась блондинка.

– Вот, значит, как твой несчастный молодой человек получил сию прискорбную травму, – появилась в это время Эльза Власовна, неся в руках тяжелый фотоальбом.

– Тетя, вы не так поняли! – мигом оставила Келлу в покое Журавль.

– Дорогуша, я очень сожалею, что мы состоим с тобой в кровной родственной связи. Может быть, ты и на меня хочешь накинуться? Давай-давай, покажи мне свою дьявольскую натуру, мой пересохший ангел, – ядовито произнесла хозяйка дома в английском стиле. – Или тебе со мной, несчастной старухой, и с моим прекрасным другом Келлой скучно? Тогда ты можешь нас покинуть.

Естественно, Нинке никуда уходить не хотелось. Выслушав гневную нотацию «трухлявой ведьмы», девушка еще какое-то время наслаждалась ее обществом. Келла обиделся на Нинку и перестал на нее даже смотреть, полностью погрузившись в мир шестидесятых и семидесятых, о которых с патетическими интонациями рассказывала тетя Эльза. Это почему-то нервировало девушку не меньше, чем оскорбительные слова двоюродной тетушки. На нее не реагировало какое-то рыло, на нее, королеву!

Когда они стали собираться домой, барабанщик популярной группы по-прежнему не обращал на Нинку никакого внимания, хотя очень тепло попрощался с тетей и успел подмигнуть хорошенькой горничной. Вездесущая Журавль-старшая приметила это и тут же сказала синеволосому парню, что если ему будет очень нужно, телефон своей работницы она обязательно даст ему, ибо понимает, в какой он, Келла, сложной ситуации рядом с тигрицей, которая прикрывается птичьей фамилией.

– Береги голову, мой дорогой друг, – напутствовала парня тетя Эльза. – И, конечно же, приходи в гости. Тебе, – она подчеркнула это слово, – я буду всегда рада.

– Приходите к нам в гости, тетушка, мы вас очень ждем, – тут же вставила Нинка.

– Ой, не ври, – сразу же изменился тон пожилой женщины.

– Вы что, – похлопала длинными ресницами Нинка. – Это правда. Мы вас ждем!

– Правда в данном случае то, что ты под нее старательно маскируешь свое притворство, – фыркнула пожилая хозяйка дома.

– Но…

– Хватит, девочка, у меня от тебя начинается мигрень. Отстань.

– Тетя, я просто пытаюсь быть вежливой… – скромно потупив пышущие демонским огнем глаза, сказала Нина.

– Вежливость – самая приемлемая форма лицемерия, – тут же услышала она в ответ новую умную вещь. Келла хмыкнул, но ничего не сказав, вышел и пошел дальше по дорожке из камня. Он шел мимо ухоженных зеленых клумб, мимо старичка-садовника с аккуратными седыми усами, усердно трудящегося рядом с одной из них, прямо к массивным воротам.

– До свидания, было очень приятно с вами пообщаться, – улыбнулась с поддельной теплотой, которая вот-вот должна была перерасти в горячку, девушка.

– Подозреваю, что мой юный друг Келла постесняется приезжать ко мне в одиночку, поэтому жду на следующей неделе и его, и тебя, мадемуазель Зловредность.

С этими словами Эльза Власовна захлопнула дверь перед Нинкой.

«Противная старуха, чтоб ее раскорячило», – подумала светловолосая девушка и поспешила вслед за «юным другом» Келлой, который, не оборачиваясь, быстро шел вперед.

Журавль смогла его догнать только через пару минут, когда они оказались на длинной аллее, утопающей в зелени.

– Эй! – властно окликнула его Ниночка. – Ну и что ты? Куда бежишь?

Ответа не последовало.

«Молчишь, козел? Последние нервы из меня решил вынуть? Мало я намучалась у проклятой бабки?»

– Я не поняла, – ледяным тоном произнесла она, – ты почему смеешь молчать, дерево? Остановись, когда я с тобой разговариваю. Недоумок, ты стал глухим?

– Что тебе надо? – с этими словами Келла резко развернулся, и с большим удивлением Нинка заметила, что его, в общем-то, обычно добродушное лицо приобрело какое-то злое, даже жестокое выражение. Кажется, таким он был в день их первой встречи, когда едва не подрался с теми туповатыми типами из «Горизонта». А еще когда Баба Яга привязался к синеволосому, что-то подобное было в его темных глазах. Вот только теперь к общей злости прибавилось еще что-то: то ли обида, то ли сильнейшее раздражение, то ли гнев непонятно на что, а может быть, и что-то вроде тщательно скрываемого страха.

– Что мне надо? Замечательный вопрос, дуб, – обозлилась девушка. – Мне многое нужно. И вообще, где наш обаятельный и веселый придурок, ежеминутно совершающий тупые поступки? Что еще за разозленная борода стоит передо мной и корчит унылые рожи за упокой?

– Заткнись, – совсем не по-влюбленному поглядела на нее «разозленная борода».

– Что ты мне сказал? Нет, поставлю вопрос по-другому – это ты мне сказал? – негромко спросила девушка, а потом без перехода заорала на всю аллею. – Да ты кто такой?! Как ты смеешь? Щенок!

Парень окинул ее не самым нежным и ласковым взглядом, но ничего не произнес в ответ. Журавль, крича, схватила его за предплечье. Синеволосый оттолкнул свою королеву, которая быстро и неумолимо приближалась к званию «бывшей», и быстрым шагом пошел дальше. Спина его была прямой, как у аристократа, а взгляд был направлен вперед.

«Ненавижу! Игнорировать вздумал?» – пронеслось в голове Нинки пламенным вихрем. Так с девушкой еще никто не осмеливался поступать. Недолго думая, Нинка в порыве ярости схватила с земли два камня, некстати оказавшихся у ее ног, обутых в любимые синие туфли на высоченных каблуках, и с силой кинула в молодого человека, первым едва не попав в его многострадальную голову. Второй камешек, небольшой и гладкий, угодил прямо в лопатку и весело отскочил на землю, затерявшись в молодой траве. Келла остановился, а его спина дрогнула. Физическое воздействие оказалось куда более действенным, чем крики. Медленно, как в фильме, барабанщик «На краю» развернулся.