По ту сторону Рая

— Отдельная комната? — спрашивает она.

— Нет, пока основной зал и коньяк.

— У нас сегодня новые девочки, — сообщает она, забирая пальто.

— Хорошо, посмотрим, — отвечаю я, хотя мне плевать, новые там девочки или старые, все шлюхи на одно лицо. Почти никогда не пользовался их услугами, у меня всегда были любовницы. А сейчас опустился до хоть и элитных, но шлюх, потому что не могу найти замену Стефании. Никто больше не цепляет.

Юлия провожает меня в небольшой полумрачный зал с круглой сценой, на которой танцует молодая девочка в образе восточной принцессы. Сажусь за столик в удобное кожаное кресло и вновь закуриваю в ожидании спиртного. В принципе, здесь можно все, за ваши деньги. Если я захочу трахнуть девку в этом кресле или на сцене на публике, никто мне не запретит. На отдаленных местах обычно сидят те, кто любит наблюдать. А на втором этаже — комнаты на любой вкус для приватов. Вот такое развратное место, красиво замаскированное под элитный клуб, идеально для снятия стресса, напряжения и удовлетворения любых извращённых желаний.

Мне приносят коньяк, сыр и оливки, но я только пью, лениво рассматривая девушку на сцене. Трахнуть что ли сегодня эту восточную принцессу. Вот так, не снимая костюма, поставить на колени и заставить сосать, лишая дыхания. Представляю себе эту картину и не заводит. Последнее время вообще чувствую себя импотентом. Все настолько приелось… Да кого я обманываю?! Дело совершенно не в этом…

Выпиваю пару бокалов спиртного, рассматривая уже девочку в виде японской школьницы, она заканчивает танец, спрыгивает со сцены и идёт в зал, виляя бедрами из-под ультракороткой юбки. Девушка подходит к одному из столиков и сразу залазит на колени к клиенту, который хватается за упругую задницу. Отворачиваюсь к сцене, а потом опять резко поворачиваюсь, поскольку узнаю мужика. Это Демченко!

Смеюсь, запрокидывая голову на спинку кресла. Он явно здесь частый гость и вот эта «школьница» — его заказ. Он внаглую снимает с девки короткий топ, оголяя грудь, тут же щипая за соски. Мм, какие грязные открытия. Демченко у нас любитель трахаться на публике. Во мне нарастает злость и агрессия к этому человеку. Я забыл о его существовании, только потому что меня просила Стефания. Потому что она молила о нем, как об отце ребенка. И я наступил себе на горло, позволяя ей жить с тем, кого она любит! И вот на это она меня променяла?

Смотрю, как он жадно лапает шлюшку, залезая ей в трусы, и накатывает тошнота. А потом эти грязные руки трогают Стефанию.

А самое смешное, что я уже понимаю, что сегодня урою этого мужика и уже никто меня не остановит. Да, я тоже не идеален, но меня просто выворачивает от понимания, что где-то там Демченко ждёт беременная женщина, а он грязно лапает шлюху, а потом ляжет к ней в кровать. И ведь я тоже так делал и в период беременности Оксаны и после… и становится тошно уже от себя.

Матерюсь сквозь зубы, допивая порцию коньяка, и жду, когда эта мразь удовлетворит свои потребности. Откидываюсь на кресло, закрываю глаза, слыша, как девка начинает громко стонать, перекрикивая музыку. Давай, мразь, трахнись напоследок и я оторву тебе яйца. А пока это происходит и во мне все больше и больше закипает адская ярость, я прихожу к выводу, что мне нужно отпустить Оксану. Хочет она этого или нет. Чтобы дать шанс исполнить свою мечту о любви. Все, игра закончена, я сдаюсь и признаю, что моя модель жизни дала трещину.

Наконец Демченко удовлетворяет свои потребности, и девка уходит. Ещё через пятнадцать минут он поднимается с места, поправляет одежду и выходит из зала. А я докуриваю сигарету и звоню охране, которая теперь меня всегда сопровождает, и прошу задержать мудака. Встаю с места, кидаю на стол деньги за спиртное, чаевые, и медленно направляюсь на выход. По крови разливается предвкушение того, что я сейчас накажу мразь, которая лишила меня моей женщины. Возможно, я ничем не лучше, чем он. Но мне плевать, я хочу наказать мудака. Прости, Стефания, он сам попался мне на глаза, я держался, как мог, обещаю не убивать твою любовь. Хотя очень хочется.

