По ту сторону Рая

— Вон он! — Володя указывает глазами, а я не спешу смотреть. Допиваю шампанское и беру ещё один бокал.

— Пошли, поздороваемся. Там Зорин, будет повод вклиниться в беседу, — Володя сжимает мою руку и тянет за собой. — Чем быстрее это закончится, тем лучше.

Я Вижу Романова и блондинку рядом с ним. Он разговаривает с какой-то парой и медленно попивает коньяк. Глеб, как всегда, безупречен, как и его жена. Я не знаю, сколько ей лет, но выглядит она довольно хорошо. Судя по тому, что у них десятилетний сын, она не девочка. Красивая, утонченная, движения плавные как у аристократки. Ей бы в кино цариц играть. Фигура хорошая, ухоженная, такой комнатный цветочек, который с трепетом берегут. Разве таким изменяют?

Чем ближе мы подходим, тем тяжелее дышать. Может, хватит?! — вопит мне разум. — Ты посмотрела, все и так понятно! Достаточно! Беги! — но нет, моя плохая сторона требует посмотреть Романову в глаза. Она требует диалога!

— Добрый вечер! — уверенно здоровается Владимир, привлекая к себе внимание и протягивая руку некому Зорину. А по моему телу идут мурашки, кожей чувствую его тяжёлый взгляд, но пока боюсь поднимать глаза.

— Это моя жена Ирочка, — обращается к нам Зорин, а это Глеб Романов с супругой Оксаной… — Мужчины ещё что-то говорят, я автоматически киваю всем, улыбаюсь, а сама уже ничего не слышу. До этого момента я ещё сомневалась и глупо надеялась, что все не так, как кажется Владимиру. Но стоит только посмотреть на Оксану, на то, как она держит Глеба за руку, а он приобнимает ее за талию, становится все ясно. Набираю больше воздуха и открыто смотрю в глаза Романову. И мне кажется, что я больше не могу дышать. Он словно ждал этого момента. Его взгляд темный, почти черный скользит по мне и останавливается на руке Владимира, в которую я вцепилась, чтобы не упасть. Всего один его взгляд, глубокий вдох и я медленно лечу в бездну. Я же не могла за такое короткое время влюбиться в Романова? Не могла! Не могла! Внутренне кричу я себе, но по телу разливается едкое разочарование с привкусом горечи.

— Это платье так вам идёт, — обращаюсь к Оксане. Мне хочется поговорить с ней, услышать ее голос и понять, что она реальная, а не плод моего сумасшествия.

— Спасибо, — искренне улыбается она. Оксана осматривает меня, а потом так заботливо смахивает с пиджака Глеба соринку. Сразу видно, что эта женщина так же увязла в этом мужчине. Она смотрит на него как на Бога. И ведь она имеет полное право называть его своим. А я… как оказалось, ничего не имею.

Кручу в руках бокал, отпиваю шампанского, чтобы унять дрожь. Чувствую себя невыносимо грязной, меня просто взяли и превратили в шлюху, не спрашивая разрешения. Все о чем-то беседуют, Романов делает вид, что ничего не произошло, надевая маску непроницаемости, а я ничего не соображаю, в моей голове стоит гул. Оксана смеётся над какой-то шуткой и так мило утыкается носом в плечо Глеба, а мне становится холодно. И ведь она тоже не знает, что ее муж грязно ее придает. Мне и жалко эту женщину и хочется убить. Просто потому что она есть. Во мне, словно вирус, начинает распространяться болезненная ревность. Допиваю шампанское и на мгновение прикрываю глаза, представляя, как он целует ее, ласкает, обнимает, спит с ней каждую ночь и нашёптывает ласковые слова. Открываю глаза и вновь встречаюсь с темным взглядом Романова. Он сжимает челюсть, словно злится, а мне хочется сделать ему больно. Он не имел никакого права так со мной поступать! Глеб — самое лучшее, что было в моей жизни, он был и Богом, и дьяволом. Я так многого с ним хотела, готова была на все.

Во мне поднимается волна жгучей ненависти, которая рвется наружу, и я усмехаюсь, смотря в глаза Романова.

— А вы женаты? — вдруг обращается ко мне Оксана, хлопая длинными ресницами.

— Нет. Я считаю, что печать в паспорте ничего не значит, — повторяю когда-то сказанные слова Глеба, продолжая на него смотреть.

— Я думаю, вы ошибаетесь, — говорит супруга Зорина. — Брак — это не просто бумажки, это особый ритуал, который скрепляет любящих людей.

— Возможно, вы правы. Но брак имеет ценность в том случае, если супруги верны друг другу, а так… это, правда, всего лишь бумажки, — совсем не в тему отвечаю я, смотря в глаза Романову, который залпом допивает коньяк. Возникает пауза, я шепчу Владимиру, что иду в туалет и быстро удаляюсь. Не могу больше это выносить! Мне душно в этом помещении. Хватит, насмотрелась, больше не хочу!