ГЛАВА 28

Глеб

Сажусь во внедорожник охраны на заднее сидение, где меня ждёт взволнованный Демченко.

— Добрый вечер, — смотрю, как белеет его лицо, и ухмыляюсь. — Выйдите из машины! — приказываю двум охранникам. Как только они выходят, двери блокируются и Демченко начинает потряхивать. Он ещё и трусливая тварь. — Ну, как девочка? Удовлетворила твои извращённые потребности напоследок?

— Я свободный человек и волен делать все, что хочу! — скалится он. — А вот ты удерживаешь меня незаконно!

— Да, ты потом пожалуйся на меня дяденькам-полицейским. Если будет чем жаловаться, мразь! — у меня уже ноют кулаки от желания заехать по смазливой морде. И я не смею себе отказывать в удовольствии, хватаю мужика за грудки и бью в челюсть. Но когда понимаю, что он даже не думает сопротивляться и бороться со мной, брезгливо отталкиваю от себя, обтирая кулак об его рубашку.

— Ты ничего не докажешь! — вдруг выкрикивает мне Демченко.

— Запись твоих утех и показания девки докажут. Как ты думаешь, что будет, если эта информация появится в интернете, в жёлтых газетенках и даже на телеканалах? Думаю, твоему успешному бизнесу придёт пизд*ц! — ухмыляюсь я, смотря, как он стирает кровь из разбитой губы. Конечно, я блефую, никакой записи у меня нет, но Демченко не сомневается в моих словах. От него начинает вонять страхом. Испугался, мразь, а мне мало, мне хочется уничтожить его за то, что он имеет право быть со Стефанией, что он прикасается к ней каждый день, вдыхает ее запах, а я — нет. И у меня опять срывает крышу, как только я представляю их в одной постели, меня начинает выкручивать от боли, словно по венам разливается серная кислота.

— Да я, бл*ть, не понимаю, что ты от меня хочешь?! — уже агрессивно рычит Демченко. — Со Стефанией я оборвал все контакты, мне хватило того геморроя, который ты мне устроил полгода назад! — слушаю его внимательно и ни хрена не понимаю. — А мои сексуальные предпочтения не должны никого касаться!

— Ты что, мразь, оставил ее одну с ребенком?! — хватаю его за ворот пиджака и резко притягиваю к себе. Теперь мне хочется закопать мразь живьём.

— Так я бы с удовольствием помогал, так ты же мне потом бы жизни не дал. Да и она просила не появляется больше… Подожди, я что-то не х*я не понял…, - он начинает бегать глазами, цепляясь за мои руки. А у меня начинает раскалываться голова, либо я окончательно сошел с ума, либо Демченко несёт бред. — Ты что кинул ее? Ну конечно, я так и знал! — он начинает смеяться мне в лицо. — Зачем тебе такой компромат — беременная любовница. Ну и мразь же ты!

— Заткнись, сука! — рычу ему в лицо и припечатываю затылком об стекло, чтобы прекратить его противный смех. — А теперь по порядку — отвечаешь четко и по делу! — он кивает. — Стефания беременна?

— Да.

— Это твой ребенок?

— Нет.

— Откуда такая уверенность?

— Может, потому что мы уже почти два года не спали? — с ехидством отвечает он, за что я опять херачу его затылком об стекло.

— Тогда от кого она беременна?!

— От тебя! По крайней мере, она так сказала и просила больше не появляться в вашей жизни, аргументируя тем, что тебе это не понравится. Знал бы, что ты кинешь ее, не послушал бы. Я, в отличие от тебя, хотел жениться на ней…

— Я тебе, мразь, женюсь! — отталкиваю его от себя и глубоко дышу, приоткрывая окно. А Стефания хорошая актриса!

«— Ты никогда не оставишь жену?

— Нет. Я же уже объяснял. Есть вещи, которые нельзя рушить.

— Понимаю.

— Мне нужно идти.

— Ты можешь задержаться на несколько минут?

— Могу.

— Я беременна.