Быстро захожу в туалет, хочется выдохнуть, побить себя по щекам, чтобы прийти в себя, но в просторной уборной крутятся и болтают несколько женщин. Выдыхаю, спокойно подхожу к зеркалу, мочу руки холодной водой и прислоняю их к щекам. Дыши, Стеша! Дыши! Он не стоит твоих слез. Он ничего для тебя не значит. Ты просто ошиблась, упала… Нет, я не просто упала, это он меня только что толкнул в обрыв.

Открываю глаза и понимаю, что не хочу больше возвращаться в зал. Не хочу видеть Романова. Вынимаю из сумочки телефон, пишу Владимиру, что уезжаю домой на такси, прося за мной не ехать и выхожу из туалета.

Иду по коридору на выход и вижу, как мне на встречу идёт Романов. Здесь же должен быть черный выход?! Разворачиваюсь и бегу назад вглубь коридора. Не хочу чувствовать его запаха, не хочу слышать его лживого голоса, который сводит меня с ума, не хочу чувствовать его прикосновений. Я хочу забыть Романова. Я не согласна на второстепенную роль. Это моя жизнь, другой у меня не будет, и я должна быть в ней главной героиней.

Попадаю в тупик, где есть только одна дверь. Темно, никак не могу найти ручку, а когда нащупываю ее, начинаю нервно дергать, но дверь не поддается. Оборачиваюсь, но назад дороги нет. Романов рядом… Пару шагов, и он меня настигает. Вжимаюсь в стену, желая с ней слиться. Он ставит руки по обе стороны стены, заключая меня в ловушку. И у меня начинается приступ паники. Не хочу чувствовать его близко, но Романов, как всегда, не спрашивает меня, чего я хочу, он просто берет все, что хочет.

— Выпусти меня! — требую, повышая голос, упираюсь руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть, а потом убираю руки. Не хочу его касаться!

— Что ты здесь делаешь?! — зло спрашивает он.

— А ты?! — выкрикиваю ему в лицо.

— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь?! И почему тебя сопровождает твой бывший?! — в его голосе злость и ревность, от которой мне смешно, но хочется плакать! Вопреки моей воле его дыхание обжигает мне лицо, а запах кружит голову.

— Ну, ты — с женой, я — с бывшим, — язвительно произношу я, потому что ненавижу этого мужика, мне хочется расцарапать его самоуверенное лицо.

— Он трахает тебя?! — почти рычит Романов. От его голоса идут мурашки по телу, но мне не страшно.

— А ты трахаешь свою ЖЕНУ?! — выделяю последнее слово и вздрагиваю, когда Глеб со всей силы ударяет в стену рядом с моей головой.

— Мое семейное положение мы обсудим потом! Отвечай на вопросы! — Глеб в ярости, словно это не он обманывал меня, а я ему изменила.

— А я уже не хочу ничего обсуждать…, - шепотом произношу я, теряя силы. В коридоре слышатся шаги, Романов отвлекается, оборачивается и я пользуюсь моментом, выскальзываю и бегу прочь. Бегу уже не от него, а от себя, своих чувств и эмоций.

ГЛАВА 17

Стефания

Выбегаю на воздух и глубоко дышу, не чувствуя холода. На улице лёгкий мороз, я в одном платье и туфлях. Но мне абсолютно всё равно, я не чувствую холода. Наоборот, все тело горит от ярости, злости, разочарования и щемящей боли в груди. Машу рукой, ловя машину, и оглядываюсь. Я не уверена, что он за мной вообще побежит, но все же, если догонит, то не выпустит. А я не хочу больше в его лживую ловушку. И ведь он искусно лгал не только мне… он всех предает или не считает нас за живых людей, у которых есть душа и чувства. Я для него игрушка, развлечение в свободное время. И все!

— Ненавижу! — выкрикиваю в никуда, чувствую, как начинают нещадно щипать глаза. Хочется вернуться и вцепиться этому хозяину жизни в лицо. Расцарапать его в кровь, чтобы стереть это наглое выражение.

Как назло, ни одна машина не останавливается. Наверное, принимают меня за сумасшедшую или проститутку. Ну кто ещё может холодной ночью идти по трассе в одном платье?

Парадоксально то, что мне нравилась его наглая ухмылка, я принимала его власть, его невыносимый характер, грубость. Я растворилась в этом мужике и не разу не усомнилась в его искренности и серьезности. Глеб априори не мог лгать! В моих глазах он был Богом. А он… Даже слов не нахожу. Не дьявол! Хуже! И почему так больно ноет в груди?!

Наверное, я сама виновата, веду себя так, что никто и никогда не рассматривает меня всерьёз. Я всего лишь приятное времяпровождение. Хобби, с которым можно отдохнуть от быта и рутины.

Дохожу до стоянки такси и сажусь в первую попавшуюся машину. Водитель долго рассматривает меня в зеркало заднего вида, а потом вопросительно смотрит.

— Куда едем?

А куда я еду? Домой? Не хочу! К родителям — тоже. Мне все равно куда ехать, лишь бы подальше от этого человека.

— Есть какой-нибудь приличный бар? — понимаю, что хочу напиться до потери памяти, чтобы ничего не чувствовать.